История любви в картинах: Эдвард Хоппер и Жозефина Нивисон
Эдвард Хоппер и Жозефина Нивисон: супруги, художники
Зачастую женщина без которой жить нельзя и женщина, с которой жить невозможно - это одна и та же женщина. Жозефина (Джо) Нивисон была такой женщиной для художника Эдварда Хоппера.
Их совместная жизнь была настоящим житейским кошмаром и в то же время идеальным творческим союзом. Он считал ее никчемной домохозяйкой, а она его неисправимым эгоистом. Они мучили друг друга, ругались и ссорились, но жить друг без друга не могли. Эдвард Хоппер без Жозефины Нивисон не стал бы одним из величайших художников Америки.
Джо в Вайоминге, Эдвард Хоппер, 1946
Студентка художница (мисс Джозефина Нивисон), Роберт Генри,
Кинотеатр в Нью-Йорке, Эдвард Хоппер, 1939
Полуночники, Эдвард Хоппер, 1942
Утреннее солнце, Эдвард Хоппер, 1952
Одиннадцать утра, Эдвард Хоппер, 1926
Джо рисует, Эдвард Хоппер, 1936
Они познакомились в 1923 году. В то время работы художницы Жозефины Нивисон выставлялись в престижных галереях Нью-Йорка вместе с картинами Пикассо, Джона Сингера Сарджента и Модильяни. Эдвард Хоппер тем временем зарабатывал на жизнь работой в рекламных журналах. За десять лет он не смог продать ни одной картины, и медленно погружался в депрессию. Жозефина влюбилась в Эдварда, и благодаря этому первой разглядела в нём будущего гения американской живописи. Желая помочь Хопперу, Джо уговорила кураторов её выставки в Бруклинском музее включить в экспозицию работы Эдварда.
Именно с этой выставки начался рост карьеры Эдварда Хоппера. И одновременно именно этот момент карьера Жозефины Нивисон пошла на спад.
Почти две трети своей жизни Эдвард Хоппер жил и работал в Нью-Йорке, в Гринвич-Виллидж, в студии на верхнем этаже здания с видом на площадь Вашингтона. Холодильника и туалета не было, чтобы обогреть комнату, приходилось постоянно носить уголь снизу по лестнице.
А вот для работы эта квартира подошла идеально: благодаря мансардному стеклу в ней было очень светло. Хоппер поставил зеркало рядом с мольбертом и, взглянув в него, увидел следующую комнату - почти пустую студию Джо. Она наблюдала за ним, пока он смотрел на нее.
Эдвард и Джо время от времени отправлялись в творческие поездки в Массачусетс, Мэн или Мексику, но большую часть времени они все равно проводили в этой маленькой квартирке, в четырех стенах, почти не видясь с другими людьми. Ни одна пара не выдержит три года, когда проводишь вместе почти 24 часа в сутки, по семь дней в неделю. В своих многочисленных дневниках, помимо подробных описаний творческого процесса Эдварда, Жозефина рассказывает о жестоких ссорах, иногда драках.
Как-то Джо набросилась на мужа и «укусила его до кости», Хоппер дал ей пощечину и избил, оставив синяки.
Домашнее насилие даже стало предметом сомнительных шуток супругов. На 25-ю годовщину свадьбы Джо сказала мужу, что они оба заслужили свою боевую награду, военный орден крест за храбрость - Croix-de-Guerre. Эдвард поддержал шутку и сделал крестообразный герб из скалки и ковша.
Некролог (Цветы прошедшего времени), Жозефина Нивисон Хоппер, 1948
До встречи с Эдвардом Хоппером жизнь Жозефины Нивисон была трудной, но всегда насыщенной и уж точно не скучной. Она родилась в Нью-Йорке 18 марта 1883 года в семье пианиста и учителя музыки. Финансовое положение семьи всегда было тяжелым, и им приходилось часто переезжать. В 1900 году Жозефина поступила в бесплатное педагогическое училище для женщин. Еще будучи студенткой, она начала рисовать, а после окончания школы решила получить художественное образование. Чтобы зарабатывать на жизнь, Джо преподавала в государственной школе и изучала живопись у Роберта Генри в Нью-Йоркской школе искусств. А позже она поддерживала связь со своим наставником и коллегами и даже путешествовала с ними по Европе. Параллельно с этим Нивисон играла в постановках небольшого местного театра, а во время летних каникул жила в различных художественных колониях Новой Англии.
По окончании Первой мировой войны Жозефина захотела сменить ситуацию и сферу своей деятельности. Она безуспешно пыталась устроиться на работу в Красный Крест. В конце концов ей удалось найти работу в больнице за границей, но всего через пару месяцев Джо была вынуждена вернуться домой с тяжелым бронхитом. Когда почти через полгода ее выписали из больницы, выяснилось, что Жозефина лишилась преподавательской должности, а значит, и заработка, и жилья. В какой-то момент она оказалась в церкви Вознесения Господня, рыдая от отчаяния на скамейке, где ее обнаружил старый пономарь и помог найти временное пристанище. Лишь год спустя Совет по образованию разрешил Жозефине снова преподавать, и она продолжила обучать детей, одновременно занимаясь художественной карьерой.
