легенда первая о Доме-под-холмом
Время благоприятное, золотое течёт живой рекой под холмы.
Течёт под голос перелётной птицы-вандерфогеля - слушаю "онлайник" Игоря Лисова.
Время течёт. И на отмелях остаётся золотой песок - вот такие легенды. Читающие между строк всё поймут :)
А для не читающих между строк - пусть это будет просто сказка. (Ваще-то это ещё и история про Гэндальфа и хоббитов, конечно...)
Come away, O human child!
To the waters and the wild
With a faery, hand in hand...
https://poets.org/poem/stolen-child
Люблю вас.
Всем участникам этой шалости, которая удалась - tikkey, обитателям Дома-под-Холмом, Королю с Королевой, а также верному другу Янит посвящаю
От Пасхи до Пасхи - под Холмомhttps://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1123364691335072&id=100009846543413
Я соберу этот вечер (уже даже "эти вечера") - на нитку, по бусине - и пусть каждая из этих разноцветных бусин отражает свой маленький кусочек реальности. Я наберусь определённой такой отваги, которую часто про себя называю наглостью - и принесу эту горстку бусин-отражений сюда. Просто потому что есть для кого.
Итак...
Апрельский вечер, переходящий в ночь. Пасха-под-холмом. В арке - хрупкий менестрель-подснежник, в ногах у него развалилась собака, белая лабрадорская морда - на самых патетических моментах она издаёт нежное всхрюкивание.
Когда-то давно я научилась так - близко и во все глаза, - когда решила, что кошка может смотреть на короля. Здесь сейчас присутствуют и те, и другие - вот Король Холмов и его сказочные струнные с немецким именем, и вот Королева с нездешним голосом, а вот и кошки - два эльфийских рептилоида, что так уютно угрелись на руках - да, тут собрались и короли, и кошки, а поговорка эта больше мне не нужна. Просто хорошо сидеть рядом с палево-белой собакиней и смотреть, как пальцы перебирают струны. Здесь просто тепло и уютно всем: и людям, и зверям, и жителям Холмов. И удивительно быстро становишься своим, или то звери тому причиной?
Собакиня побежала встречать аж на лестнице. Радость, радость, Руна, я совершенно такая же. Был бы хвост - вертела бы им аки вентилятор вместе с тобой. Собакой быть проще, чем кошкой: не надо линять в закат с видом лёгкого равнодушия.
Впрочем, кошачьи тени не долго прячутся от нашей компании (скорее даже - от хорошо знакомого им сурового ветеринара)) Лёгкий ветерок, и появляются оба, сначала барышня: эльфийские уши с симметричными отметинами, потом настоящий мужчина - мохноногий и с бандитской мордой.
Дом-дом, тёплый дом, где так естественно сосуществуют земля и воздух, где всё пронизано радушием, где гостям предлагают сразу все из земных даров. Радушием - и многозначительными шутками. И уже понятно, что вот-вот начнётся, вот ещё немножко, вслед за ритуалом натягивания струн - и попадём все под Холм, сколько нас ни есть.
Впрочем, сначала в яблоневые сады и в шотландский влажный сумрачный лес. Хотя вряд ли для Тома Рифмача он был таким уж сумрачным. Там, в музыке, тоже как в лесу: то светлые опушки, то густая сырая тень и вечер, что настиг путника в дороге - вспоминается олдиевский Петер Сьлядек, вот тебе и ещё одна связь.
Первые три песни доходят до меня в полной мере только сейчас. Средневековая Шотландия начинает говорить голосом того самого струнного немца в руках Короля Холмов. Ветер завывает флейтами, чтобы уж жутко и бесприютно - так пробрало до костей. А у Холмов свой язык - и вслед за голосами Тома и Королевы вступает бузуки.
Но пробирает окончательно, когда заговоривает Рыжая Элсбет. Такое простое и человеческое: тревожная радость
весны, за которую плата - беспредельная тоска осени.
