Православная церковь в России становится активным духовным руководителем и помощником страждущим

[eresiru]

Originally published at ЛЮБОВЬ - среда обитания. You can comment here or there.

О том, как активно помогала церковь в лице Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению во время пожаров, как помогает сейчас, не знает только ленивый.

Но как строится новая церковь в России, какие задачи перед собой ставит и как их решает, можно узнать из интервью с главой этого отдела, архимандритом Пантелеимоном(Шатовым), епископом Орехово-Зуевским.

Я критично воспринимала и, в определенной степени, и до сих пор не избавилась от восприятия церкви, как закостеневшего  и устаревшего механизма, существующего в собственных, закрытых для других людей, рамках, но в этом интервью мне забрезжила надежда, что церковь оборачивается лицом к своему народу, своей пастве.   И вполне возможно, сможет стать опорой современному человеку, сможет возродить духовность, высшие человеческие ценности, без которых невозможно прожить полноценную жизнь, наполненную смыслом.



“Христос не только там, где совершается литургия. Когда совершается литургия, мы, конечно, собираемся вокруг Христа. Но когда мы приходим к страдающим людям, мы тоже приближаемся ко Христу, потому что Христос с ними, со всеми брошенными, преданными, всеми забытыми, нуждающимися в помощи. Если мы хотим быть со Христом, то мы должны и на литургии быть, и идти туда, где страдают люди.”

“На самом деле социальное служение в Церкви должны совершать миряне, а священники его организовывать. Социальное служение должно вернуть в церковные общины ту любовь, которая была до революции. Вернуть то устроение людей, которое было до того, как по нашей стране таким страшным катком прокатилось безбожие. Раньше же люди были милосердными, не нужно было организовывать никакое социальное служение. Например, в Москве было 220 приходских богаделен. Каждую Пасху, Рождество люди сами носили передачи, подарки в тюрьмы, посещали больных в больницах. Если ребенок оставался без родителей, то его усыновляла христианская община, его не отдавали в детский дом. Люди были, может быть, неграмотными, не знали Священное Писание, читать не умели, но в их сердцах была любовь. Современные люди очень жестокие и очень заняты собой, очень эгоистичные. И помочь им научится любви одними призывами, проповедями не удастся. Нужно объяснять им, почему без любви нет общины. И поэтому главная наша задача - привлечь именно мирян к служению милосердия.”

“Если в приходских общинах начнется движение добровольцев, если они будут помогать нуждающимся, тогда, мне кажется, любви будет больше, и Церковь будет больше похожа на духовную семью, а не просто на место, куда люди приходят «удовлетворить свои религиозные нужды», как писали в советское время.”

” Нельзя сконструировать социальную деятельность, создать некие формы, а потом их наполнить. Нужно, чтобы сначала появилась живая любовь, живое сострадание, сочувствие, и тогда появятся формы. Самарянин, который является образом исполнения заповеди любви к ближнему, сначала ощутил в своем сердце сострадание к нуждающемуся, сжалился над ним, а потом это приняло и форму: он договорился с хозяином гостиницы, употребил какие-то средства. Главное в начале - это импульс в сердце человека.”

Спасибо Владу за возможность познакомиться с этим человеком.