О своем
Я плохо помню своих дедов. В основном мгновения и запахи. Один пах табаком, другой - старостью и садом. Они были очень разные. Один с двумя высшими образованиями, другой - с неполным гимназистским. Один был открытым, другой - суровым и грозным. Друг друга они не любили: Рубен считал Пакрата олицетворением грубости и жесткости («эпоха монголов закончилась»), Пакрат Рубена - чересчур умным и живущим левой ногой («и как ты дожил до стольких лет»). Оба, в принципе, были правы...
Рубен
Помню в основном его драки с бабушкой по поводу рюмки водки. Они дрались каждый день на протяжении 50 лет. В конце концов моя бабушка приносила эту рюмку зеленой водки на ужин. Каждый день на протяжении 50 лет она кричала, орала, проклинала, но потом приносила.
Мама помнит такой диалог между ними:
- А когда пришел просить твоей руки, ты сразу согласилась!
- Вот через неделю и поняла, что с тобой соглашаться - грех и преступление.
Мой дед Рубен не обращал на меня внимания. Можно сказать, что он меня игнорировал. Я был слишком мал для того, чтобы он со мной общался и недостаточно взрослым, чтобы он меня критиковал за проступки.
Я помню его похороны и тысячи людей, которые его провожали, но ни разу не был на его могиле. Дед и бабка похоронены на краю ущелья. Оттуда открывается шикарный вид на Горис - город, в котором они так любовно ссорились.
Единственное, что мне Рубен когда-то сказал лично, звучало так:
- Придет время, когда мое радио выбросят за ненужностью. А пока оно мне нужно, так что перестань его портить! И вообще, в твоем возрасте я ходил голым, так что снимай одежду и бегай по улице. Станешь взрослым, захочешь так сделать, да не сможешь.
От моего деда Рубена всегда пахло табаком. Впрочем, от бабушки тоже. От меня тоже пахнет, но в отличие от них я хочу бросить курить. Еще и жена водку приносит без ссоры, правда я и пью раз в месяц... А если еще точнее, то сам себе и наливаю. Из графина, почти похожего на тот, который стоял в шкафу у деда и бабушки.
Пакрат
Пакрат был силачом и страшно здоровым человеком. Прошел 3 войны. Умер в 90 лет. Ни одного седого волоса на голове не было. В марте 1986-ого пошел в баню в Ереване, пришел домой и сказал:
- Я шапку забыл, наверное, заболею. Везите меня в Арзни.
Заболел, но выздоровел. Врач сказал, что у него могут возникнуть склеротические явления. Он это услышал и во многом из-за этого разок пообщался со мной лично.
Я бегал по дому и он сказал бабушке:
- А кто этот ребенок?
- Это же Севак, твой внук!
- Боже, а я и не знал, что у него трое детей...
- С ума сошел, старый дурак, - сказала бабушка и пошла рассказать о потере памяти деда маме.
Когда она ушла, дед посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
- Видишь какая она дура?! Надеюсь, что ты в нее не пойдешь.
Через месяц он скончался. Лег в постель, попросил чаю и помер.
На похоронах обоих дедов было очень много народу. На похоронах деда Рубена были те, кто посчитал своим долгом с ним попращаться. На похоронах Пакрата - в основном те, кто решил уважить отца, да еще и ассирийские соседи. Но им обоим было бы безразлично, кто, почему и с чем пришел их проводить. Оба были безбожниками, свободными и любили жизнь, которую выстрадали.
Написал без прикрас. Наверное, к круглой дате, которая не за горами и которая тоже без прикрас!