Две цитаты
Александр Куприн, "Гранатовый браслет".
"Она достала из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплете: на старом, стершемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты, - очевидно, любовное дело рук искусного и терпеливого художника. Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости.
- Какая прекрасная вещь! Прелесть! - сказала Вера и поцеловала сестру.
- Благодарю тебя. Где ты достала такое сокровище?
- В одной антикварной лавочке я набрела на этот молитвенник. Посмотри, видишь, как здесь орнамент делает фигуру креста. Правда, я нашла только один переплет, остальное все пришлось придумывать - листочки, застежки, карандаш. Но Моллине совсем не хотел меня понять, как я ему ни толковала. Застежки должны были быть в таком же стиле, как и весь узор, матовые, старого золота, тонкой резьбы, о он Бог знает что сделал. Зато цепочка настоящая венецианская, очень древняя.
Вера ласково погладила прекрасный переплет.
- Какая глубокая старина!.. Сколько может быть этой книжке? - спросила она.
- Я боюсь определить точно. Приблизительно конец семнадцатого века, середина восемнадцатого...
- Как странно, - сказала Вера с задумчивой улыбкой. - Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанеты... Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвослов в дамский carnet".
Не могу не провести параллель.
"Золочёная велень" Жозе Мария де Эредиа, перевод А.Курошевой
Искусник старины, рисунок золотой
Который ты в обрез вдавил иглою меткой,
И книжный корешок - хоть он работы редкой,
Теряют прежний блеск, горячий и густой.
И вензель с каждым днем бледней, перевитой
По фону белому причудливою сеткой;
С трудом уже следят глаза мои за веткой
Плюща, бегущего змеящейся чертой.
Но кожи, где тона янтарные разлиты,
Дианы, может быть, Марии, Маргариты
Касались некогда влюбленные персты:
И над пергаментом, рукой Кловиса Эва,
Одетым в золото, их нежные мечты
Витают чарою старинного напева.
"Она достала из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплете: на старом, стершемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты, - очевидно, любовное дело рук искусного и терпеливого художника. Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости.
- Какая прекрасная вещь! Прелесть! - сказала Вера и поцеловала сестру.
- Благодарю тебя. Где ты достала такое сокровище?
- В одной антикварной лавочке я набрела на этот молитвенник. Посмотри, видишь, как здесь орнамент делает фигуру креста. Правда, я нашла только один переплет, остальное все пришлось придумывать - листочки, застежки, карандаш. Но Моллине совсем не хотел меня понять, как я ему ни толковала. Застежки должны были быть в таком же стиле, как и весь узор, матовые, старого золота, тонкой резьбы, о он Бог знает что сделал. Зато цепочка настоящая венецианская, очень древняя.
Вера ласково погладила прекрасный переплет.
- Какая глубокая старина!.. Сколько может быть этой книжке? - спросила она.
- Я боюсь определить точно. Приблизительно конец семнадцатого века, середина восемнадцатого...
- Как странно, - сказала Вера с задумчивой улыбкой. - Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанеты... Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвослов в дамский carnet".
Не могу не провести параллель.
"Золочёная велень" Жозе Мария де Эредиа, перевод А.Курошевой
Искусник старины, рисунок золотой
Который ты в обрез вдавил иглою меткой,
И книжный корешок - хоть он работы редкой,
Теряют прежний блеск, горячий и густой.
И вензель с каждым днем бледней, перевитой
По фону белому причудливою сеткой;
С трудом уже следят глаза мои за веткой
Плюща, бегущего змеящейся чертой.
Но кожи, где тона янтарные разлиты,
Дианы, может быть, Марии, Маргариты
Касались некогда влюбленные персты:
И над пергаментом, рукой Кловиса Эва,
Одетым в золото, их нежные мечты
Витают чарою старинного напева.