Горсуд защитил археологические памятники на Охте
Оригинал взят у shaptchits в AMAT VICTORIA CVRAM - II
Сегодня Санкт-Петербургский городской суд в лице судьи Е.А. Витушкиной удовлетворил заявление Ольги Андроновой, Романа Ромашкина и Павла Шапчица о признании незаконным Распоряжения КГИОП от 17.06.2013 №10‑290 «О включении достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н.э. - ХХ в.» в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации и об определении характера использования его территории, ограничениях на использование данной территории и требованиях к характеру хозяйственной деятельности, проектированию и строительству», за исключением п. 8 Распоряжения, которым отменялось Распоряжение КГИОП от 05.03.2012 №10‑91 «О включении достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н.э. - ХХ в.» в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации». Прокурор О.Ю.Травкина полностью поддержала требования заявителей.
Таким образом, отменены оба распоряжения КГИОП: от 17.06.2013 №10‑290 и от 05.03.2012 №10‑91.
В Санкт-Петербургский городской суд
196128, г.Санкт-Петербург,
ул. Бассейная, д.6
Судье Е.А. Витушкиной
Заявители:
1. Андронова Ольга Олеговна
2. Ромашкин Роман Николаевич
3. Шапчиц Павел Анатольевич
Заинтересованные лица:
1. Комитет по государственному контролю,
использованию и охране памятников
истории и культуры Санкт-Петербурга (КГИОП)
191011, Санкт-Петербург, пл. Ломоносова, д. 1
2. ЗАО «Общественно-деловой центр «Охта»
190000, г. Санкт-Петербург, ул. Галерная, д. 5, лит. А
Дело №3-21/2014
РЕЧЬ В ПРЕНИЯХ
В дополнение и развитие оснований моих требований по настоящему делу, приведенных в:
- Заявлении от 02.07.2013;
- Уточнениях от 09.12.2013;
- Уточнениях от 20.01.2014 -
считаю необходимым указать на следующие обстоятельства.
1.Порядок официального опубликования нормативно-правовых актов КГИОПа регулируется пунктами 3.1. и 3.2 Порядка официального опубликования правовых актов Губернатора Санкт-Петербурга, Правительства Санкт-Петербурга, иных исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга, утвержденного постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 29.06.2011 № 865:
3.1. Иные исполнительные органы государственной власти Санкт-Петербурга в течение двух рабочих дней после издания нормативных правовых актов направляют их заверенные копии на бумажном носителе в Юридический комитет для включения в Реестр, а также в виде электронной копии бумажного документа и в виде электронного оригинала, заверенных квалифицированной электронной подписью уполномоченного должностного лица, для официального опубликования в электронном виде.
3.2. Юридический комитет после включения нормативного правового акта иного исполнительного органа государственной власти Санкт-Петербурга в Реестр не позднее трех рабочих дней со дня включения указанного нормативного правового акта в Реестр осуществляет его официальное опубликование в электронном виде на официальном сайте Администрации Санкт-Петербурга.
КГИОПом не доказано соблюдение пунктов 3.1 и 3.2 указанного Порядка. Напротив, согласно представленным КГИОП распечаткам из Системы согласования нормативных документов, оспариваемый НПА был официально опубликован лишь 11.12.2013.
Об этом же свидетельствует и позиция КГИОП, занятая им в ходе разбирательства по настоящему делу в Красногвардейском районном суде (до передачи дела по подсудности): КГИОП рассматривал оспариваемый НПА как индивидуальный правовой акт. Как пояснила представитель КГИОП в судебном заседании 30.01.2014, КГИОП начал рассматривать оспариваемый НПА в качестве нормативного лишь после принятия Санкт-Петербургским городским судом настоящего дела к своему производству (т.е. в ноябре 2013 года).
Таким образом, официальное опубликование оспариваемого НПА КГИОП сознательно пытался осуществлять в порядке, существующем для индивидуальных правовых актов (т.е. в соответствии с п. 3.7 Порядка).
