Бавария-1989. Звериный оскал германского капитализма
Прилетели мы в старый аэропорт Мюнхена, и тут же начались приключения. За исключением Кайриса и Димы, за рубеж никто из нас до этого не выезжал. Поэтому все было в новинку.
Паспортный контроль. Стоит Кайрис, за ним я, далее остальные... Пограничник берет паспорт Кайриса и... возвращает его обратно. Кайрис пытается что-то сказать на своем ломаном немецком, смотрит свой паспорт, поворачивается ко мне: "Серафим! У тебя виза с какого числа? А сегодня какое?!" Наши синие, "рабочие" загранпаспорта нам привезли в Шереметьево за 20 минут до посадки (в те времена это было обычным делом). Никто не обратил внимания, что визы были... с завтрашнего дня.
Метрах в пяти за погранцом маячит Мюльбауэр: "В чем дело?" На два голоса, используя весь свой словарный запас, мы с Юргисом объясняем. Герд прорывается к нам: "Сувениры есть?" Мы напихиваем ему полные руки значков, вымпелов, календарей и прочей суховской символики. Герд исчезает, через минуту появляется со старшим чином, у всех на глазах сует въедливому пограничнику бумажку (пятьдесят, сто марок?), и наша делегация вступает на землю Федеративной Республики Германии.
И не говорите мне, что этого быть не может! Было!
Надо сказать, что этот, первый, наш приезд в Штраубинг, немцы обставили очень торжественно. Еще бы: мы были первой советской делегацией за всю историю Штраубинга. Был прием у мэра, была экскурсия в винные (и очень неплохие) погреба, были экскурсии в древний (ХII век) монастырь и в Мюнхен, в огромный "Музей истории развития техники" (ближайший перевод на русский). Об этих двух экскурсиях подробнее.
Монастырь. Входим в калитку. Слева два земляных холмика. Могилы. На одной табличке написано: "Неизвестному русскому солдату". На другой: "Неизвестному немецкому солдату". Начинаем спрашивать. Русский солдат - это безымянный военнопленный из располагавшегося неподалеку лагеря. Немецкий солдат - прах привезен из советского коллективного захоронения в Чехословакии.
Про музей надо писать отдельную книгу, но эта книга, наверное, уже написана. Я же рассказываю анекдоты.
Огромная экспозиция, посвященная авиации. От реплик планера Лилиэнталя и самолета братьев Райт, до полноразмерных мотогондол Боинга.
Экспозиция "самолеты мира Второй Мировой": почти полный фюзеляж, с обломком крыла "Мессершмита", модели, фотографии, чертежи... Нас сопровождает директор экспозиции. Нам нашли переводчика: польского еврея, который владел немецким значительно лучше, чем мы с Юргисом, а русским вполне сносно. Мы, как могли, помогали.
Переводчик переводит, что экспозиция предельно полная, но нет Су-6. Не можем ли мы посодействовать достать чертежи и, если можно, фото. Мы обещаем.
Забегая вперед, расскажу дальнейшее развитие событий. Вернувшись в СССР, при докладе Симонову (а вы потом увидите, что докладывать было о чем!) я рассказал и о посещении музея, и о просьбе директора. Симонов тут же позвонил начальнику модельного цеха (Боже мой! Какой модельный цех был на нашей фирме!) и приказал срочно изготовить модель Су-6 в масштабе 1:46.
При следующем визите к Мюльбауэру наш переводчик фрау Нина договорилась с директором о встрече и передаче модели в 15 часов, но запуталась и... мы приехали в музей к 5-ти (Фюнф и фюнфцых! О! Эти великие знатоки языков!) Встреча не состоялась.
Герд убедил меня, что он является членом попечительского совета авиационной экспозиции музея, и сам передаст модель с письмом Симонова. Я модель оставил. Каково же было мое изумление, когда, приехав через несколько месяцев к Мюльбауэру, я... увидел нашу модель на его рабочем столе!
Негодованию моему не было предела, я потребовал машину и помчался в музей.
Когда директор увидел модель, у него отнялся язык. И то сказать: мало того, что на модели были показаны заклепочные швы, наши умельцы-модельщики воспроизвели на пулемете задней кабины рамку коллиматорного прицела!
Как объяснил директор: цена такой модели превышала 5000 долларов. Мне стало немного понятно поведение Герда. Да, что это я! Герд, конечно, был человек меркантильный, но и модель была чертовски красива.
