De Santo Domingo vos quiero cantar
Были у нас вчера Чтения...
Надо сказать, не абы какие, а праздничные, но не с праздничной суетой, каковая вот-вот начнется перед Новым годом, а с праздничной неторопливостью.
Об этих Чтениях каждый из нас, наверное, мог бы рассказать своё - и все разное. Потому что основной идеей было дочитывание того, что хотелось прочитать уже давно. Но для меня самой важной оказалась встреча с очерком Честертона о Франциске Ассизском - послесловием к его "Цветочкам". Принесла и читала его ИКТП, а унесла в итоге я. Можно сказать, что встретилась я благодаря ИКТП и Честертону с самим Франциском - но не святым основателем ордена, а с пылким юношей, который то несётся куда-то, чтобы отдать деньги нищему, то просит в качестве подаяния камни, из которых своими руками отстраивает старинную церковь... Нежностью и мягким юмором, и ещё чем-то, что могла бы назвать "достоверностью присутствия", этот текст напомнил мне другую встречу - с Домиником, через "Доминиканскую кантату" Алана Кристиана и Тикки Шельен. Кантата эта, если кто не слышал - прямое свидетельство любви, настоящий мост между людьми и делами XIII века и нами сегодняшними. Текст её лежит у alan_christian вот тут http://samlib.ru/d/dubinin_a/cantatadominicana-all.shtml, а саму кантату - с голосами, благообразным чтением интермедий, бузуки и прочими прекрасностями - всё ещё, слава Богу, можно найти в открытом виде (вот например, у меня в вк в аудиозаписях в виде отдельного плейлиста, ага).
Два слова о "достоверности присутствия".
Дороги через гористый Лангедок, дороги по предгориям Пиреней, через который на пятом десятке, без хорошей обуви, подстилки для спанья и прочих удобств с заплечным мешком идёт основатель ордена проповедников, от одной обители к другой, от братьев к сёстрам, да ещё и несет сёстрам целый заплечный мешок ложек из родной Кастильи (а вы попробуйте-ка походить там с удобным рюкзаком и лёгким спальником. А что, не попробовать ли когда-нибудь?).
И снежный лес, в котором юнец из итальянского города Ассизи, разругавшийся с отцом, поёт по-французски https://www.litmir.me/br/?b=6260&p=9:
"Он шел в одной власянице по зимнему лесу, по мерзлой земле, среди голых деревьев. У него не было ни отца, ни денег, ни ремесла, ни планов, ни будущего. И вот, под белыми деревьями, он внезапно запел. Примечательно, что пел он по-французски, точнее, на том провансальском наречии, которое тогда называли французским языком. Этот язык не был ему родным, а прославился он как поэт стихами на родном языке - в сущности, он один из первых в Европе писал на своем говоре. Но именно с французским языком были связаны его мальчишеские мечты; то был для него язык романтики. На первый взгляд очень странно, на глубокий, последний - очень важно, что именно французские слова полились с его уст в крайней крайности. Почему важно, я попытаюсь показать в следующей главе. Сейчас замечу: вся философия святого Франциска состояла в том, что он видел естественные вещи в сверхъестественном свете и потому не отвергал, а полностью принимал их. Но пока мы перечисляем факты, я прошу запомнить, что в зимнем лесу, во власянице, словно строжайший из отшельников, он пел на языке трубадуров" (Г.К. Честертон, "Святой Франциск Ассизский").
Я вижу, что цитатами мне всё равно не удастся выразить в полной мере то, что сильней всего меня зацепило, то, что объединяет Честертона и кантату: здравый смысл и простую человечность, которые, скажем, хоть немного, да помогают представить, каким вызовом что для итальянского торгового сословия, что для вполне респектабельного уже монашества - было вот это "хипповское" скитание ради проповедничества. И помимо базовой человечности - любовь, которая стоит за этими попытками представить острые камни, холодный лес, горе, радость - все те простые вещи, которые с XIII века мало изменились... Представить и разделить.
Так что весь вечер я сегодня провожу между "Цветочками" и Доминиканской кантатой. Между Франциском и Доминго. Редкая возможность - поделиться с Чтениями текстом, который не прочтёшь, потому что есть музыка, есть бузуки Игоря Лисова, есть голоса. Несколько последних чтений мне хочется не делиться текстом из книги, а петь или давать слушать записи.
Зиму 2012 года вспоминаю сейчас как тёплую изнутри и снежную. Как мы с Хоббитом ходили слушать кантату в подвал Катькиной церкви, и там же был Штурман, полуизвестный мне тогда - а нынче мы с ней обе засиделись на Чтениях до 6 утра и долго трепались о чём-то, о чём могут говорить люди, которые не спали ночь и вот вылезли на свежий холодный воздух. Разрыв во времени... Кантата - память о том, что происходило между людьми в том числе, между любимыми мной людьми, память о тех страницах в жж, которые я до сих пор иногда открываю с теплом и благодарностью, с грустью, с любовью... И я надеюсь на новую встречу родных, хоть на земле, хоть на небе - ведь встретились же как братья Доминик и Франциск.