Более того, КГИОП не представил доказательств надлежащего опубликования оспариваемого акта даже в качестве индивидуального правового акта:
3.7. Официальное опубликование в электронном виде индивидуального правового акта иного исполнительного органа государственной власти Санкт-Петербурга осуществляется принявшим его исполнительным органом государственной власти Санкт-Петербурга, на своем официальном сайте в виде электронной копии бумажного документа и в виде электронного оригинала.
В действительности КГИОП никогда не публиковал оспаривамое распоряжение в виде электронного оригинала на своём сайте. Никаких доказательств такой публикации, кроме скриншотов с посторонних сайтов, КГИОП не представил.
Итак, поскольку НПА не может вступать в силу до его первого официального опубликования, то оспариваемый НПА вступил в силу не ранее 11.12.2013.
2.Из даты вступления в силу оспариваемого НПА (не ранее 11.12.2013) напрямую следует, что при проверке его соответствия федеральному законодательству подлежит применению Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25.06.2002 №73-ФЗ (далее - 73‑ФЗ) в редакции от 23.07.2013.
Согласно этой редакции, «под объектом археологического наследия понимаются частично или полностью скрытые в земле или под водой следы существования человека в прошлых эпохах (включая все связанные с такими следами археологические предметы и культурные слои), основным или одним из основных источников информации о которых являются археологические раскопки или находки. Объектами археологического наследия являются в том числе городища, курганы, грунтовые могильники, древние погребения, селища, стоянки, каменные изваяния, стелы, наскальные изображения, остатки древних укреплений, производств, каналов, судов, дорог, места совершения древних религиозных обрядов, отнесенные к объектам археологического наследия культурные слои» (статья 3 73‑ФЗ).
На территории достопримечательного места имеются культурные слои (неолитическое поселение, разнообразные разноуровневые средневековые слои, антропогенный слой XVIII-XIX в.), городище (городище новгородского времени), грунтовый могильник (XV-XVIII вв. в юго-восточной части участка), стоянки (эпоха неолита), остатки древних укреплений (ров мысового городища, Ландскрона, Ниеншанц первого и второго периодов), остатки древних производств (Охтинская верфь).
Эти факты подтверждаются первичной и вторичной научной документацией, приобщенной к материалам настоящего дела, а также гражданских дел №2‑1483/2012, 2‑54/2012, 2‑69/2013 (разнообразные отчеты экспедиций Сорокина и Соловьевой, информационные письма Сорокина, судебная экспертиза под рук. Иоаннисяна и Лесмана, экспертиза ИКОМОС, Отчет рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна и т.д.)
Кроме того, наличие этих объектов установлено судебным решением по делу №2‑54/2012, вынесенным Куйбышевским районным судом, вступившим в законную силу и не отмененным. Это решение обязательно для применения в настоящем процессе в силу тождества заинтересованных лиц.
Представители КГИОПа не отрицают физического наличия некоторых из перечисленных объектов на территории достопримечательного места. В частности, на приложениях 6, 7, 9 к документу «Уточнение сохранности границ...», составленному по рук. Плоткина, приводятся планы: (а) сохранившихся средневековых рвов мысового городища (прил. 6), (б) архитектурных частей фортификационных сооружений крепости Ландскрона 1300 г. (прил. 7), (в) архитектурных частей фортификационных сооружений крепости Ниеншанц 1611-1703 гг. (прил. 9). Например, на последнем плане показаны широчайшие площади, на которых находятся сохранившиеся участки рвов и бастионов крепости Ниеншанц 2-й половины 17 в.
Безусловно, документ под названием «Уточнение сохранности границ...» ничего доказывать не может, во-первых, в силу аффилированности его автора с НП «Национальный союз экспертов», а во-вторых, в силу его вторичности: приведенные приложения 6,7,9 являются копиями планов, приложенных к Отчету рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна. Убедиться во вторичности документа под названием «Уточнение сохранности границ...» по отношению к Отчету рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна можно, ознакомившись с Приложением 1 к настоящей Речи.