А потом в какой-то момент происходят заворот и завихрение. И пока наш Режиссёр с фанатичным блеском в глазах обсуждает с дивными подхолмными интонации в садах Королевы Холмов, мы - три смертных женщины - уединяемся в другой комнате. Нас объединяет Элсбет, и, может, неслучайно она становится у нас то Лизбет, то Дженет - да, простая шотландская девушка, каких в легендах этих земель много. Немножко Катерина из бажовской «Хозяйки медной горы», вот только законы пространства сказа у Бажова были милосерднее, впрочем, в этой вашей средневековой Шотландии сильно свои понятия о милосердии…
Три женских голоса на одного беднягу Тома: Королевы Холмов, Элсбет Рыжей и таинственной Девы Предопределения...
И рядом со всем этим вьётся второй голос, как легкое едва заметное пламя над костром, вьётся-танцует, летит понизу. Тот, кто захотел - и вот: ткётся новая судьба этой истории и новые дороги её автору…
Мы снова стоим под звёздами, как неделю назад: счастливые нарушители режима. И с нами верная белая Руна, а позади - такой вечер, щедро приправленный байками и смехом, который ошеломлённое сознание долго ещё будет укладывать в голове, и голоса, которые долго ещё будут отзываться эхом на грани сна и яви. Ну ещё б - прогулка под Холмы, то ещё приключение для двоих друзей, уведённых эльфами.
А как рассказывать то, что дальше, грифон-сказитель ещё не придумал... Так много всего было и так много всего происходит сейчас.
Но, конечно, было и "дальше".
Сумбурное - в последний момент узнали, что послезавтра играем! Радостное. С косяками и жизнью: смехом, болью - Игра в лучшем смысле этого слова! И тоже уже легенда.
И знаете, там, за аркой пробился проход: в яблоневый сад, в шотландский лес, в избу старухи-знахарки, под Холмы! Пробился и зазвучал родник - чистым ручьём зазвенел звонкий голос Тома-Рифмача.
И жить по-прежнему уже не получится, конечно. У одного грифона точно - но, полагаю, не только у него.
Течёт под голос перелётной птицы-вандерфогеля - слушаю "онлайник" Игоря Лисова.
Время течёт. И на отмелях остаётся золотой песок - вот такие легенды. Читающие между строк всё поймут :)
А для не читающих между строк - пусть это будет просто сказка. (Ваще-то это ещё и история про Гэндальфа и хоббитов, конечно...)
Come away, O human child!
To the waters and the wild
With a faery, hand in hand...
https://poets.org/poem/stolen-child
Люблю вас.
Всем участникам этой шалости, которая удалась - tikkey, обитателям Дома-под-Холмом, Королю с Королевой, а также верному другу Янит посвящаю
От Пасхи до Пасхи - под Холмомhttps://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1123364691335072&id=100009846543413
Я соберу этот вечер (уже даже "эти вечера") - на нитку, по бусине - и пусть каждая из этих разноцветных бусин отражает свой маленький кусочек реальности. Я наберусь определённой такой отваги, которую часто про себя называю наглостью - и принесу эту горстку бусин-отражений сюда. Просто потому что есть для кого.
Итак...
Апрельский вечер, переходящий в ночь. Пасха-под-холмом. В арке - хрупкий менестрель-подснежник, в ногах у него развалилась собака, белая лабрадорская морда - на самых патетических моментах она издаёт нежное всхрюкивание.
Когда-то давно я научилась так - близко и во все глаза, - когда решила, что кошка может смотреть на короля. Здесь сейчас присутствуют и те, и другие - вот Король Холмов и его сказочные струнные с немецким именем, и вот Королева с нездешним голосом, а вот и кошки - два эльфийских рептилоида, что так уютно угрелись на руках - да, тут собрались и короли, и кошки, а поговорка эта больше мне не нужна. Просто хорошо сидеть рядом с палево-белой собакиней и смотреть, как пальцы перебирают струны. Здесь просто тепло и уютно всем: и людям, и зверям, и жителям Холмов. И удивительно быстро становишься своим, или то звери тому причиной?