Надо сказать, не абы какие, а праздничные, но не с праздничной суетой, каковая вот-вот начнется перед Новым годом, а с праздничной неторопливостью.
Об этих Чтениях каждый из нас, наверное, мог бы рассказать своё - и все разное. Потому что основной идеей было дочитывание того, что хотелось прочитать уже давно. Но для меня самой важной оказалась встреча с очерком Честертона о Франциске Ассизском - послесловием к его "Цветочкам". Принесла и читала его ИКТП, а унесла в итоге я. Можно сказать, что встретилась я благодаря ИКТП и Честертону с самим Франциском - но не святым основателем ордена, а с пылким юношей, который то несётся куда-то, чтобы отдать деньги нищему, то просит в качестве подаяния камни, из которых своими руками отстраивает старинную церковь... Нежностью и мягким юмором, и ещё чем-то, что могла бы назвать "достоверностью присутствия", этот текст напомнил мне другую встречу - с Домиником, через "Доминиканскую кантату" Алана Кристиана и Тикки Шельен. Кантата эта, если кто не слышал - прямое свидетельство любви, настоящий мост между людьми и делами XIII века и нами сегодняшними. Текст её лежит у alan_christian вот тут http://samlib.ru/d/dubinin_a/cantatadominicana-all.shtml, а саму кантату - с голосами, благообразным чтением интермедий, бузуки и прочими прекрасностями - всё ещё, слава Богу, можно найти в открытом виде (вот например, у меня в вк в аудиозаписях в виде отдельного плейлиста, ага).
Два слова о "достоверности присутствия".
Дороги через гористый Лангедок, дороги по предгориям Пиреней, через который на пятом десятке, без хорошей обуви, подстилки для спанья и прочих удобств с заплечным мешком идёт основатель ордена проповедников, от одной обители к другой, от братьев к сёстрам, да ещё и несет сёстрам целый заплечный мешок ложек из родной Кастильи (а вы попробуйте-ка походить там с удобным рюкзаком и лёгким спальником. А что, не попробовать ли когда-нибудь?).
И снежный лес, в котором юнец из итальянского города Ассизи, разругавшийся с отцом, поёт по-французски https://www.litmir.me/br/?b=6260&p=9:
"Он шел в одной власянице по зимнему лесу, по мерзлой земле, среди голых деревьев. У него не было ни отца, ни денег, ни ремесла, ни планов, ни будущего. И вот, под белыми деревьями, он внезапно запел. Примечательно, что пел он по-французски, точнее, на том провансальском наречии, которое тогда называли французским языком. Этот язык не был ему родным, а прославился он как поэт стихами на родном языке - в сущности, он один из первых в Европе писал на своем говоре. Но именно с французским языком были связаны его мальчишеские мечты; то был для него язык романтики. На первый взгляд очень странно, на глубокий, последний - очень важно, что именно французские слова полились с его уст в крайней крайности. Почему важно, я попытаюсь показать в следующей главе. Сейчас замечу: вся философия святого Франциска состояла в том, что он видел естественные вещи в сверхъестественном свете и потому не отвергал, а полностью принимал их. Но пока мы перечисляем факты, я прошу запомнить, что в зимнем лесу, во власянице, словно строжайший из отшельников, он пел на языке трубадуров" (Г.К. Честертон, "Святой Франциск Ассизский").
Я вижу, что цитатами мне всё равно не удастся выразить в полной мере то, что сильней всего меня зацепило, то, что объединяет Честертона и кантату: здравый смысл и простую человечность, которые, скажем, хоть немного, да помогают представить, каким вызовом что для итальянского торгового сословия, что для вполне респектабельного уже монашества - было вот это "хипповское" скитание ради проповедничества. И помимо базовой человечности - любовь, которая стоит за этими попытками представить острые камни, холодный лес, горе, радость - все те простые вещи, которые с XIII века мало изменились... Представить и разделить.
Так что весь вечер я сегодня провожу между "Цветочками" и Доминиканской кантатой. Между Франциском и Доминго. Редкая возможность - поделиться с Чтениями текстом, который не прочтёшь, потому что есть музыка, есть бузуки Игоря Лисова, есть голоса. Несколько последних чтений мне хочется не делиться текстом из книги, а петь или давать слушать записи.
Зиму 2012 года вспоминаю сейчас как тёплую изнутри и снежную. Как мы с Хоббитом ходили слушать кантату в подвал Катькиной церкви, и там же был Штурман, полуизвестный мне тогда - а нынче мы с ней обе засиделись на Чтениях до 6 утра и долго трепались о чём-то, о чём могут говорить люди, которые не спали ночь и вот вылезли на свежий холодный воздух. Разрыв во времени... Кантата - память о том, что происходило между людьми в том числе, между любимыми мной людьми, память о тех страницах в жж, которые я до сих пор иногда открываю с теплом и благодарностью, с грустью, с любовью... И я надеюсь на новую встречу родных, хоть на земле, хоть на небе - ведь встретились же как братья Доминик и Франциск.