Поскольку КГИОП не доказал возможность передвижения рвов (не было приведено ни одной методики перемещения земляных рвов в пространстве), утверждение о движимом характере всех археологических объектов, обнаруженных на территории Зоны 2, является голословным.
Аналогичным образом, КГИОПом не опровергнуто наличие историко-культурной ценности у всех этих объектов. Наличие историко-культурной ценности подтверждают не только такие исследователи, как Сорокин, Иоаннисян, Беляев, но и сами эксперты, причастные к составлению Акта экспертизы Лагунина: Лагунин, Свешникова и Степанова, в особенности последняя (см. протокол допроса от 20.12.2012, дело №2‑69/2013).
Из приведенного следует, что на Охтинском мысу находится один или несколько (в зависимости от компоновки) объектов археологического наследия, согласно определению этого понятия в ст. 3 новой редакции 73‑ФЗ.
Указанное обстоятельство проигнорировано как Актом экспертизы Лагунина, так и оспариваемым распоряжением: под охрану не взято ни единого недвижимого объекта археологического наследия.
В силу этого следует признать нарушение таких принципов проведения историко-культурной экспертизы (ст. 29 73‑ФЗ), как научная обоснованность и объективность выводов, презумпция сохранности объектов культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности.
3.В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 9-1 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (названная статья вступила в силу с 01.01.2008 года), Российская Федерация передает органам государственной власти субъектов Российской Федерации осуществление полномочий по государственной охране объектов культурного наследия федерального значения в соответствии со статьей 33 настоящего Федерального закона, за исключением согласования проектов зон охраны объектов культурного наследия федерального значения и градостроительных регламентов, устанавливаемых в границах территорий объектов культурного наследия федерального значения, расположенных в исторических поселениях, и границах зон их охраны.
Оспариваемым Распоряжением фактически (в содержательном отношении) устанавливается градостроительный регламент на территории Охтинского мыса.
Как пояснила представитель КГИОП, КГИОП считает, что градостроительные регламенты в отношении достопримечательных мест устанавливаются в соответствии со ст. 35 73‑ФЗ, т.е. что в отношении достопримечательных мест термины «градостроительный регламент» и «характер использования территории...» тождественны.
Не соглашаясь с этой позицией, должен указать на то, что даже если мы эту позицию примем, то, с учетом федеральной категории историко-культурной ценности, которой характеризуются объекты археологического наследия, придется констатировать, что КГИОП своим распоряжением установил на Охтинском мысу градостроительный регламент, устанавливаемый в границах территорий объектов культурного наследия федерального значения, расположенных в исторических поселениях. А это - исключительная прерогатива Министерства культуры.
Кроме того, согласно п. 1 ст. 9 73‑ФЗ, установка ограничений при пользовании объектами культурного наследия и/или земельными участками, в пределах которых находятся объекты археологического наследия, находится в исключительной компетенции федеральных органов охраны объектов культурного наследия, т.е., опять же, Министерства культуры.
Полагаем, что с учетом наличия объектов археологического наследия на Охтинском мысу, устанавливая ограничения при использовании территории достопримечательного места «Охтинский мыс...» (по смыслу ст. 35 73-ФЗ), КГИОП превысил свои полномочия.
4.Среди прочих требований (ст. 29 73‑ФЗ) к государственной историко-культурной экспертизе, есть и требование соблюдения принципов научной обоснованности выводов экспертизы, а также независимости экспертов.
О нарушении указанных принципов свидетельствует прискорбный факт объемных некритических заимствований, допущенных экспертами Лагуниным, Свешниковой и Степановой без указания источников, оформления кавычками и/или сносками.
См. таблицу сравнения в Приложении 2 к настоящей Речи.
