Дует ветер, огонь полыхает
В каком-нибудь Ночном дозоре это непеременно бы назвали эффектом оттянутого инферно, где каждый новый сантиметр черного вихря - это новые жертвы: оборванные провода, нервы, отношения, жизни; и где каждая выигранная минута - шанс... непонятно на что: не то сократить эти несчастные, в буквальном смысле слова, сантиметры, не то совсем погасить воронку, что маловероятно, не то перенаправить ее куда-нибудь в глушь, в Сибирь, и неумело молиться, чтобы прорыв, раз уж он неминуем, принес как можно меньше горя и боли.
Мое инферно подкрадывается незаметно, раскручиваясь из дорожной пыли, из жаркого марева, из одиночества и невозможности уединиться, из истончившихся до состояния тысячелетнего папируса нервов, из страхов и сомнений, из пмс, который неожиданно не пре-, а пост-, из предательски молчащего телефона и обжигающе-горячего песка под ногами.
В такие минуты, как никогда велико искушение сказать себе "меня никто не любит" и завыть тихонечко, вцепившись зубами в собственную руку, потому что в первую очередь не любишь в такие минуты себя сама. Но надо ли говорить, что стоит поддаться ему, глумливому дьяволу с венком из незабудок на козлиных рогах, и прорвавшееся наружу инферно проглотит тебя? С головой, накрашенными вишневым лаком ногтями и выгоревшими кончиками волос. И даже не подавится, что совсем уж обидно.
Поэтому хорошо, что есть блондинка, способная вовремя взять за шкирку, усадить за стол и сказать:
- Вот салат, вот чай. Ешь. Все будет хорошо.
И все оказывается действительно неплохо.
И даже идет дождь.
