Ничего градозащитного, только бизнес
Алексей Ярэма
Рыба, как известно, гниёт с головы. В застарелом тоталитарном обществе первым начинает разлагаться правительство и система управления, затем деградируют все низовые институты и задавленная гнётом системная оппозиция. И если высшие эшелоны скатываются в бездонное болото коррупции, то и выродившаяся «оппозиция» - туда же. А заодно в безграничный коллаборационизм, частный бизнес отдельных персонажей, грызню за властные кормушки и тёплые кресла, пусть и в самых низовых органах власти, куда власти пока ещё хоть кого-то допускают.
Парламент превращается в «парламент», автоматически штампующий законы для диктатуры, суды - в «суды», которые лишь отрабатывают политический заказ, а оппозиция - в нечто, которое никому уже не оппонирует, а лишь поддакивает властям и решает свои конъюнктурные вопросы.
Квинтэссенцией современной русской «оппозиционности» следует, наверное, считать белоленточные «гуляния» по Новинскому бульвару с последующей беготнёй в обмоченных штанах от первого попавшегося на пути мента. Увы, ни Революции Роз, ни Революции Достоинства нынешнее российское общество не породило. Да и с каким-либо достоинством у русских либералов давно серьёзные проблемы.
Аналогично обстоят дела и в современной петербургской градозащитной «оппозиции», берущей своё начало в многотысячных митингах Перестройки. В последние лет семь это движение, правда, не вылезает из нескончаемой череды отвратительных коррупционных скандалов. Что ж, какова «правда» в «Правде», такова и «градозащита» у либеральных градозащитников.
Первым коррупционным эксцессом можно считать, вероятно, инцидент ещё допутинской эпохи, в центре которого оказался в 1998 году малоизвестный ныне Олег Лебедев, тогдашний помощник бессменного депутата ЗакСа уже 6-го подряд созыва Алексея Ковалёва. Предприимчивый сотрудник за спиной босса «договорился» с инвестором о том, что депутат не будет препятствовать сносу памятника деревянной архитектуры в Удельной, на Ярославском проспекте, 11 - за скромную сумму в 5000 долларов. Однако, официальная корреспонденция депутатского офиса попадает к помощникам не иначе как через секретаря или профильных менеджеров. И когда письмо инвестора с уклончивым упоминанием о «достигнутой договорённости» поступило в офис для подтверждения, теневой бизнес «комбинатора» Лебедева с продажей памятника на снос неожиданно вскрылся, вызвав колоссальный скандал. Босс «был в гневе», но из помощников тогда так и не уволил.
В 2009 году на свет Божий была извлечена «техническая экспертиза» дачи Гаусвальд, сфальсифицированная в пользу инвестора «уважаемым градозащитным экспертом» Михаилом Мильчиком. Документ санкционировал полный снос уникального памятника деревянного модерна. Поскольку дело шло к прямому опровержению фальшивки и разоблачению «эксперта», на его защиту вынуждено было броситься всё руководство либерал-градозащитного «Живого города» (материалы об этом публиковались многократно в самых разных изданиях - от вполне серьёзного «Делового Петербурга» до бульварной жёлтой прессы). Дело в том, что Михаил Мильчик был крайне важным «своим» экспертом для ушлых «градозащитников», поскольку всегда был готов штамповать нужные им экспертизы в поточном порядке. Посему «крышевать» фальсификатора, спасая его репутацию, взялись не только мелкие сошки «ЖГ», но и профессионалы информационных войн. Данное сообщество тогда прямо поддержало грубо сфальсифицированное заключение, согласилось со всеми выводами «эксперта» Мильчика (впоследствии, в 2010-2011, когда припёрло, опровергнутыми им же самим) и санкционировало полный снос памятника - якобы от лица всей градозащиты города.
Дача Гаусвальд
Такие дикие и несовместимые с самой сутью градозащиты действия вызвали не только грандиозный скандал, широко освещавшийся прессой, но и раскол в едином тогда движении. Поделивший его на «радикальное» (то есть собственно градозащитное) крыло - Группу ЭРА, «Охтинскую дугу», Митрофаниевский союз - и «либеральное», в составе «Живого города», ВООПИК и прочих «системных» коллаборантов. В 2011 году главный виновник скандала - «ЖГ» прекратил своё существование как цельная организация. К настоящему времени от него уцелело лишь несколько человек, действующих эпизодически, разрозненно и спонтанно.