5.Согласно п. 32 Положения о государственной историко-культурной экспертизе, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 15.07.2009 №569 (далее - Положение), «в случае несогласия соответствующего органа охраны объектов культурного наследия с заключением экспертизы по причинам, предусмотренным подпунктами "е" и "ж" пункта 30 настоящего Положения, заказчик вправе заново представить в указанный орган 2 экземпляра экспертного заключения и прилагаемые документы и материалы при условии их доработки с учетом замечаний и предложений, изложенных в уведомлении».
Согласно подпункту «е» пункта 30 Положения, к причинам несогласия относится и несоответствие заключения экспертизы требованиям, предусмотренным пунктами 19‑25 Положения.
Первой причиной несогласия КГИОП с Актом государственной историко-культурной экспертизы выявленного объекта культурного наследия «Ниешанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703 гг: участки культурного слоя, грунтовый могильник» (далее - Акт экспертизы Лагунина), выраженного в письме КГИОП от 25.11.2011 №3-8201-1, стало несоответствие записи об ответственности экспертов за достоверность сведений, изложенных в заключении, подпункту «д» пункта 19 Положения.
Однако к моменту повторного представления Акта экспертизы Лагунина в КГИОП указанное несоответствие не было устранено: на с. 4 Акта экспертизы Лагунина по-прежнему значилось: «Настоящим подтверждаем, что мы предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, содержание которой мне (нам) известно и понятно».
Между тем, уголовная ответственность по ст. 307 УК РФ может возникнуть только в случае проведения судебной либо следственной экспертизы (т.е. экспертизы, связанной с процессуальными действиями). Дача заведомо ложного экспертного заключения в рамках иных экспертиз уголовно не наказывается. Представитель КГИОП в рамках настоящего процесса занял аналогичную позицию: уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ эксперты Лагунин, Свешникова и Степанова не несут и нести не могут.
Таким образом, участниками настоящего спора не оспаривается то, что подписка, данная экспертами Лагуниным, Свешниковой и Степановой на с. 4 Акта экспертизы Лагунина, ничтожна.
В свою очередь это означает, что эксперты не предупреждены о какой-либо реально наступающей для них ответственности, а следовательно, не несут и вовсе никакой ответственности за недостоверность составленного ими Акта экспертизы Лагунина: ни административной, ни дисциплинарной, ни гражданско-правовой. А это свидетельствует о нарушении подпункта «д» пункта 19 Положения.
Следовательно, при повторном направлении Акта экспертизы Лагунина на согласование в КГИОП пункт 32 Положения не мог применяться.
6.Согласно п. 6 ст. 6 Закона Санкт-Петербурга «Об охране объектов культурного наследия в Санкт-Петербурге» №333-64 от 12.07.2007, принятие Правительством Санкт-Петербурга решений о включении выявленного объекта культурного наследия в реестр в качестве объекта культурного наследия регионального значения осуществляется с учетом заключения экспертного совета. Таким экспертным советом является Совет по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (далее - Совет).
КГИОП не доказал, каким именно образом он УЧЁЛ мнение Совета. Под учётом мнения Совета я понимаю критический анализ аргументов, выдвинутых Советом против отклоненного Акта экспертизы Лагунина, возможно, с опровержением этих аргументов. Однако это аргументы не были ни приняты, ни опровергнуты, а просто проигнорированы, т.е. никак не учтены, чем был нарушен Закон Санкт-Петербурга №333-64.
На основании изложенного, с учетом позиций, представленных в Заявлении от 02.07.2013; Уточнениях от 09.12.2013; Уточнениях от 20.01.2014, а также в решении по делу №2-69/2013 (Куйбышевский районный суд), прошу удовлетворить заявленные требования в полном объеме.
Приложения:
Приложение 1. Сопоставление приложений 6,7,9 документа под названием «Уточнение сохранности границ...» (авторы Плоткин, Королькова, Евтеев) с планами из Отчету рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна
Приложение 2. Сопоставление сс. 24-26 Акта экспертизы Лагунина с соответствующими фрагментами статьи с сайта Отдела охранной архелогии ИИМК РАН (http://www.rescuearcheo.ru/results_1_.htm).
