Кургинян о секрете русского либерализма
(Из доклада на заседании клуба «Содержательное единство» 31 января 2008 года)
Либерализм столетиями проигрывает Россию. Это факт. Но почему проигрывает? И как проигрывает?
Признав факт проигрыша, зафиксируем далее, что либерализм обвиняет в проигрыше Россию. Её и только её. Он делает это столетиями. Он бичует эту негодяйку за то, что она не может его полюбить. Он говорит ей, что от этой её неспособности проистекают все беды.
Заметим, что только наш отечественный либерализм ведет себя подобным образом.
Только он не стыдится такой, позорной и аполитичной, линии поведения. Только он никогда не спрашивает себя, почему он проиграл. И никогда не берёт на себя ответственность за проигрыш. Тем самым он лишает себя всяких шансов на что бы то ни было. В том числе, и на саморазвитие. Потому что саморазвитие - это анализ своих ошибок. Своих, а не России.
Наш либерализм не хочет признаваться ни в каких ошибках. Каяться должны все, кроме него. Несовершенны все, кроме него. И особенно несовершенна Россия, потому что она его не любит. Так утверждает либерализм.
И он, утверждая подобное, оголтело, бесстыдно лжёт. Потому что несколько раз за свою историю Россия полюбила либерализм.
Она его полюбила в феврале 1917 года и на подходах к августу 1991 года. И оба раза она за это поплатилась исторической катастрофой. Из этой исторической катастрофы Россию потом выволакивали другие, нелиберальные, силы. А либерализм, гаденько разбирая реальные или выдуманные несовершенства этих сил, внутренне остался, что называется, «при своих». Он себя ни в чем не корит. Он своих ошибок не признал. Разве что кто-то в эмиграции слегка поразмышлял над своим соучастием в катастрофах, унесших десятки миллионов жизней. Но именно слегка.
Слегка и легкомыслие - это не случайно однокоренные слова. «Легкость необыкновенная в мыслях», - говорил Хлестаков у Гоголя. Что показывает Гоголь, тыча нам в нос этим страшным своим героем? Что там, где легкомыслие, там и пошлость. Когда учат слегка, то продукт обучения - всегда пошляк. Это может быть очень эффектный пошляк, ядовитый, злой, но это именно пошляк. Потому что суть пошлости в поверхностных реакциях на то, что никак не может быть при такой поверхностности понято. Отсюда страшное отвращение нашего либерализма к пониманию чего бы то ни было.
Пошляк всегда на всё будет отвечать. Остротой слов он всегда будет умело прикрывать свою внутреннюю суть - гложущую его внутреннюю пустоту. Именно эта пустота и рождает особый тип существования. Достоевский прекрасно описал это... Не в «Бесах», не дождетесь. В «Записках из подполья».
Наш либерал - это человек из подполья. Подполья метафизического, онтологического, политического. «Свету ли провалиться иль мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить».
Подпольная психология, описанная Достоевским, очень глубока и даже трагична в своей отвратительности. Но у неё есть одно ограничение. Люди этого типа категорически неспособны к реализации какой-либо власти. А также осуществлению какого-либо проекта и так далее. Психология этого типа роковым образом воспроизводит раз за разом феномен либеральной импотенции.
Дело не в том, что Барышня-Россия не любит либералов. Дело в том, что либералы специфически любят Барышню. Как известный кот из анекдота («три часа водил по крышам, все рассказывал, как его кастрировали»). Либералы не хотят окончательного обнаружения Барышней всех особенностей их антропологии. Поэтому они Барышню не только не любят. Они ее ненавидят. Но по известной подпольной схеме и влекутся тоже.