Если б я умел открыто показывать свои эмоции, я бы заплакал.
Сегодня не стало одного из лучших писателей современности - Терри Пратчетта. Это единственный писатель, чьи цитаты я не ленился при прочтении записывать. Это лучший образец английского юмора - многослойные тексты с очень тонкой иронией.
Оставлю здесь несколько цитат этого великого человека.
Видишь ли, единственное, что хорошо получается у хороших людей, - это ниспровергать плохих. Нельзя не признать, в этом вы специалисты. Сегодня звонят во все колокола и сбрасывают с трона злого тирана, а назавтра кто-то уже сидит и жалуется, что теперь, после того как сбросили тирана, никто не выносит мусор. Потому что плохие люди умеют ПЛАНИРОВАТЬ. Это, можно сказать, неотъемлемое их свойство. У любого злого тирана есть план, как управлять миром. А хорошим людям, похоже, этим мастерством никогда не овладеть.
- О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?
- Да, - горько отозвался волшебник.
- Мы.
Только сами люди могут построить себе лучший мир. Иначе получается клетка.
Люди должны умирать ради лжи. Правда слишком драгоценна, чтобы ради нее умирать.
Работа Квизиции лишена даже малейшей возможности ошибки. Подозрение - уже доказательство.
Ладно. Представим, что он хороший. А его заместитель? Он тоже будет хорошим? Можно только надеяться. Потому что он тоже верховный правитель, поскольку действует от имени короля. И все придворные… все они должны быть хорошими людьми. Потому что, если хоть один из них окажется плохим, мы тут же по уши погрязнем в воровстве и взяточничестве.
У настоящего короля должен быть сверкающий меч, это очевидно. Но вот только, вот только настоящий король, не просто настоящий, а действительно НАСТОЯЩИЙ, вроде тех, что были во время оно, - так вот, подобный король скорее предпочтет меч, хорошо рубящий головы, нежели меч сияющий… Впрочем, это так, размышления.
Кольчуга не слишком надежно защищает от стрелы, особенно, если та нацелена вам между глаз.
Он умел думать курсивом. За такими типами действительно нужен глаз да глаз. А то и глаз, да глаз, да глаз.
Ты неправильно думаешь о деньгах. Деньги не вещь, и даже не процесс. Это что-то вроде общего сна. Сна, в котором маленький диск из широко распространенного металла стоит как целый плотный обед. Как только ты очнешься от этого сна, сможешь буквально купаться в море денег.
Хотя, по правде говоря, это было даже не золото, а скорее обещание золота, фантазия о золоте, чудесная мечта о том, что золото лежит где-то рядом, на том конце радуги, и будет и дальше там лежать, при том условии, естественно, что вам не взбредет в голову пойти туда и взглянуть на него лично.
Самые недолговечные создания Плоского мира - это мухи-однодневки, они живут не больше двадцати четырех часов. Как раз сейчас две самые старые мухи бесцельно кружили над ручьем с форелью, делясь воспоминаниями с более молодыми мушками, что родились ближе к вечеру.
- Да, - мечтательно произнесла одна из них, - такого солнца, как раньше, уже не увидишь.
- Вы совершенно правы, - подтвердила вторая муха. - Вот раньше солнце было настоящим. Оно было желтым, а не каким-то там красным, как сейчас.
- И оно было выше.
- Именно так, именно так.
- А личинки и куколки выказывали к старшим куда больше уважения.
- Именно так, именно так, - горячо подтвердила другая муха-однодневка.
- Это все от неуважения. Думаю, если бы нынешние мухи вели себя как подобает, солнце осталось бы прежним.
Молодые мухи-однодневки вежливо слушали старших.
- Помню времена, когда вокруг, насколько хватало глаз, простирались поля, поля… - мечтательно промолвила старая муха.
Молодые мухи огляделись.
- Но ведь поля никуда не делись, - осмелилась возразить одна, выдержав вежливую паузу.
- Раньше поля были куда лучше, - сварливо парировала старая муха.