______________ П.А. Шапчиц
31.01.2014
Сегодня Санкт-Петербургский городской суд в лице судьи Е.А. Витушкиной удовлетворил заявление Ольги Андроновой, Романа Ромашкина и Павла Шапчица о признании незаконным Распоряжения КГИОП от 17.06.2013 №10‑290 «О включении достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н.э. - ХХ в.» в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации и об определении характера использования его территории, ограничениях на использование данной территории и требованиях к характеру хозяйственной деятельности, проектированию и строительству», за исключением п. 8 Распоряжения, которым отменялось Распоряжение КГИОП от 05.03.2012 №10‑91 «О включении достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н.э. - ХХ в.» в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации». Прокурор О.Ю.Травкина полностью поддержала требования заявителей.
Таким образом, отменены оба распоряжения КГИОП: от 17.06.2013 №10‑290 и от 05.03.2012 №10‑91.
В Санкт-Петербургский городской суд
196128, г.Санкт-Петербург,
ул. Бассейная, д.6
Судье Е.А. Витушкиной
Заявители:
1. Андронова Ольга Олеговна
2. Ромашкин Роман Николаевич
3. Шапчиц Павел Анатольевич
Заинтересованные лица:
1. Комитет по государственному контролю,
использованию и охране памятников
истории и культуры Санкт-Петербурга (КГИОП)
191011, Санкт-Петербург, пл. Ломоносова, д. 1
2. ЗАО «Общественно-деловой центр «Охта»
190000, г. Санкт-Петербург, ул. Галерная, д. 5, лит. А
Дело №3-21/2014
РЕЧЬ В ПРЕНИЯХ
В дополнение и развитие оснований моих требований по настоящему делу, приведенных в:
- Заявлении от 02.07.2013;
- Уточнениях от 09.12.2013;
- Уточнениях от 20.01.2014 -
считаю необходимым указать на следующие обстоятельства.
1.Порядок официального опубликования нормативно-правовых актов КГИОПа регулируется пунктами 3.1. и 3.2 Порядка официального опубликования правовых актов Губернатора Санкт-Петербурга, Правительства Санкт-Петербурга, иных исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга, утвержденного постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 29.06.2011 № 865:
3.1. Иные исполнительные органы государственной власти Санкт-Петербурга в течение двух рабочих дней после издания нормативных правовых актов направляют их заверенные копии на бумажном носителе в Юридический комитет для включения в Реестр, а также в виде электронной копии бумажного документа и в виде электронного оригинала, заверенных квалифицированной электронной подписью уполномоченного должностного лица, для официального опубликования в электронном виде.
3.2. Юридический комитет после включения нормативного правового акта иного исполнительного органа государственной власти Санкт-Петербурга в Реестр не позднее трех рабочих дней со дня включения указанного нормативного правового акта в Реестр осуществляет его официальное опубликование в электронном виде на официальном сайте Администрации Санкт-Петербурга.
КГИОПом не доказано соблюдение пунктов 3.1 и 3.2 указанного Порядка. Напротив, согласно представленным КГИОП распечаткам из Системы согласования нормативных документов, оспариваемый НПА был официально опубликован лишь 11.12.2013.
Об этом же свидетельствует и позиция КГИОП, занятая им в ходе разбирательства по настоящему делу в Красногвардейском районном суде (до передачи дела по подсудности): КГИОП рассматривал оспариваемый НПА как индивидуальный правовой акт. Как пояснила представитель КГИОП в судебном заседании 30.01.2014, КГИОП начал рассматривать оспариваемый НПА в качестве нормативного лишь после принятия Санкт-Петербургским городским судом настоящего дела к своему производству (т.е. в ноябре 2013 года).
Таким образом, официальное опубликование оспариваемого НПА КГИОП сознательно пытался осуществлять в порядке, существующем для индивидуальных правовых актов (т.е. в соответствии с п. 3.7 Порядка).