Далее последовало разоблачение аналогичных фальшивок, обрекших на снос более двух сотен ценных исторических зданий Московско-Ямской слободы (4 дома), Нарвской заставы (161) и Сосновой Поляны (около 50). Собственно, каково было вознаграждение «эксперта» за заведомо ложные заключения, позволяющие расчистить целые гектары земли для свободного бизнеса «СПб-Реновации», можно гадать, а можно и спросить у знающих расценки строительных лоббистов.
Не прошло и года после распада «ЖГ», как разразился новый скандал. Заместителю председателя городского ВООПИК Александру Кононову предъявили вымогательство с инвестора за прекращение протестов против сноса дома Зыкова на Фонтанке, 145 (к слову, протесты были организованы отнюдь не им, и как-либо повлиять на их ход г-н Кононов никак не мог). Но главный инженер компании-инвестора оказался знакомым председателя ТСЖ соседнего дома. В результате чего информация о непубличном бизнесе «градозащитника» получила огласку. К слову сказать, Александр Кононов к тому времени уже изрядно преуспел в «градозащите» - лично подписал, например, согласие на снос 1-го пакгауза станции Петербург-Варшавский и некоторых других объектов.
Дом Зыкова
И вот новое позорище. В текущем ноябре в распоряжение СМИ попало письмо ещё одного маститого «градозащитника», депутата питерского ЗакСа от «Яблока» Бориса Вишневского. Послание, адресованное председателю КГИОП Сергею Макарову, «всецело одобряет и поддерживает» эскиз строительства апарт-отеля по Лиговскому проспекту, 56.
Позвольте, скажете вы, какое строительство? Строить можно на пустом месте. Там же стоит вполне себе целый исторический дом Малозёмовой - Ушакова, в стиле эклектика! Дом прочный, построенный на века, хотя и давно не видавший даже косметического ремонта.
Дом Малозёмовой - Ушакова
Действительно, дом такой есть, построен ещё в 1878 году по проекту известного архитектора Василия фон Геккера. А одобрение, данное от лица городской «градозащиты» Борисом Вишневским, предполагает создание на его месте вот таких «шедевров архитектуры»:
Что это? Криво понятая «реконструкция» на сносный манер? Давайте разберёмся.
Что представляет собой старинный дом 56, находящийся, кстати, под охраной государства как расположенный в зоне охраны? Это сложный комплекс зданий, среди которых - главный лицевой 2-пролётный (то есть с окнами на две стороны - на проспект и во двор) дом; два перпендикулярных ему 1-пролётных флигеля, прижавшихся к брандмауэрам домов 54 и 58, которые образуют просторный первый двор; два стоящих за ними 2-пролётных флигеля с примыкающими к ним 1-пролётными «аппендиксами» (они формируют второй двор); и три 1-пролётных флигеля, расположенных в форме буквы П, которые образуют третий двор.
Это сложное описание приведено специально для понимания того, с чем предстояло бы иметь дело потенциальному «реконструктору», решившему вдруг предпринять какие-то работы по дому. Все строения изначально создавались под жилую функцию, во всех - типичные для петербургских старых домов квартиры анфиладной планировки, состоящие из комнат, «нанизанных» на коридоры. Правда, за последние три десятилетия жилья в доме 56 почти не осталось - всё здание оккупировали мелкие малоизвестные фирмочки, образовав нечто вроде импровизированного «делового центра».
Что же согласовывает своим письмом «уважаемый» Борис Лазаревич? В письме чётко сказано - апарт-отель. Это такой тип современных гостиниц, который даже теоретически, при самых благих намерениях, абсолютно невозможно вписать в строгие рамки старых стен жилого дома - требуются совсем иные планировочные решения, просторные помещения со специфической компоновкой, и прочее. Создать это в узких 1-пролётных и даже 2-пролётных флигелях принципиально невозможно: сама структура строений не допускает никакой функции, кроме постоянного жилья (квартир). Таким образом, речь неизбежно идёт о сносе и новом строительстве, что подтверждают и приведённые иллюстрации, на которых мы видим не четырёх-, а шестиэтажное здание, имеющее мало общего с существующим (во втором варианте - вообще ничего).
