Дама, приятная во всех отношениях
Я недавно писала про кутёж... Так вот, кутила не я, а она, Аврора Ивановна Косяровская. Дама, приятная во всех отношениях!
И происходило дело в уездном городе Енске:
Да, глушь. Зато красиво-то как!..
Хотя, конечно, душа жаждала большего. Глядишь, бывалоча, на портрет императора и думаешь: "Дуся!"
"Дяденька Николай Павлович, заберите меня в Париж! Ну или хотя бы в Петербург..."
Потому как... "Частица чёрта в нас заключена подчас".
Встанешь утром...
И пойдёшь на берег озера (осанка - наше всё!):
Сидишь и гусями любуешься:
Ну, потом нужно собраться...
Видите, сзади юбка этак пышно лежит? Потому что... "Юбка вся собирается вокруг, как, бывало, в старину фижмы, даже сзади немножко подкладывают ваты, чтобы была совершенная бель-фам". Вот. Вот вам бель-фам!
Палантин этот, панбархатный, привёз дедушка моей бабушке. Мой, не Авроры Ивановны. В 1956. Но будем считать, что привезли его пораньше, в 1786, например.
Не шляпка красит человека, а человек - шляпку. Цветами и перьями. "Всё становится лучше с перьями".
По пути встретишь Ляпкина-Тяпкина. И он грибами поделится:
Главное, не забыть модный журнал!
И потом читать его дамам вслух.
- Так у вас разве есть выкройка? - вскрикнула во всех отношениях приятная дама не без заметного сердечного движенья.
- Как же, сестра привезла.
- Душа моя, дайте ее мне ради всего святого.
"В окнах мелькали горшки с цветами, попугай, качавшийся в клетке, уцепясь носом за кольцо, и две собачонки, спавшие перед солнцем. В этом доме жила искренняя приятельница приехавшей дамы. Автор чрезвычайно затрудняется, как назвать ему обеих дам таким образом, чтобы опять не рассердились на него, как серживались встарь".
"А потому, для избежания всего этого, будем называть даму к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N.: именно, дамою приятною во всех отношениях".
Женская дружба зонтиками:
Даже Держиморда выглядит романтишно на фоне сентября в Енске:
Уж не говоря о барышнях:
Мы на сутки окунулись в гоголевский мир. И это было прекрасно!
Все фотографии - моей подруги, фотографа Веря Грязевой.
И происходило дело в уездном городе Енске:
Да, глушь. Зато красиво-то как!..
Хотя, конечно, душа жаждала большего. Глядишь, бывалоча, на портрет императора и думаешь: "Дуся!"
"Дяденька Николай Павлович, заберите меня в Париж! Ну или хотя бы в Петербург..."
Потому как... "Частица чёрта в нас заключена подчас".
Встанешь утром...
И пойдёшь на берег озера (осанка - наше всё!):
Сидишь и гусями любуешься:
Ну, потом нужно собраться...
Видите, сзади юбка этак пышно лежит? Потому что... "Юбка вся собирается вокруг, как, бывало, в старину фижмы, даже сзади немножко подкладывают ваты, чтобы была совершенная бель-фам". Вот. Вот вам бель-фам!
Палантин этот, панбархатный, привёз дедушка моей бабушке. Мой, не Авроры Ивановны. В 1956. Но будем считать, что привезли его пораньше, в 1786, например.
Не шляпка красит человека, а человек - шляпку. Цветами и перьями. "Всё становится лучше с перьями".
По пути встретишь Ляпкина-Тяпкина. И он грибами поделится:
Главное, не забыть модный журнал!
И потом читать его дамам вслух.
- Так у вас разве есть выкройка? - вскрикнула во всех отношениях приятная дама не без заметного сердечного движенья.
- Как же, сестра привезла.
- Душа моя, дайте ее мне ради всего святого.
"В окнах мелькали горшки с цветами, попугай, качавшийся в клетке, уцепясь носом за кольцо, и две собачонки, спавшие перед солнцем. В этом доме жила искренняя приятельница приехавшей дамы. Автор чрезвычайно затрудняется, как назвать ему обеих дам таким образом, чтобы опять не рассердились на него, как серживались встарь".
"А потому, для избежания всего этого, будем называть даму к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N.: именно, дамою приятною во всех отношениях".
Женская дружба зонтиками:
Даже Держиморда выглядит романтишно на фоне сентября в Енске:
Уж не говоря о барышнях:
Мы на сутки окунулись в гоголевский мир. И это было прекрасно!
Все фотографии - моей подруги, фотографа Веря Грязевой.