Более того, КГИОП не представил доказательств надлежащего опубликования оспариваемого акта даже в качестве индивидуального правового акта:
3.7. Официальное опубликование в электронном виде индивидуального правового акта иного исполнительного органа государственной власти Санкт-Петербурга осуществляется принявшим его исполнительным органом государственной власти Санкт-Петербурга, на своем официальном сайте в виде электронной копии бумажного документа и в виде электронного оригинала.
В действительности КГИОП никогда не публиковал оспаривамое распоряжение в виде электронного оригинала на своём сайте. Никаких доказательств такой публикации, кроме скриншотов с посторонних сайтов, КГИОП не представил.
Итак, поскольку НПА не может вступать в силу до его первого официального опубликования, то оспариваемый НПА вступил в силу не ранее 11.12.2013.
2.Из даты вступления в силу оспариваемого НПА (не ранее 11.12.2013) напрямую следует, что при проверке его соответствия федеральному законодательству подлежит применению Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25.06.2002 №73-ФЗ (далее - 73‑ФЗ) в редакции от 23.07.2013.
Согласно этой редакции, «под объектом археологического наследия понимаются частично или полностью скрытые в земле или под водой следы существования человека в прошлых эпохах (включая все связанные с такими следами археологические предметы и культурные слои), основным или одним из основных источников информации о которых являются археологические раскопки или находки. Объектами археологического наследия являются в том числе городища, курганы, грунтовые могильники, древние погребения, селища, стоянки, каменные изваяния, стелы, наскальные изображения, остатки древних укреплений, производств, каналов, судов, дорог, места совершения древних религиозных обрядов, отнесенные к объектам археологического наследия культурные слои» (статья 3 73‑ФЗ).
На территории достопримечательного места имеются культурные слои (неолитическое поселение, разнообразные разноуровневые средневековые слои, антропогенный слой XVIII-XIX в.), городище (городище новгородского времени), грунтовый могильник (XV-XVIII вв. в юго-восточной части участка), стоянки (эпоха неолита), остатки древних укреплений (ров мысового городища, Ландскрона, Ниеншанц первого и второго периодов), остатки древних производств (Охтинская верфь).
Эти факты подтверждаются первичной и вторичной научной документацией, приобщенной к материалам настоящего дела, а также гражданских дел №2‑1483/2012, 2‑54/2012, 2‑69/2013 (разнообразные отчеты экспедиций Сорокина и Соловьевой, информационные письма Сорокина, судебная экспертиза под рук. Иоаннисяна и Лесмана, экспертиза ИКОМОС, Отчет рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна и т.д.)
Кроме того, наличие этих объектов установлено судебным решением по делу №2‑54/2012, вынесенным Куйбышевским районным судом, вступившим в законную силу и не отмененным. Это решение обязательно для применения в настоящем процессе в силу тождества заинтересованных лиц.
Представители КГИОПа не отрицают физического наличия некоторых из перечисленных объектов на территории достопримечательного места. В частности, на приложениях 6, 7, 9 к документу «Уточнение сохранности границ...», составленному по рук. Плоткина, приводятся планы: (а) сохранившихся средневековых рвов мысового городища (прил. 6), (б) архитектурных частей фортификационных сооружений крепости Ландскрона 1300 г. (прил. 7), (в) архитектурных частей фортификационных сооружений крепости Ниеншанц 1611-1703 гг. (прил. 9). Например, на последнем плане показаны широчайшие площади, на которых находятся сохранившиеся участки рвов и бастионов крепости Ниеншанц 2-й половины 17 в.
Безусловно, документ под названием «Уточнение сохранности границ...» ничего доказывать не может, во-первых, в силу аффилированности его автора с НП «Национальный союз экспертов», а во-вторых, в силу его вторичности: приведенные приложения 6,7,9 являются копиями планов, приложенных к Отчету рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна. Убедиться во вторичности документа под названием «Уточнение сохранности границ...» по отношению к Отчету рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна можно, ознакомившись с Приложением 1 к настоящей Речи.