- Вот-вот, - поддержала ее ровесница. - А еще корова, корова была.
- А и верно! Верно ведь! Я помню эту корову! Стояла здесь целых… целых сорок, нет, пятьдесят минут! Пегая такая, если память не изменяет.
- Да, нынче таких коров уже не увидишь.
- Нынче вообще коров не увидишь.
- А что такое корова? - поинтересовалась одна из молодых мух.
- Вот, вот! - торжествующе воскликнула старая муха. - Вот они, современные однодневки. - Она вдруг замолчала. - Кстати, чем мы занимались, прежде чем зашел разговор о солнце?
- Бесцельно кружили над водой, - попыталась подсказать молодая муха.
В принципе, так оно и было.
- А перед этим?
- Э-э… Вы рассказывали нам о Великой Форели.
- Да, верно. Форель. Понимаете, если бы вы были хорошими однодневками и правильно кружили над водой…
- И с большим уважением относились к старшим, более опытным мухам… - подхватила вторая.
- Да, и с большим уважением относились бы к старшим мухам, тогда Великая Форель, быть может…
Плюх. Плюх.
- Да? - нетерпеливо спросила молодая муха. Ответа не последовало.
- Великая Форель - что? - с беспокойством переспросила еще одна молодая муха.
Они посмотрели на расходящиеся по воде концентрические круги.
- Это святой знак! - воскликнула молодая муха. - Я помню, мне рассказывали о нем! Великий Круг на воде. Это символ Великой Форели!
Самая старая из оставшихся мух-однодневок задумчиво взглянула на воду. Она начинала понимать, что, будучи самой старшей, получила право летать как можно ближе к поверхности воды.
- Говорят, - сказала муха-однодневка, летавшая выше всех, - что, когда Великая Форель съедает тебя, ты попадаешь в страну, изобилующую… изобилующую… - Мухи-однодневки ничего не едят, потому молодая мушка пребывала в полной растерянности. - Страну, изобилующую водой, - неловко закончила она.
- Очень интересно, - произнесла старшая муха.
- Там, наверное, так здорово… - сказала самая молодая мушка.
- Да? Почему?
- Потому что никто не хочет оттуда возвращаться.
Оставлю здесь несколько цитат этого великого человека.
Видишь ли, единственное, что хорошо получается у хороших людей, - это ниспровергать плохих. Нельзя не признать, в этом вы специалисты. Сегодня звонят во все колокола и сбрасывают с трона злого тирана, а назавтра кто-то уже сидит и жалуется, что теперь, после того как сбросили тирана, никто не выносит мусор. Потому что плохие люди умеют ПЛАНИРОВАТЬ. Это, можно сказать, неотъемлемое их свойство. У любого злого тирана есть план, как управлять миром. А хорошим людям, похоже, этим мастерством никогда не овладеть.
- О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?
- Да, - горько отозвался волшебник.
- Мы.
Только сами люди могут построить себе лучший мир. Иначе получается клетка.
Люди должны умирать ради лжи. Правда слишком драгоценна, чтобы ради нее умирать.
Работа Квизиции лишена даже малейшей возможности ошибки. Подозрение - уже доказательство.
Ладно. Представим, что он хороший. А его заместитель? Он тоже будет хорошим? Можно только надеяться. Потому что он тоже верховный правитель, поскольку действует от имени короля. И все придворные… все они должны быть хорошими людьми. Потому что, если хоть один из них окажется плохим, мы тут же по уши погрязнем в воровстве и взяточничестве.
У настоящего короля должен быть сверкающий меч, это очевидно. Но вот только, вот только настоящий король, не просто настоящий, а действительно НАСТОЯЩИЙ, вроде тех, что были во время оно, - так вот, подобный король скорее предпочтет меч, хорошо рубящий головы, нежели меч сияющий… Впрочем, это так, размышления.
Кольчуга не слишком надежно защищает от стрелы, особенно, если та нацелена вам между глаз.
Он умел думать курсивом. За такими типами действительно нужен глаз да глаз. А то и глаз, да глаз, да глаз.
