Александр Городницкий
Абхазия
2003
Нужна ль иная пища для ума,
Когда война грохочет у порога?
В Абхазии разбитые дома
И мертвая железная дорога.
И горечь незабывшихся утрат,
По-прежнему невыносимо близких.
Стоит Сухуми, словно Сталинград,
В развалинах и скорбных обелисках.
И слышится гудение шмеля
Над вешками помеченною зоной,
Где зарастают минные поля
Амброзией, пронзительно зеленой.
Здесь старики, поглаживая ус,
Припомнив вновь о самообороне,
Поведают, как грабили Мухус
Отважные гвардейцы Мхидриони.
Холодный пепел выжженных квартир,
Безлюдный берег, окаймленный пеной.
Бог разделил окрестный этот мир
На довоенный и послевоенный,
Сухой лепешкой жизнь переломив,
Струну чонгури заново настроив,
И быль, преобразованная в миф,
Из жертв недавних делает героев.
Историк, вспоминая старину,
О наших временах напишет честно,
Где первую абхазскую войну
Он будет путать со второй чеченской.
Страна души, вершины в серебре!
Не дай ей снова, Господи, случиться
Заложницей в невидимой игре,
Где все партнеры на руку нечисты!
Но длится день, и тает снег в горах,
И пахарь принимается за дело,
И школьники на шумных вечерах
Поют стихи Фазиля Искандера.
А солнце, устремленное в зенит,
В соленом отражается настое,
И тостами заздравными звенит
Бескрайнее абхазское застолье.
2003
Нужна ль иная пища для ума,
Когда война грохочет у порога?
В Абхазии разбитые дома
И мертвая железная дорога.
И горечь незабывшихся утрат,
По-прежнему невыносимо близких.
Стоит Сухуми, словно Сталинград,
В развалинах и скорбных обелисках.
И слышится гудение шмеля
Над вешками помеченною зоной,
Где зарастают минные поля
Амброзией, пронзительно зеленой.
Здесь старики, поглаживая ус,
Припомнив вновь о самообороне,
Поведают, как грабили Мухус
Отважные гвардейцы Мхидриони.
Холодный пепел выжженных квартир,
Безлюдный берег, окаймленный пеной.
Бог разделил окрестный этот мир
На довоенный и послевоенный,
Сухой лепешкой жизнь переломив,
Струну чонгури заново настроив,
И быль, преобразованная в миф,
Из жертв недавних делает героев.
Историк, вспоминая старину,
О наших временах напишет честно,
Где первую абхазскую войну
Он будет путать со второй чеченской.
Страна души, вершины в серебре!
Не дай ей снова, Господи, случиться
Заложницей в невидимой игре,
Где все партнеры на руку нечисты!
Но длится день, и тает снег в горах,
И пахарь принимается за дело,
И школьники на шумных вечерах
Поют стихи Фазиля Искандера.
А солнце, устремленное в зенит,
В соленом отражается настое,
И тостами заздравными звенит
Бескрайнее абхазское застолье.