Перевод: Дракон и орёл в схватке за Тихий океан
Восходящий Китай хочет расширить свою сферу деятельности. Однако на противоположном побережье океана державой-распорядителем видят себя США. Гонка вооружений показывает, что обе страны не доверяют друг другу.
Обычно ирония не входит в программу встреч на высшем уровне. Но иногда такое случается. Обама хотел прочитать нотацию китайскому президенту по поводу кибератак. Но ему следовало бы знать из «Washington Post», что американцы сами - чемпионы мира по подслушиванию.
Этот сюрприз вовсе не оказался неожиданным. Двум державам становится всё более тесно, а направление главного удара в мировом масштабе нацелено на пространство между Атлантическим и Тихим океанами. Это не ново. Ведь это не первый конфликт подобного рода.
После окончания холодной войны и начала возрождения Китая сухопутные, а в ещё большей степени морские карты Азиатского региона перерисовываются, фиксируя власть новых сил и её проекции. «Мыслить глобально», - такая стратегия китайского руководства была выбрана 25 лет назад относительно сырья, экспорта и инвестиций. Для успокоения Азии Политбюро в Пекине предложило линию «Мирного восхождения».
Однако уже долгое время Красный Дракон вызывает страх. В конце 2012 года президент Ху Цзиньтао открыл XVIII съезд КПК плановым заданием Китаю стать «морской державой», «с решительностью» отстаивающей свои права и интересы на море.
Доминирующая сила в восточной части Тихого океана
Государства Юго-Восточной Азии услышали это послание. Они понимают, что Срединная империя после двухсот лет упадка и внутреннего разложения снова хочет стать доминирующей силой в дальневосточной части Тихого океана.
Совсем недавно в Пекине состоялась историческая выставка, посвящённая одному китайскому адмиралу, который пять веков назад во главе колоссальной флотилии обогнул побережье Азии. И повсюду, где он появлялся, его одаривали подношениями, то, что дань ему несли добровольно, без устали подчёркивали устроители пекинского спектакля. Во Вьетнаме и на Филиппинах, в Японии и на Тайване поняли этот «китайский код».
Поскольку и на морские державы распространяется то, что справедливо в отношении континентальных: «Великие делают, что хотят, малые, что могут». Эта фраза стала ключевой в диалоге афинян и мелосцев, который изложил афинский военачальник и историк Фукидид в своём историческом сочинении про опустошительную Пелопонесскую войну. Жителям острова Мелос, отвергшим предложение Афин вступить в союз, война принесла разгром и порабощение.
Этого фатализма в его современном виде обитатели Юго-Восточной Азии хотели бы избежать. Поэтому для них желательно присутствие США в небесах, на земле и на море как элемента системы сдержек и противовесов, уравновешивающего китайский фактор. Любые признаки ослабления американской военной машины - истощение сил в сухопутных операциях в Ираке и Афганистане, сверхзадолженность госбюджета, тенденция к действию вторым номером - скрупулёзно регистрируются и с беспокойством обсуждаются. Они приветствуют взаимопонимание между двумя тихоокеанскими гигантами, одновременно опасаясь появления «Большой двойки» в крайней форме кондоминиума, причём за счёт периферийных стран, возможно, с доминированием Китая в Южно-Китайском море и свободой действия США в другой части Тихого океана в западном полушарии.
Впрочем, подобное разделение тихоокеанского региона пока ещё мало чувствуется. Наоборот, наступательное вооружение и политика безопасности обеих сторон свидетельствуют, что «великие» не доверяют друг другу. США традиционно делают ставку на морскую и авиационную мощь, включая летательные аппараты-«невидимки» и беспилотники, они располагают шестью авианосцами против одного китайского. Китайцы ставят на войну в киберпространстве, космосе и борьбу с кораблями на дальних дистанциях. Налицо гонка вооружений, что можно увидеть даже в малопрозрачном военном бюджете Китая.
Неулаженные отношения с географическими соседями
Географическим центром нового сражения держав за Тихий океан является Южно-Китайское море, как называют этот главный перекрёсток мировых торговых путей китайцы со ссылкой на его территориальную близость и новинки в морском праве.
На него приходится сегодня треть всего судоходства и половина тоннажа перевозок в мировой торговле. Имена выдают притязания. То, что все соседи, от Филиппин и Вьетнама до Малайзии и Брунея, используют для этой акватории другие названия, усложняет диалог, и не только в Южно-Китайском море.
В Восточно-Китайском море стерегут друг друга Китай и Япония. Китайцы недавно провозгласили острова Дяоюйдао зоной своих «жизненных интересов», то есть тем, что уместно отстаивать любыми средствами вплоть до военных действий, японцы напомнили о своих правах на острова, именуемые ими Сенкаку. За этим спором, имеющим вид отстаивания национального престижа, в первую очередь скрывается интерес к запасам нефти, газа и полезных ископаемых в глубинах океана.
Вдобавок, Китай заявляет свои претензии и на другие гряды островов. Одна из них расположена к югу от Корейского полуострова, идёт вдоль восточного побережья Тайваня и далее вплоть до Южно-Китайского моря. Вторая гряда находится к юго-востоку от Японии, достигая Гуама и Маршалловых островов, над которыми реют «звёзды и полосы» американского флага.
Самосострадание и размышления о притязаниях
В действительности, угрозу несут те неясные моменты, которые новая редакция морского права ООН проецирует на и без того двусмысленные, спорные и зачастую неурегулированные географические споры. Что есть остров, что есть необитаемая скала, как назвать кусок суши, выступающий на поверхность лишь во время отлива? Где фактически проходят береговые линии, определяющие соседям границы их исключительной экономической зоны?
Для американцев свобода судоходства (включая и полёты с разведывательными целями) издавна относится к сфере первостепенных интересов. Для китайцев это служит причиной постоянного ущерба престижу и интересам.
Не так давно китайский военный лётчик протаранил американский разведывательный самолет, принудив его к посадке на территории Китая. И эта ситуация может повториться вновь, управление в кризисных ситуациях тоже нуждается в учениях, а самоограничение не относится к сильным сторонам государств с притязаниями на мировое лидерство. Китай связывает воедино трепетное отношение к страницам собственного прошлого с размышлениями о притязаниях, простирающихся далеко в будущее.
США видят себя блюстителем порядка на берегах по ту сторону океана. Они остаются - если не брать в расчёт расположение их баз в Тихом океане - пространственно чуждой силой (принцип невмешательства «пространственно чуждых сил» в дела континентов был сформулирован в так называемой «немецкой доктрине Монро» - прим. пер.). Это принуждает их к морскому присутствию, делая по умолчанию союзником всех «малых» держав региона.
Началась новая «холодная война»? Китай хочет без войны расширить своё влияние, изменив статус-кво, Америка хочет его же сохранить без войны. Экономические интересы и военная логика принуждают их к сотрудничеству, имеющему большой потенциал напряженности. Обоюдная сдержанность стала бы тем, на что остаётся надеяться, с точки зрения благоразумия.
Фото: АР
Китайский президент Си Цзиньпин с визитом у президента США Барака Обамы. В ходе встречи обсуждались вопросы безопасности в киберпространстве и торговые отношения.
Выражаем свою благодарность: скауту Елена Видергольд, переводчику svonb, редактору kikuchiyo.
Перевод осуществлён Клубом «Суть Времени»
Источник: http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/drakon_i_oryol_v_shvatke_za_tihij_okean/