Поскольку КГИОП не доказал возможность передвижения рвов (не было приведено ни одной методики перемещения земляных рвов в пространстве), утверждение о движимом характере всех археологических объектов, обнаруженных на территории Зоны 2, является голословным.
Аналогичным образом, КГИОПом не опровергнуто наличие историко-культурной ценности у всех этих объектов. Наличие историко-культурной ценности подтверждают не только такие исследователи, как Сорокин, Иоаннисян, Беляев, но и сами эксперты, причастные к составлению Акта экспертизы Лагунина: Лагунин, Свешникова и Степанова, в особенности последняя (см. протокол допроса от 20.12.2012, дело №2‑69/2013).
Из приведенного следует, что на Охтинском мысу находится один или несколько (в зависимости от компоновки) объектов археологического наследия, согласно определению этого понятия в ст. 3 новой редакции 73‑ФЗ.
Указанное обстоятельство проигнорировано как Актом экспертизы Лагунина, так и оспариваемым распоряжением: под охрану не взято ни единого недвижимого объекта археологического наследия.
В силу этого следует признать нарушение таких принципов проведения историко-культурной экспертизы (ст. 29 73‑ФЗ), как научная обоснованность и объективность выводов, презумпция сохранности объектов культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности.
3.В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 9-1 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (названная статья вступила в силу с 01.01.2008 года), Российская Федерация передает органам государственной власти субъектов Российской Федерации осуществление полномочий по государственной охране объектов культурного наследия федерального значения в соответствии со статьей 33 настоящего Федерального закона, за исключением согласования проектов зон охраны объектов культурного наследия федерального значения и градостроительных регламентов, устанавливаемых в границах территорий объектов культурного наследия федерального значения, расположенных в исторических поселениях, и границах зон их охраны.
Оспариваемым Распоряжением фактически (в содержательном отношении) устанавливается градостроительный регламент на территории Охтинского мыса.
Как пояснила представитель КГИОП, КГИОП считает, что градостроительные регламенты в отношении достопримечательных мест устанавливаются в соответствии со ст. 35 73‑ФЗ, т.е. что в отношении достопримечательных мест термины «градостроительный регламент» и «характер использования территории...» тождественны.
Не соглашаясь с этой позицией, должен указать на то, что даже если мы эту позицию примем, то, с учетом федеральной категории историко-культурной ценности, которой характеризуются объекты археологического наследия, придется констатировать, что КГИОП своим распоряжением установил на Охтинском мысу градостроительный регламент, устанавливаемый в границах территорий объектов культурного наследия федерального значения, расположенных в исторических поселениях. А это - исключительная прерогатива Министерства культуры.
Кроме того, согласно п. 1 ст. 9 73‑ФЗ, установка ограничений при пользовании объектами культурного наследия и/или земельными участками, в пределах которых находятся объекты археологического наследия, находится в исключительной компетенции федеральных органов охраны объектов культурного наследия, т.е., опять же, Министерства культуры.
Полагаем, что с учетом наличия объектов археологического наследия на Охтинском мысу, устанавливая ограничения при использовании территории достопримечательного места «Охтинский мыс...» (по смыслу ст. 35 73-ФЗ), КГИОП превысил свои полномочия.
4.Среди прочих требований (ст. 29 73‑ФЗ) к государственной историко-культурной экспертизе, есть и требование соблюдения принципов научной обоснованности выводов экспертизы, а также независимости экспертов.
О нарушении указанных принципов свидетельствует прискорбный факт объемных некритических заимствований, допущенных экспертами Лагуниным, Свешниковой и Степановой без указания источников, оформления кавычками и/или сносками.
См. таблицу сравнения в Приложении 2 к настоящей Речи.
5.Согласно п. 32 Положения о государственной историко-культурной экспертизе, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 15.07.2009 №569 (далее - Положение), «в случае несогласия соответствующего органа охраны объектов культурного наследия с заключением экспертизы по причинам, предусмотренным подпунктами "е" и "ж" пункта 30 настоящего Положения, заказчик вправе заново представить в указанный орган 2 экземпляра экспертного заключения и прилагаемые документы и материалы при условии их доработки с учетом замечаний и предложений, изложенных в уведомлении».