Нельзя сказать, что после замужества жизнь Жозефины стала скучной и однообразной. Просто Джо в этой жизни почти не было. Вся ее жизнь была сосредоточена только на муже, его интересах и карьере. Она стала главной музой, идейным вдохновителем, скандальной опорой. Ее дневники были наполнены рассказами о совместной жизни и подробными описаниями творчества мужа. Она тщательно записывала каждую продажу и вела всю его переписку. Джо написала: «Если и может быть место хотя бы для одного из нас, то, конечно же, это должен быть он. И я могу быть рад и благодарен за это». Пожалуй, для многих женщин роль главной (а по сути единственной) музы могла бы стать предметом гордости. Но Жозефина Нивисон, однажды став музой, навсегда перестала быть той художницей, чьи картины висели рядом с Пикассо.
Женщина сидит на кровати в потоке солнечного света из окна. Другая женщина стоит, прислонившись к стене в кинотеатре Нью-Йорка. Третья сидит за стойкой ночного кафе. Десятки женщин в офисах и квартирах, в разных интерьерах и нарядах. Каждая из них - Джо Нивисон Хоппер. Актерский опыт помог ей перевоплотиться, подстроившись под идеи мужа. В одном из своих дневников Жозефина написала, как обожгла ногу на плите, позируя обнаженной для очередной картины Хоппера, и очень этим гордилась.
Джо придумала названия для многих картин своего мужа, в том числе для знаменитых «Полуночников». Она написала своеобразный сценарий. В нём были имена и истории героев этих работ, и они с Эдвардом обсудили, что могут делать эти вымышленные персонажи, их повседневные привычки и предпочтения. Этот союз был важен и ценен для них обоих. В самом начале их отношений именно Джо уговорила Хоппера начать рисовать акварелью. За более чем 40 лет брака она неоднократно помогала ему выйти из творческого ступора. Жозефина писала, что у Эдварда был очень сильный дух соперничества, и чтобы заставить его рисовать, ей достаточно было начать рисовать самостоятельно.
Выйдя замуж за Хоппера, Джо не переставала рисовать. Но, по мнению искусствоведов, самыми сильными из ее работ все же являются те, что были написаны до замужества. В своих дневниках она жаловалась, что муж не поддерживает ее творчество. Хотя некоторые эксперты предполагают, что Жозефине, когда-то подававшей большие надежды, просто не хватило таланта, и ее творчество быстро перестало соответствовать духу времени. Конечно, если бы Эдвард имел больше поддержки своей жены, она, возможно, смогла бы развиться и стать популярной и продаваемой художницей. Однако сейчас ответ на этот вопрос уже не найти.
С точки зрения Джо, все выглядело по-другому. В своих дневниках она рассказывает, как все ее эмоциональные попытки достучаться до непоколебимого мужа раз за разом терпели неудачу. «Его эго настолько непроницаемо! Маяки, которые он рисует, - это автопортреты. Мне всегда было очень жаль видеть птиц, которые ночью врезались в маяк на мысе Элизабет. И я точно знаю, что они чувствовали».
Одной из причин постоянных драк в доме Хопперов была их сексуальная жизнь. Когда они поженились, обоим было за сорок, но у замкнутого и застенчивого Эдварда не было большого опыта, а у Джо его вообще не было. Из-за своего пуританского воспитания они не могли говорить об этом ни друг с другом, ни тем более с кем-либо еще. Жозефина могла лишь жаловаться в своих дневниках, что ее муж заботится только о себе в постели, и она чувствовала себя ненормально без всякого удовольствия.
У Хопперов никогда не было собственных детей (возможно, они слишком поздно для этого поженились), и Джо часто называла их общими детьми с картины Эдварда. Она написала, что картину «Кино в Нью-Йорке» галерист встретил «как новорожденного наследника». При этом Жозефина отзывалась о собственных произведениях как о «бедных мертворожденных младенцах». Однажды Джо сказал одному из кураторов музея: «Они мне не слишком нравятся. И как грустно, что даже я их отвергаю».
Жозефина завещала все работы мужа и свои собственные работы Музею Уитни. Но, в отличие от картин знаменитого Эдварда Хоппера, работы Жозефиы Хоппер не заинтересовали кураторов музея и были отправлены в архив. На протяжении нескольких десятилетий эти картины считались утерянными или уничтоженными, пока в 2000 году их не нашла в подвале музея искусствовед Элизабет Томпсон Коллири. Лишь в 21 веке работы Джо Хоппер наконец начали снова выставляться.