Спасибо, Моторола! Воспоминания нашего товарища Лома
Прошло уже 40 дней со дня трагической гибели Моторолы. Герои не умирают. Уходя из жизни они отдают свою правду, свое желание победить, тем, кто верит им, кто чтит их. Весь визг, все камлания свидомитской и либероидной прессы, мутной волной плеснувшей из всех подворотен, все это с наглостью подлеца, вдруг, ударившись о гранитный утес народного признания, грязной бессильной пеной разлетелось прочь. Видя горечь утраты в глазах тысяч и тысяч собравшихся провести Арсения Сергеевича в вечность, ясно понимаешь, что вот он «памятник нерукотворный»!
Не надо шипеть, какой он был! Все все знают и без вашего смрада. Русский парень, дитя нашего бестолково-циничного времени. Когда большинство мужчин живут для себя, как в полусне, он вдруг вскинулся от жгучего внезапного понимания творящейся крайней несправедливости и рванул к нам на Донбасс. Здесь люди стали плечо к плечу: шахтер и бизнесмен, мойщик машин и преподаватель университета... К донбассовцам присоединялись жители Киева и Запорожья, рабочие из Днепропетровска и харьковчане... Одесситы, несущие в душе пепел жертв Дома профсоюзов, приехав, брали в руки оружие. Из России подтягивались добровольцы. Ребята из Ленинграда и Мурманска, из Ухты и Якутска также пришли сюда.
В 14-ом, мы знали все друг друга, если не по позывным, то в лицо уж точно. И на полях этой войны встречались все не раз. Отдельная тактическая группа «Суть времени», в составе бригады «Восток», меняла на позиции «Монастырь» одно из подразделений «Спарты». «Спартанцы» отходили для получения новой боевой задачи. Было заметно, что ополченческая тогда еще вольница из «Спарты», немного с высока, как ветераны, смотрела на наших бойцов. Но! Если кое в чем там и хромала дисциплина, то в таких вещах, как боевое товарищество, где «хлеба горбушку и ту пополам», все было на высоте.
С первых минут стало понятно, что «спартанцы» боготворят своего командира. Дядька Арсен сумел внушить опасливое уважение и искреннюю привязанность и бывшим браткам, и рабочим с интеллигентами. Вечерами, вместе пережидая в укрытии особо массированные обстрелы, ребята из «Спарты» часто рассказывали о своем «Ролике», так душевно называя своего командира. Принцип «сам погибай, но товарища выручай», был у Моторолы как нечто само собой разумеющееся.
Поздняя осень 14-го, по утрам мороз. Ночью на позициях холодина смертная. Эту проблему командование «Востока» решило быстро, достав где-то зимнее обмундирование и наладив изготовление печек-буржуек. А вот прикрыть бойцов от артналетов все еще удавалось плохо. Бронежилетов катастрофически не хватало. Укры, будто узнав об этом, стали день за днем «наваливать» из минометов всех калибров по всем нашим позициям, и в частности по «Монастырю». Сразу пошли потери. Высунуться из укрытий стало практически невозможно.
Командир нашей группы вышел из штаба мрачнее тучи. Крепкий мужчина, с несколько пижонскими бачками на висках, казался смертельно уставшим.
- Нет броников и все! - махнул рукой и завернул, как бывший флотский, так, что проходящие мимо ополченцы из Шахтерской дивизии уважительно посторонились. - Ребята с «большой земли» только к концу следующей недели обещали собрать партию бронежилетов.
Воевавший не первую войну, здесь на Донбассе шаривший по тылам ВСУ, командир Вольга был в тоскливом бешенстве. Уже один боец, поймав осколок позвоночником, лежит в реанимации. Ответственность за молодых и в большинстве своем необстрелянных бойцов, доводила его до исступления.
Темный внедорожник с трехцветной эмблемой «Спарты» остановился у КПП. Коренастый блондин со шкиперской бородкой, в лихо заломленном берете, выйдя из машины, энергично двинулся в нашу сторону.
