Сатира. Политическая. Классическая.
Интересно, а почему в России еще свободно издается книга А. и Б.Стругацких "Трудно быть богом"? И почему за чтение этой политической сатиры еще не сажают - то ли в лагеря, то ли в институт Сербского?
Почитайте отрывок. Ни у кого не возникает никаких ассоциаций?
"...Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не
очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не
резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое
похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный
собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями...
Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов
дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький,
даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг
арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса,
ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским
бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто.
Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история,
не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за
объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик,
думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради власти и
властвующий, чтобы убивать. Шепотом поговаривают даже, что он и не дон
Рэба вовсе, что дон Рэба - совсем другой человек, а этот бог знает кто,
оборотень, двойник, подменыш...
Подобно Ваге Колесу он не имел никакого прошлого. Два года назад любой аристократический ублюдок с
презрением говорил о "ничтожном хаме, обманувшем государя", зато теперь,
какого аристократа ни спроси, всякий называет себя родственником министра
охраны короны по материнской линии..."
Почитайте отрывок. Ни у кого не возникает никаких ассоциаций?
"...Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не
очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не
резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое
похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный
собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями...
Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов
дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький,
даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг
арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса,
ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским
бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто.
Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история,
не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за
объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик,
думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради власти и
властвующий, чтобы убивать. Шепотом поговаривают даже, что он и не дон
Рэба вовсе, что дон Рэба - совсем другой человек, а этот бог знает кто,
оборотень, двойник, подменыш...
Подобно Ваге Колесу он не имел никакого прошлого. Два года назад любой аристократический ублюдок с
презрением говорил о "ничтожном хаме, обманувшем государя", зато теперь,
какого аристократа ни спроси, всякий называет себя родственником министра
охраны короны по материнской линии..."