С моей колокольни
Я помню, что когда-то давно выделил три вещи, больше всего меня поразившие при переезде в Америку, 29 лет тому назад, а именно:
Мне было пятнадцать лет. Две недели спустя после нашего переезда сюда я как-то узнал про Mother's Day, уже не помню как, и зашёл в Genovese на Брайтоне, дабы купить маме поздравительную открытку, как, я счёл, полагалось. Продавщица пыталась мне объяснить, что с открыткой полагается взять и конверт, но английским я не владел и её не понял.
К обилию евреев, всяких и разных, и их равнодушию, я со временем привык, как и к бананам, восхищение обилием которых на первых порах оказалось столь стереотипным, что насмешки над ним я встречал потом у разных иммигрантских писателей (правда, иногда в роли банана выступал апельсин, и ещё по соседству как-то мелькало белое бельё и носки). А предлагать бесплатные кульки здесь у нас недавно законодательно запретили, что в какой-то мере говорит о том, что и Америка уже не та.
***
Мне несколько неудобно писать о таких своих банальных наблюдениях и воспоминаниях, в то время, как в Украине идёт война и гибнут люди. Они не близки мне - и даже те немногочисленные евреи, что предпочли остаться там (и ещё где-либо в бывшем СССР), уже самим этим выбором мне не близки. Но сам факт, что такая война, казавшаяся совершенно невозможной, стала реальностью, меня поражает до такой степени, что она, эта война, стала того же ряда потрясением, что и распад СССР, и наша эмиграция.
Всё же, в отличие от конфликта каких-то непонятных хуту с внешне неотличимыми от них и столь же далёкими от нас тутси, там воюют люди одной со мной культуры, люди, смеющиеся над теми же шутками, думающие теми же образами. И как-то так оказалось, что после ВСЕГО, что произошло - а именно, после (вроде бы) осуждения обществом большевистского террора, после предания гласности сталинских преступлений, после совершенно непопулярной и непонятно зачем развязанной афганской войны, после признания собственного морального банкротства - а ведь именно так и кончился СССР, из-за повсеместных насмешек собственного же населения над всем партийным официозом, а отнюдь не под ударами НАТО - после всего этого, прикрываясь какой-то мутной демагогией, русские отправились уничтожать не представляющую для них угрозы Украину.
Что поделать, если День Победы их стараниями превратился в вакханалию ненависти; если «фашизм» у них стал лишённым определённого смысла ругательством (синонимом слова «бяка» для взрослых), и их диктатор занялся «денацификацией» куда более либерального общества в соседней стране, выбравшей в президенты еврея. Мне не нужен определённый день, чтобы вспомнить о родственниках, внёсших свой вклад в Победу - я и так всегда о них помню - как мне не нужен этот искусственный Mother's Day, и мама мне приходится мамой круглый год - просто об этом требовалось задуматься и понять. Праздники нужны для сплочения общества, а не для личных отношений и воспоминаний. Пусть подавятся своим Днём Победы. Если все те иммигранты, которых в последние годы своими ухищрениями специалисты с Лубянки вовлекли в шествия «Бессмертного полка», не раскусили суть тех мероприятий, как только возник лозунг «можем повторить», хоть теперь-то им должно быть ясно, что именно те решили повторить.
***
Однажды, в студенческие годы, после какого-то мероприятия, приуроченного к Дню независимости Израиля, я оказался на брайтонском бордвоке, с внушительного размера израильским флагом, парой роликовых коньков, и с несколькими друзьями, тоже на коньках, и с флагами поменьше. Убей не помню, что там было за мероприятие и кто именно со мной был, и чего мы потом туда попёрлись, но так или иначе, мы, заранее того не планируя, по бордвоку тогда с этими флагами лихо прокатились. Сидевшие на лавочках пожилые люди, завидев нас, принялись аплодировать, решив, что это мы их так с Днём Победы поздравляем, а мы-то о нём совершенно забыли.
Были б они ещё живы, возможно, нам бы стоило продолжать разыгрывать тот же спектакль ради них, но - того поколения больше нет. Помнить о них надо, пока это возможно; йизкор по ним читать, и кадиш в йорцайт произносить, по конкретным людям. А искать точек соприкосновения и общности с тем самым обществом, что нас, евреев, исторгло, к чему это?