Знал ли эти элементарные для специалиста вещи г-н Вишневский, когда одобрял «строительство апарт-отеля» там, где вообще-то стоит охраняемое здание? Разумеется, знал - для этого достаточно опыта самого юного градозащитника, пришедшего в движение полгода назад - а Борис Лазаревич вращается в соответствующих кругах уже далеко не один год. Даже бизнес-партнёр Вишневского Кононов - и тот соглашается (в закрытой рассылке, разумеется): «Что касается эскизного проекта, то невозможно не увидеть, что это проект со сносом. И пресса об этом сообщала. И конечно Вы понимали, что речь идёт о сносе. Вы ведь и пишите неоднократно в письме о воссоздании облика и воспроизведении лицевого фасада. Не знаю, чем отличается этот проект от аналогичных проектов сноса исторических зданий».
Что говорит о своём письме сам антигерой? «Я написал, что поддерживаю эскиз объёмно-планировочных решений по реконструкции здания, так как по этому зданию были три экспертизы о его аварийности», - уверяет Вишневский. Эскиз - это одна из стадий проектирования, дающая представление об общих характеристиках будущего здания. Подчеркнём - именно стадия проектирования, которое уже ведётся. Что такое «экспертиза об аварийности» - наверное, объяснять в наше время не надо никому: если мистеру Х очень хочется расчистить площадку для своего бизнес-проекта и признать имеющееся здание «аварийным». За долю малую, сиротскую, всегда найдутся «эксперты», готовые дать любое требуемое заказчиком заключение (примеры см. выше). С экспертизами об «аварийности» в Петербурге доходило до анекдотов: одна «экспертная» фирма в 2007 году умудрилась признать «аварийным» дом 14 по ул. Розенштейна, снесённый ещё в середине XX века…
Каким вообще образом «дело дома 56» попало к Вишневскому? Оказывается, «собственников здания когда-то ко мне направил именно Саша Кононов, который (по крайней мере, мне) никаких возражений по этому проекту не высказывал». Во как! Оказывается, у господ Кононова и Вишневского ранее было полное и задушевное единство взглядов (и, надо полагать, взаимная звенящая заинтересованность). То есть, получается следующее: сначала один «градозащитник», за кулисами событий, «находит общий язык» с инвесторами, заинтересованными в тихом-мирном, «без шума и пыли», совершении акта градостроительного вандализма, затем передаёт «дело» другому такому же «градозащитнику», который и изготавливает нужное одобрение на варварский проект. И в этом узком кругу они совсем уж было приготовились «попилить бабло» - как вдруг происходит «утечка», весь этот теневой бизнес внезапно получает огласку и накрывается. Видя такой исход, партнёр «отыгрывает назад», оставляя отдуваться за совместно содеянное одного Бориса Лазаревича…
Возможную «цену вопроса», опять же, легко уточнить у компетентных строительных лоббистов. Но вряд ли она могла быть ниже нескольких сотен тысяч долларов, учитывая центральное положение участка на Лиговке и его достаточную обширность.
Обратим внимание, что приведённые выше цитаты взяты из закрытой сетевой рассылки «узкого круга лиц». Понимая, что дальнейшая огласка всей этой омерзительной истории способна нанести серьёзный ущерб репутации «пламенного борца за город» Вишневского, ещё одна её участница резюмирует: «Мой вердикт: …про письмо не распространяться, решить узким кругом. Ссоры, и уж тем более на публику, градозащитному движению не нужны». Вот так чётко и без обиняков. Зато честно. Слова принадлежат набирающей известность в узких кругах Дарье Васильевой, отчисленной в 2010 году из Группы ЭРА.
Собственно, больше можно ничего и не писать. Очередной провал в области соблюдения «секретности» уже приобрёл очертания нового «градозащитного» скандала с элементами очень грязных бизнес-технологий постперестроечного периода - от рэкета до рейдерства. Этические характеристики персонажей будут вовсе неуместны.
Настоящим искренним градозащитникам, не повязанным круговой порукой с теми, кто делает деньги на уничтожении города не хуже самих «инвесторов», остаётся только удивляться. Подобно независимому активисту Александру Макарову: «Уж сколько говорено на тему о том, в чём именно состоит уникальность архитектурного облика Петербурга. И вроде для всех нормальных людей давно очевидно, что важнейшей и ценнейшей характеристикой Петербурга является относительная целостность исторической фоновой застройки. Давно все градозащитники борятся за каждый дореволюционный дом и домик, даже за фрагменты таких домов. И тут вдруг такое... Объясните, господа яблочники, что происходит».
Да ничего не происходит - градозащитного. Только бизнес.
http://solidarizm.ru/txt/nigra.shtml