Собакиня побежала встречать аж на лестнице. Радость, радость, Руна, я совершенно такая же. Был бы хвост - вертела бы им аки вентилятор вместе с тобой. Собакой быть проще, чем кошкой: не надо линять в закат с видом лёгкого равнодушия.
Впрочем, кошачьи тени не долго прячутся от нашей компании (скорее даже - от хорошо знакомого им сурового ветеринара)) Лёгкий ветерок, и появляются оба, сначала барышня: эльфийские уши с симметричными отметинами, потом настоящий мужчина - мохноногий и с бандитской мордой.
Дом-дом, тёплый дом, где так естественно сосуществуют земля и воздух, где всё пронизано радушием, где гостям предлагают сразу все из земных даров. Радушием - и многозначительными шутками. И уже понятно, что вот-вот начнётся, вот ещё немножко, вслед за ритуалом натягивания струн - и попадём все под Холм, сколько нас ни есть.
Впрочем, сначала в яблоневые сады и в шотландский влажный сумрачный лес. Хотя вряд ли для Тома Рифмача он был таким уж сумрачным. Там, в музыке, тоже как в лесу: то светлые опушки, то густая сырая тень и вечер, что настиг путника в дороге - вспоминается олдиевский Петер Сьлядек, вот тебе и ещё одна связь.
Первые три песни доходят до меня в полной мере только сейчас. Средневековая Шотландия начинает говорить голосом того самого струнного немца в руках Короля Холмов. Ветер завывает флейтами, чтобы уж жутко и бесприютно - так пробрало до костей. А у Холмов свой язык - и вслед за голосами Тома и Королевы вступает бузуки.
Но пробирает окончательно, когда заговоривает Рыжая Элсбет. Такое простое и человеческое: тревожная радость
весны, за которую плата - беспредельная тоска осени.
А потом в какой-то момент происходят заворот и завихрение. И пока наш Режиссёр с фанатичным блеском в глазах обсуждает с дивными подхолмными интонации в садах Королевы Холмов, мы - три смертных женщины - уединяемся в другой комнате. Нас объединяет Элсбет, и, может, неслучайно она становится у нас то Лизбет, то Дженет - да, простая шотландская девушка, каких в легендах этих земель много. Немножко Катерина из бажовской «Хозяйки медной горы», вот только законы пространства сказа у Бажова были милосерднее, впрочем, в этой вашей средневековой Шотландии сильно свои понятия о милосердии…
Три женских голоса на одного беднягу Тома: Королевы Холмов, Элсбет Рыжей и таинственной Девы Предопределения...
И рядом со всем этим вьётся второй голос, как легкое едва заметное пламя над костром, вьётся-танцует, летит понизу. Тот, кто захотел - и вот: ткётся новая судьба этой истории и новые дороги её автору…
Мы снова стоим под звёздами, как неделю назад: счастливые нарушители режима. И с нами верная белая Руна, а позади - такой вечер, щедро приправленный байками и смехом, который ошеломлённое сознание долго ещё будет укладывать в голове, и голоса, которые долго ещё будут отзываться эхом на грани сна и яви. Ну ещё б - прогулка под Холмы, то ещё приключение для двоих друзей, уведённых эльфами.
А как рассказывать то, что дальше, грифон-сказитель ещё не придумал... Так много всего было и так много всего происходит сейчас.
Но, конечно, было и "дальше".
Сумбурное - в последний момент узнали, что послезавтра играем! Радостное. С косяками и жизнью: смехом, болью - Игра в лучшем смысле этого слова! И тоже уже легенда.
И знаете, там, за аркой пробился проход: в яблоневый сад, в шотландский лес, в избу старухи-знахарки, под Холмы! Пробился и зазвучал родник - чистым ручьём зазвенел звонкий голос Тома-Рифмача.
И жить по-прежнему уже не получится, конечно. У одного грифона точно - но, полагаю, не только у него.
