Зильберович в поисках впечатлений
Зильберович ждал автобус, а рядом, прямо на тротуар, сморкался какой-то мужик.
«А, всё-таки, хорошо, что я не поехал сегодня на машине» - решил Хаим, косясь на мужика и потихоньку пятясь назад - «Ведь разве увидел бы я такое, сидя за рулём? Добираясь на работу, или на учёбу на личном транспорте, ты теряешь ощущение реальности и практически не видишь ничего интересного».
- Хаим, ты дурак? - проснулся циничный внутренний голос Зильберовича. - На что тут смотреть?
Хаим крепко задумался. Его, разумеется, ещё с детства раздражала привычка окружающих сморкаться при посторонних и плевать себе и другим людям под ноги, но сегодня, вместо того, чтобы назвать этого мужика про себя всякими нехорошими словами, Хаим просто отошёл чуть подальше: а вдруг заразит? Последнее время Зильберович вёл дневник и ему позарез были нужны подобные бытовые случаи, чтобы потом всласть помусолить их в текстовом редакторе. Поэтому раздражения не было и в помине.
Сравнивая свой первый день без машины с прошедшей неделей, когда Зильберович не вылезал из-за руля, Хаим пришёл к выводу, что, окромя комфорта, скорости передвижения и удовольствия от вождения, личный транспорт не может дать ничего хорошего, а именно - никаких впечатлений. Даже если попадётся по дороге какой-нибудь хам, который тебя подрежет, так ты тут же про него вслух всё и выскажешь - никто ведь не услышит. Полная разрядка.
То ли дело в автобусе - тебя толкают, пинают, ходят по ногам, занимают твоё законное сиденье и вообще - дышат твоим воздухом. А ты - молчи и делай вид, что всё в порядке. Ругаться - это уже в крайнем случае. Вот и получается, что из переполненного автобуса выходишь злой на весь мир, а руки так и тянутся напечатать про пассажиров и водителей всё, что ты о них думаешь. Красота, короче.
Пока Хаим предавался подобным размышлениям, за спиной послышалось громкое:
- Иди в зад!
Обернувшись, Зильберович увидел бабушку, которая указывала своему внуку, в какую дверь автобуса следует входить.
Решив, что на утро впечатлений с него хватит, Зильберович решил подождать троллейбуса, чтобы доехать до учёбы в более-менее просторном салоне, к тому же, ненавистный бесплатный проезд всё-таки отменили и теперь Хаим мог с радостью вручать кондукторам наличные деньги.
На занятиях возбуждённый Георгий Николаевич битый час рассказывал о том, с какими идиотами он работает. Было видно - мужика с утра уже довели.
После нескольких баек про безалаберных слесарей, Георгий Николаевич перешёл ко вчерашнему ЧП, когда под колёса троллейбуса кинулась сумасшедшая женщина.
- Так зачем кидаться под ползущий с черепашьей скоростью троллейбус, если и правда хочешь умереть? - возмущался Николаич.
- И правда, куда надёжнее это… с моста! - вставил внезапно проснувшийся Хаим.
Аудитория пришла в заметное возбуждение - идея Зильберовича тронула людей за живое и они начали обсуждать возможные перспективы падения на речной лёд. Перепёлкин даже вспомнил похожий случай из жизни - у Перепёлкина чего только в жизни не случалось и на каждую вашу байку у него имелось две байки собственных.
После обеда Хаим примчался в 666-е училище: сегодня начинали изучать ПДД. Преподавателем был пожилой мужчина пенсионного возраста - худощавый, но с животиком. Звали его Юрий Михалыч. Тот факт, что имя у преподавателя было в точности, как у Лужкова, немного забавлял Зильберовича, но, похоже, что он такой был в группе один.
«С виду интеллигентный. Интересно, это так, или нет? 10% против 90, что он неплохой и неглупый человек» - подумал Хаим. Это был щедрый реверанс в пользу Юрия Михалыча, ведь остальным людям Зильберович оставлял при знакомстве никак не больше 5%, да и то, лишь в том случае, если те внешне походили на приличных людей. Следовательно, Юрий Михалыч выглядел приличнее среднестатистического интеллигента аж в два раза!
Увы, но кредит доверия был выписан Юрию Михалычу совершенно зря. Очень скоро вся группа уяснила, что за маской показного благодушия прячется вспыльчивый, заносчивый, не умеющий слушать и не признающий собственных ошибок самодур, который вёл себя со взрослыми людьми так, будто те были малолетними шалопаями. Хотя, вести себя подобным образом с детьми, по идее, тоже нельзя.
Но, разумеется, Зильберович прекрасно знал, что бы ему сказали в ответ, если бы он спросил - почему же Юрия Михалыча не отправят, наконец, на пенсию, чтобы он портил нервы исключительно своим домочадцам. Естественно, на такую зарплату никто не пойдёт, а Юрий Михалыч, конечно же, опытный специалист… И всё в таком духе.
Впрочем, с какой стати можно считать опытным специалистом человека, у которого почти вся группа тут же схватила двойки, Зильберович не понимал, да и не хотел этого делать: сам он, в числе немногих счастливчиков, получил трояк и теперь чувствовал себя героем.
Методы обучения у Юрия Михалыча свежестью также не дышали - сидя за своим столом, он диктовал текст из книжки с Правилами, которая была у каждого. К удивлению Зильберовича, бОльшая часть группы усердно переписывала книжку себе в конспект. Этот выдающийся метод обучения был знаком Хаиму со школы: к сожалению, тогда он ещё не мог найти в себе силы отложить ручку в сторону.
- На пассажиров надо давить психически, - рассуждал, между тем, Юрий Михалыч, - Взял микрофончик и говоришь: «Ты, в углу, а ну-ка заплати за проезд!».
- Учитесь работать с людьми, одним словом, - подытожил он под недоумённые взгляды всей группы.
Шагая домой, Хаим увидел двух обнимающихся парней с помятыми лицами и фиолетовыми пятнами под глазами.
- Пошли! Один на один! Поговорим как мужики! - орал один парень другому, а тот что-то неслышно ему отвечал.
- Всё по-честному! Решим вопрос! - не унимался первый.
А мимо, будто никого не замечая, бежали по своим делам люди, и Зильберович тоже не слишком переживал: как-нибудь, да решат свой вопрос, эка невидаль. Кому до них могло быть дело, когда весна с каждым часом всё настойчивее напоминала о себе: с карнизов падали сосульки, снег скатывался с крыш, машины обливали людей из луж, а люди, в свою очередь, поскальзывались и падали прямо в слякоть, роняя в снежную кашу свои телефоны. Сверху выглядывало пока ещё не очень жаркое солнышко, смотрело на происходящее снизу и, наверняка, улыбалось.