Ты неправильно думаешь о деньгах. Деньги не вещь, и даже не процесс. Это что-то вроде общего сна. Сна, в котором маленький диск из широко распространенного металла стоит как целый плотный обед. Как только ты очнешься от этого сна, сможешь буквально купаться в море денег.
Хотя, по правде говоря, это было даже не золото, а скорее обещание золота, фантазия о золоте, чудесная мечта о том, что золото лежит где-то рядом, на том конце радуги, и будет и дальше там лежать, при том условии, естественно, что вам не взбредет в голову пойти туда и взглянуть на него лично.
Самые недолговечные создания Плоского мира - это мухи-однодневки, они живут не больше двадцати четырех часов. Как раз сейчас две самые старые мухи бесцельно кружили над ручьем с форелью, делясь воспоминаниями с более молодыми мушками, что родились ближе к вечеру.
- Да, - мечтательно произнесла одна из них, - такого солнца, как раньше, уже не увидишь.
- Вы совершенно правы, - подтвердила вторая муха. - Вот раньше солнце было настоящим. Оно было желтым, а не каким-то там красным, как сейчас.
- И оно было выше.
- Именно так, именно так.
- А личинки и куколки выказывали к старшим куда больше уважения.
- Именно так, именно так, - горячо подтвердила другая муха-однодневка.
- Это все от неуважения. Думаю, если бы нынешние мухи вели себя как подобает, солнце осталось бы прежним.
Молодые мухи-однодневки вежливо слушали старших.
- Помню времена, когда вокруг, насколько хватало глаз, простирались поля, поля… - мечтательно промолвила старая муха.
Молодые мухи огляделись.
- Но ведь поля никуда не делись, - осмелилась возразить одна, выдержав вежливую паузу.
- Раньше поля были куда лучше, - сварливо парировала старая муха.
- Вот-вот, - поддержала ее ровесница. - А еще корова, корова была.
- А и верно! Верно ведь! Я помню эту корову! Стояла здесь целых… целых сорок, нет, пятьдесят минут! Пегая такая, если память не изменяет.
- Да, нынче таких коров уже не увидишь.
- Нынче вообще коров не увидишь.
- А что такое корова? - поинтересовалась одна из молодых мух.
- Вот, вот! - торжествующе воскликнула старая муха. - Вот они, современные однодневки. - Она вдруг замолчала. - Кстати, чем мы занимались, прежде чем зашел разговор о солнце?
- Бесцельно кружили над водой, - попыталась подсказать молодая муха.
В принципе, так оно и было.
- А перед этим?
- Э-э… Вы рассказывали нам о Великой Форели.
- Да, верно. Форель. Понимаете, если бы вы были хорошими однодневками и правильно кружили над водой…
- И с большим уважением относились к старшим, более опытным мухам… - подхватила вторая.
- Да, и с большим уважением относились бы к старшим мухам, тогда Великая Форель, быть может…
Плюх. Плюх.
- Да? - нетерпеливо спросила молодая муха. Ответа не последовало.
- Великая Форель - что? - с беспокойством переспросила еще одна молодая муха.
Они посмотрели на расходящиеся по воде концентрические круги.
- Это святой знак! - воскликнула молодая муха. - Я помню, мне рассказывали о нем! Великий Круг на воде. Это символ Великой Форели!
Самая старая из оставшихся мух-однодневок задумчиво взглянула на воду. Она начинала понимать, что, будучи самой старшей, получила право летать как можно ближе к поверхности воды.
- Говорят, - сказала муха-однодневка, летавшая выше всех, - что, когда Великая Форель съедает тебя, ты попадаешь в страну, изобилующую… изобилующую… - Мухи-однодневки ничего не едят, потому молодая мушка пребывала в полной растерянности. - Страну, изобилующую водой, - неловко закончила она.
- Очень интересно, - произнесла старшая муха.
- Там, наверное, так здорово… - сказала самая молодая мушка.
- Да? Почему?
- Потому что никто не хочет оттуда возвращаться.