- Что в магазин не нужно приходить со своими кульками да сетками, так как везде есть бесплатные одноразовые,
- Что на каждом углу продаются бананы (и прочие тропические фрукты, но символизировали их бананы, которые я прежде видел лишь несколько раз в своей жизни),
- Ну, и что религиозные на вид евреи (коих, конечно же, в Бруклине несметное количество) не обращают друг на друга никакого внимания, даже сидя, например, рядом в вагоне метро. Не знаю, чего я от них ожидал, просто это было немного в диковинку, т.к. в бывшем СССР они были даже более редки, чем бананы, и просто так пройти мимо друг друга не смогли бы.
Мне было пятнадцать лет. Две недели спустя после нашего переезда сюда я как-то узнал про Mother's Day, уже не помню как, и зашёл в Genovese на Брайтоне, дабы купить маме поздравительную открытку, как, я счёл, полагалось. Продавщица пыталась мне объяснить, что с открыткой полагается взять и конверт, но английским я не владел и её не понял.
К обилию евреев, всяких и разных, и их равнодушию, я со временем привык, как и к бананам, восхищение обилием которых на первых порах оказалось столь стереотипным, что насмешки над ним я встречал потом у разных иммигрантских писателей (правда, иногда в роли банана выступал апельсин, и ещё по соседству как-то мелькало белое бельё и носки). А предлагать бесплатные кульки здесь у нас недавно законодательно запретили, что в какой-то мере говорит о том, что и Америка уже не та.
***
Мне несколько неудобно писать о таких своих банальных наблюдениях и воспоминаниях, в то время, как в Украине идёт война и гибнут люди. Они не близки мне - и даже те немногочисленные евреи, что предпочли остаться там (и ещё где-либо в бывшем СССР), уже самим этим выбором мне не близки. Но сам факт, что такая война, казавшаяся совершенно невозможной, стала реальностью, меня поражает до такой степени, что она, эта война, стала того же ряда потрясением, что и распад СССР, и наша эмиграция.
Всё же, в отличие от конфликта каких-то непонятных хуту с внешне неотличимыми от них и столь же далёкими от нас тутси, там воюют люди одной со мной культуры, люди, смеющиеся над теми же шутками, думающие теми же образами. И как-то так оказалось, что после ВСЕГО, что произошло - а именно, после (вроде бы) осуждения обществом большевистского террора, после предания гласности сталинских преступлений, после совершенно непопулярной и непонятно зачем развязанной афганской войны, после признания собственного морального банкротства - а ведь именно так и кончился СССР, из-за повсеместных насмешек собственного же населения над всем партийным официозом, а отнюдь не под ударами НАТО - после всего этого, прикрываясь какой-то мутной демагогией, русские отправились уничтожать не представляющую для них угрозы Украину.
Что поделать, если День Победы их стараниями превратился в вакханалию ненависти; если «фашизм» у них стал лишённым определённого смысла ругательством (синонимом слова «бяка» для взрослых), и их диктатор занялся «денацификацией» куда более либерального общества в соседней стране, выбравшей в президенты еврея. Мне не нужен определённый день, чтобы вспомнить о родственниках, внёсших свой вклад в Победу - я и так всегда о них помню - как мне не нужен этот искусственный Mother's Day, и мама мне приходится мамой круглый год - просто об этом требовалось задуматься и понять. Праздники нужны для сплочения общества, а не для личных отношений и воспоминаний. Пусть подавятся своим Днём Победы. Если все те иммигранты, которых в последние годы своими ухищрениями специалисты с Лубянки вовлекли в шествия «Бессмертного полка», не раскусили суть тех мероприятий, как только возник лозунг «можем повторить», хоть теперь-то им должно быть ясно, что именно те решили повторить.
***
Однажды, в студенческие годы, после какого-то мероприятия, приуроченного к Дню независимости Израиля, я оказался на брайтонском бордвоке, с внушительного размера израильским флагом, парой роликовых коньков, и с несколькими друзьями, тоже на коньках, и с флагами поменьше. Убей не помню, что там было за мероприятие и кто именно со мной был, и чего мы потом туда попёрлись, но так или иначе, мы, заранее того не планируя, по бордвоку тогда с этими флагами лихо прокатились. Сидевшие на лавочках пожилые люди, завидев нас, принялись аплодировать, решив, что это мы их так с Днём Победы поздравляем, а мы-то о нём совершенно забыли.
Были б они ещё живы, возможно, нам бы стоило продолжать разыгрывать тот же спектакль ради них, но - того поколения больше нет. Помнить о них надо, пока это возможно; йизкор по ним читать, и кадиш в йорцайт произносить, по конкретным людям. А искать точек соприкосновения и общности с тем самым обществом, что нас, евреев, исторгло, к чему это?