Датское королевство
Я человек, измученный нарзаном Шекспиром с ранних лет. Впрочем, это как в старом анекдоте: "От каких извращений вы страдаете? - Я не страдаю, я ими наслаждаюсь". И самым банальным образом всегда любила комедии, трагедии же... уважала.
"Гамлет". Гамлет. Это уже давно не пьеса, не персонаж. Это миф. Интерпретируемый тысячью разных способов, но миф.
И четыре дня назад, когда я видела в лесу, под соснами, любительскую постановку "Гамлета", когда я смотрела на Фреда, которого знаю уже не один год, в главной роли, я вдруг поняла. Боже, боже, Гамлет - живой человек... Принц Датский не застывший в вечности миф, не символ. Он не бессмертен, он смертен. Он страдает, он мечется, он ненавидит, он любит - не потому что он герой пьесы, а потому что он человек. Ecce homo.
И впервые за всю жизнь я пожалела его. Пожалела Офелию. Клавдия. Гертруду. Лаэрта. Полония. Розенкранца и Гильденстерна. Пожалела, потому что они были людьми. Мне понадобилось немало лет, чтобы это понять - и спасибо тем, кто их оживил.
Now cracks a noble heart. - Good night, sweet prince,
And flights of angels sing thee to thy rest!
"Гамлет". Гамлет. Это уже давно не пьеса, не персонаж. Это миф. Интерпретируемый тысячью разных способов, но миф.
И четыре дня назад, когда я видела в лесу, под соснами, любительскую постановку "Гамлета", когда я смотрела на Фреда, которого знаю уже не один год, в главной роли, я вдруг поняла. Боже, боже, Гамлет - живой человек... Принц Датский не застывший в вечности миф, не символ. Он не бессмертен, он смертен. Он страдает, он мечется, он ненавидит, он любит - не потому что он герой пьесы, а потому что он человек. Ecce homo.
И впервые за всю жизнь я пожалела его. Пожалела Офелию. Клавдия. Гертруду. Лаэрта. Полония. Розенкранца и Гильденстерна. Пожалела, потому что они были людьми. Мне понадобилось немало лет, чтобы это понять - и спасибо тем, кто их оживил.
Now cracks a noble heart. - Good night, sweet prince,
And flights of angels sing thee to thy rest!