(no subject)
Если не считать пермо-триасового вымирания, то самая большая трагедия в моей жизни - это отъезд из Академгородка. То тотального разрушение прежнего мира, случившееся в мои двенадцать лет (и совпавшее, кстати говоря, с августовским путчем 1991-ого - мы просидели шесть часов в аэропорту из-за задержки рейсов), я могу оправдать только возрастной инициацией, без которой, как известно, никакая Василиса собственного огня из лесу не приносит.
Но сколько бы времени ни прошло, все, связанное с Академом, написано в моем сердце золотыми буквами. И имена всех академовцев увиты миртом и розами. И если меня спросить - хочешь поехать в Академ? - то это все равно, что спросить, хочу ли я поехать в рай.
Но сколько бы времени ни прошло, все, связанное с Академом, написано в моем сердце золотыми буквами. И имена всех академовцев увиты миртом и розами. И если меня спросить - хочешь поехать в Академ? - то это все равно, что спросить, хочу ли я поехать в рай.