Электронное досье на каждого. Зачем?
The Idealist публикует перевод англоязычной статьи ИА Bloomberg: «Эта компания создала досье на каждого взрослого американца». Там говорится о компании IDI, которая одной из первых пытается централизовать все доступные публичные и непубличные данные о людях в интересах своих клиентов - частных детективов. Они в соответствии с американскими законами о конфиденциальности могут получать доступ к непубличной информации для осуществления своей деятельности. Такой, как поиск пропавших людей, вычисление мошенников или подозреваемых в терроризме, т. е. для защиты общественных интересов.
Современный технологический уровень позволяет решить задачу сохранения всех известных о человеке данных. Система idiCORE помимо публичных данных накапливает информацию о покупках, демографии и поведении. «Пользователи и аналитики индустрии говорят, что добавление данных о покупках и поведении к обычной информации превосходит конкурирующие системы с точки зрения открывающихся возможностей - и выглядит жутко. «Облако никогда ничего не забывает, и белые пятна в вашем профиле со временем будут аккуратно заполнены» - говорит Роджер Кэй, президент консалтинговой фирмы Endpoint Technologies Associates - «мы - как жуки в янтаре, полностью опутанные паутиной собственных данных».
Сбор информации по уверениям сборщиков не представляет никакой угрозы для американского общества. В первом приближении так и есть. Детективы используют её в целях защиты общества, а маркетологи - для наилучшего удовлетворения его потребностей. Каких же возможностей опасаются аналитики? Приведу ещё цитату: «Стив Рамбам, частный детектив, которые ведёт передачу «Спрятаться негде» на канале «Дискавери Расследования», говорит, что маркетинговые данные остаются нишевым инструментом мониторинга по сравнению с социальными медиа, но их мощь может быть беспримерна. «Вы можете не знать, что делаете регулярно, но зато это знаю я» - говорит Рамбам. «Я знаю, что сегодня четверг, вы не ели китайскую еду две недели и что именно в этот день вы собираетесь посетить китайский ресторан» (выделение - Е.Т.).
Чем больше статистических данных собрано о человеке, тем проще построить поведенческую модель, предсказывая его обычное, регулярное поведение. То, что вошло в привычки и выполняется человеком неосознанно. Можно сказать - автоматизировалось. Понятно, что неучтённые и экстраординарные случаи будут выходить за рамки модели и ломать прогноз. Увеличить его точность можно усложняя модель за счёт увеличения числа параметров и накопления больших объёмов данных. С другой стороны, точность прогноза выше, когда моделируемый объект проще. Обратите внимание на пример с китайским рестораном. Если у человека кроме работы и просмотра масс-медиа по вечерам, опрощая и грубо говоря, все радости в посещении китайских, французских и прочих национальных ресторанов, то, вероятность чего-то непредсказуемого в его жизни невелика. Запомним этот факт и дополним его следующим соображением. Если, например, маркетологи правильно отработают, подав информацию об открытии нового африканского ресторана, то с большой вероятностью можно ожидать нашего любителя именно там. Или, скажем, на фоне сообщений СМИ об эпидемиях птичьего гриппа в Африке, пройдёт компания о том, что сейчас от посещения африканских ресторанов лучше воздержаться. Эффект будет обратный. Опрощённого человека не только проще предсказать, но на него и проще повлиять.
Теперь вспомним, какие реформы идут в нашей системе образования. Их цели прямо были озвучены Грефом и Фурсенко. Не нужно обычным людям много знать, потому что когда человек много знает, им трудно манипулировать. Нужно воспитывать грамотного потребителя - то есть такого, который поддаётся манипуляции.
Всё это укладывается в философию и практику западной (прежде всего американской) элиты по управлению обществом. Во-первых, это распространённая в Америке локковская традиция понимания человека, как обусловленного исключительно внешними воздействиями, когда вся его мотивация сводится к сумме потребностей в снятии различных напряжений - избеганию боли и дискомфорта, связанных с желаниями, которые нужно осуществить и т. п. Во-вторых, это «фабрикация общественного согласия». «Крупный американский политический журналист и политолог Уолтер Липпман … ещё в начале 1920-х годов выпустил серию статей, а затем и книгу «Общественное мнение». В которой Липпман, в частности, указывал, что общественное мнение, с одной стороны, крайне важно для устойчивой политической, экономической и социальной системы, но, с другой стороны, «крайне переменчиво и не может быть надёжным ориентиром для принятия политических решений». А потому на политическую элиту (власть) возлагается обязанность не только «понимать необходимости» и «эффективно руководить», но ещё и «фабриковать согласие». То есть, не руководствоваться общественным мнением, а им целенаправленно манипулировать» («Суть времени», №99). Сейчас США весьма продвинулись на практике в вопросе «фабрикации согласия» на глобальном уровне. «К середине первого десятилетия XXI века примерно сотня крупных медиаконцернов в разных странах мира, существовавшая до распада СССР, превратилась - за счет банкротств, слияний и поглощений - в восемь сверхгигантских глобальных медиаконгломератов» (№183). Подавляющая их часть контролируется элитой США.
Информационные технологии открыли принципиально новые возможности. Интернет и соцсети за последние годы сильно расширили аудиторию и автоматизировали процессы доведения информации до населения глобальными СМИ. А онлайн игры превратились в один из лидирующих инструментов, который обеспечивает народ «зрелищами». Нечто новое в этом ряду - гугловские покемоны. Нельзя отрицать, что игры в формате дополненной реальности хороши тем, что игрок бегает за покемонами на свежем воздухе вместо того, чтобы сидеть дома за компьютером. Другая же сторона вопроса в том, что направления его бега определяется игрой, что открывает её владельцам возможность прямого управления игроком (в контексте его включённости в игру). Причём это воздействие осуществляется посредством технических средств, что даёт возможность поставить процесс на автоматическое (без участия человека) управление. Конечно, говорить об управлении отдельным человеком посредством игры смысла не имеет. Но если речь идёт о массовом управлении, когда требуется, чтобы в заданную точку пришёл не конкретный человек, а вообще хотя бы кто-нибудь пришёл, картина в плане возможностей сильно меняется.
Итого, если у вас есть, во-первых, приемлемое статистическое описание текущего состояния параметров системы, во-вторых, средства воздействия на неё, позволяющие (пусть и постепенно, но целенаправленно) менять параметры в нужную сторону, то задача автоматического управления системой лишь вопрос желания и времени на реализацию. Реальная зарисовка на тему использования машины в управлении общественными процессами - статья Суперкомпьютеру IBM Watson предложили стать президентом США. Здесь важен не только факт отмеченных в статье технологических возможностей суперкомпьютера, но и принципиальная приемлемость с точки зрения общества - люди не видят в этом ничего противоестественного.
А суть в вопросе. Подлинно человеческое, творческое, волевое начало препятствует превращению человека в автомат, который реагирует исключительно на внешние воздействия. Если эффективность управления обществом признаётся более значимой, нежели рядовой его член, то лишённая эмоций управляющая машина это начало никогда не будет развивать, а вот подавлять - возможно. Каково в таком случае будущее большинства людей, которым отведена роль рядовых?