Модель Су-6. Увы, не та. Фото: http://gsamphantome.narod.ru
Паспортный контроль. Стоит Кайрис, за ним я, далее остальные... Пограничник берет паспорт Кайриса и... возвращает его обратно. Кайрис пытается что-то сказать на своем ломаном немецком, смотрит свой паспорт, поворачивается ко мне: "Серафим! У тебя виза с какого числа? А сегодня какое?!" Наши синие, "рабочие" загранпаспорта нам привезли в Шереметьево за 20 минут до посадки (в те времена это было обычным делом). Никто не обратил внимания, что визы были... с завтрашнего дня.
Метрах в пяти за погранцом маячит Мюльбауэр: "В чем дело?" На два голоса, используя весь свой словарный запас, мы с Юргисом объясняем. Герд прорывается к нам: "Сувениры есть?" Мы напихиваем ему полные руки значков, вымпелов, календарей и прочей суховской символики. Герд исчезает, через минуту появляется со старшим чином, у всех на глазах сует въедливому пограничнику бумажку (пятьдесят, сто марок?), и наша делегация вступает на землю Федеративной Республики Германии.
И не говорите мне, что этого быть не может! Было!
Надо сказать, что этот, первый, наш приезд в Штраубинг, немцы обставили очень торжественно. Еще бы: мы были первой советской делегацией за всю историю Штраубинга. Был прием у мэра, была экскурсия в винные (и очень неплохие) погреба, были экскурсии в древний (ХII век) монастырь и в Мюнхен, в огромный "Музей истории развития техники" (ближайший перевод на русский). Об этих двух экскурсиях подробнее.
Монастырь. Входим в калитку. Слева два земляных холмика. Могилы. На одной табличке написано: "Неизвестному русскому солдату". На другой: "Неизвестному немецкому солдату". Начинаем спрашивать. Русский солдат - это безымянный военнопленный из располагавшегося неподалеку лагеря. Немецкий солдат - прах привезен из советского коллективного захоронения в Чехословакии.
Про музей надо писать отдельную книгу, но эта книга, наверное, уже написана. Я же рассказываю анекдоты.
Огромная экспозиция, посвященная авиации. От реплик планера Лилиэнталя и самолета братьев Райт, до полноразмерных мотогондол Боинга.
Экспозиция "самолеты мира Второй Мировой": почти полный фюзеляж, с обломком крыла "Мессершмита", модели, фотографии, чертежи... Нас сопровождает директор экспозиции. Нам нашли переводчика: польского еврея, который владел немецким значительно лучше, чем мы с Юргисом, а русским вполне сносно. Мы, как могли, помогали.
Переводчик переводит, что экспозиция предельно полная, но нет Су-6. Не можем ли мы посодействовать достать чертежи и, если можно, фото. Мы обещаем.
Забегая вперед, расскажу дальнейшее развитие событий. Вернувшись в СССР, при докладе Симонову (а вы потом увидите, что докладывать было о чем!) я рассказал и о посещении музея, и о просьбе директора. Симонов тут же позвонил начальнику модельного цеха (Боже мой! Какой модельный цех был на нашей фирме!) и приказал срочно изготовить модель Су-6 в масштабе 1:46.
При следующем визите к Мюльбауэру наш переводчик фрау Нина договорилась с директором о встрече и передаче модели в 15 часов, но запуталась и... мы приехали в музей к 5-ти (Фюнф и фюнфцых! О! Эти великие знатоки языков!) Встреча не состоялась.
Герд убедил меня, что он является членом попечительского совета авиационной экспозиции музея, и сам передаст модель с письмом Симонова. Я модель оставил. Каково же было мое изумление, когда, приехав через несколько месяцев к Мюльбауэру, я... увидел нашу модель на его рабочем столе!
Негодованию моему не было предела, я потребовал машину и помчался в музей.
Когда директор увидел модель, у него отнялся язык. И то сказать: мало того, что на модели были показаны заклепочные швы, наши умельцы-модельщики воспроизвели на пулемете задней кабины рамку коллиматорного прицела!
Как объяснил директор: цена такой модели превышала 5000 долларов. Мне стало немного понятно поведение Герда. Да, что это я! Герд, конечно, был человек меркантильный, но и модель была чертовски красива.
Модель Су-6. Увы, не та. Фото: http://gsamphantome.narod.ru