Согласно подпункту «е» пункта 30 Положения, к причинам несогласия относится и несоответствие заключения экспертизы требованиям, предусмотренным пунктами 19‑25 Положения.
Первой причиной несогласия КГИОП с Актом государственной историко-культурной экспертизы выявленного объекта культурного наследия «Ниешанц (Охта I) Шведская крепость 1611-1703 гг: участки культурного слоя, грунтовый могильник» (далее - Акт экспертизы Лагунина), выраженного в письме КГИОП от 25.11.2011 №3-8201-1, стало несоответствие записи об ответственности экспертов за достоверность сведений, изложенных в заключении, подпункту «д» пункта 19 Положения.
Однако к моменту повторного представления Акта экспертизы Лагунина в КГИОП указанное несоответствие не было устранено: на с. 4 Акта экспертизы Лагунина по-прежнему значилось: «Настоящим подтверждаем, что мы предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, содержание которой мне (нам) известно и понятно».
Между тем, уголовная ответственность по ст. 307 УК РФ может возникнуть только в случае проведения судебной либо следственной экспертизы (т.е. экспертизы, связанной с процессуальными действиями). Дача заведомо ложного экспертного заключения в рамках иных экспертиз уголовно не наказывается. Представитель КГИОП в рамках настоящего процесса занял аналогичную позицию: уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ эксперты Лагунин, Свешникова и Степанова не несут и нести не могут.
Таким образом, участниками настоящего спора не оспаривается то, что подписка, данная экспертами Лагуниным, Свешниковой и Степановой на с. 4 Акта экспертизы Лагунина, ничтожна.
В свою очередь это означает, что эксперты не предупреждены о какой-либо реально наступающей для них ответственности, а следовательно, не несут и вовсе никакой ответственности за недостоверность составленного ими Акта экспертизы Лагунина: ни административной, ни дисциплинарной, ни гражданско-правовой. А это свидетельствует о нарушении подпункта «д» пункта 19 Положения.
Следовательно, при повторном направлении Акта экспертизы Лагунина на согласование в КГИОП пункт 32 Положения не мог применяться.
6.Согласно п. 6 ст. 6 Закона Санкт-Петербурга «Об охране объектов культурного наследия в Санкт-Петербурге» №333-64 от 12.07.2007, принятие Правительством Санкт-Петербурга решений о включении выявленного объекта культурного наследия в реестр в качестве объекта культурного наследия регионального значения осуществляется с учетом заключения экспертного совета. Таким экспертным советом является Совет по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга (далее - Совет).
КГИОП не доказал, каким именно образом он УЧЁЛ мнение Совета. Под учётом мнения Совета я понимаю критический анализ аргументов, выдвинутых Советом против отклоненного Акта экспертизы Лагунина, возможно, с опровержением этих аргументов. Однако это аргументы не были ни приняты, ни опровергнуты, а просто проигнорированы, т.е. никак не учтены, чем был нарушен Закон Санкт-Петербурга №333-64.
На основании изложенного, с учетом позиций, представленных в Заявлении от 02.07.2013; Уточнениях от 09.12.2013; Уточнениях от 20.01.2014, а также в решении по делу №2-69/2013 (Куйбышевский районный суд), прошу удовлетворить заявленные требования в полном объеме.
Приложения:
Приложение 1. Сопоставление приложений 6,7,9 документа под названием «Уточнение сохранности границ...» (авторы Плоткин, Королькова, Евтеев) с планами из Отчету рабочей группы Совета по сохранению культурного наследия СПб под рук. Иоаннисяна
Приложение 2. Сопоставление сс. 24-26 Акта экспертизы Лагунина с соответствующими фрагментами статьи с сайта Отдела охранной архелогии ИИМК РАН (http://www.rescuearcheo.ru/results_1_.htm).
______________ П.А. Шапчиц
31.01.2014