- Здравствуй, морпех! - протягивая Вольге руку, произнес Моторола. - Твоя группа моих архаровцев на «Монастыре» сменила?
Мягкий, слегка акающий северорусский говор, подкупал слух, но стоило взглянуть в глаза говорившего, сразу становилось понятно, что перед тобой воин прошедший горнило войны, умеющий требовать выполнения своих приказов и вести за собой.
Но и у нас-то, старшой был такой же. И прожив рядом со своим командиром не один месяц, на деле ощутив жесткую хватку военного, мы вежливо улыбались и бестрепетно жали руку легенде ополчения.
- Смотри, Вольга, я тебе гостинец привез, на «Монастыре» шумно нынче, - открыв машину, Арсен стал вынимать броники и каски.
- А твоим?!
- Мои на отдыхе сейчас, так что не волнуйся, все путем.
Наш командир посветлел лицом. Кивнув, разрешая забрать груз, он с благодарностью пожал руку Мотороле.
Пока мы перегружали снаряжение, двое широкоплечих мужчин, просоленных флотской службой, азартно обсуждали что-то, явно готовя какую-то пакость ВСУ.
Позже была еще одна встреча на дорогах войны с Арсеном Сергеевичем.
Для людей воюющих, не секрет, как бывает сложно, когда перестаешь быть простым бойцом и получаешь долю ответственности за жизнеобеспечение хоть части какого-либо подразделения. Там на передовой все четко и ясно. Впереди враг, позади свои. Надо победить и выжить. Но вот тебе говорят, что надо обеспечить, это «победить и выжить!». И это обеспечить иногда упирается в чьи-то антипатии, политические интересы, и просто в машину военной бюрократии с ее кипами бумаг.
Что-то подобное было в феврале 15-го. По всей линии фронта грохочет. С позиций рычат - «Давай боеприпасы! Жмут суки!». А в штабе режут заявки в чистую! Наоравшись до хрипа, переругавшись со всеми службами, выдавив из оружейника треть заявленных боеприпасов, я все ж испытывал некоторое удовлетворение, ведя груженный под завязку «Урал» в сторону позиций отряда. Под тентом кузова ехало минимум три четвертых от потребованного командиром. Еще зеленым курсантом, проходя практику в Советской Армии, я попал на хоз. работы к одному ушлому прапорщику. Тот мимоходом научил одной солдатской премудрости, писать заявки минимум на треть больше, чем надо.
Доклад мой комбат выслушал несколько отстраненно. И сразу озадачил так, что в пору вешаться. Надо к утру еще доставить столько же. Я было заикнулся, но сразу прерван рыком - «Это приказ! Выполняй!». Чуть ошарашенный, я двинулся к машине, понимая, что после утреннего выступления в кабинете начальника РАВ, там показываться не стоит минимум сутки.
Во дворе, не обращая внимания на недалекий грохот взрывов, лишь иногда приседая при особо близком разрыве, сновали бойцы. Кто-то тягал ящики и грузил их в жалобно поскрипывающую ободранную легковушку. Чтобы, проскочив между развалин дач, доставить припасы на передовую. Тут же чистили «Утес», в голос поминая какого-то дятла, засравшего машинку. Поскрипывал под морозцем снежок. Горел в стороне костер, где грелось и следило за чайником несколько военных.
Меня окликнули, сунули в руки горячую кружку. Потянули к костру.
Рядом с огнем, на ящиках из под выстрелов, прикрытая от возможного прилета массивной стеной, сидела группа ополченцев из разных подразделений. Наши с «Востока», пара из «Сомали», и трое «спартанцев». Эти были в полной штурмовой экипировке. Глубокие шлемы, броники с воротником, укрепленные налокотники и наколенники.
- Шо, Лом, нахлобучили?, - участливо, но с явной подначкой поинтересовался кто-то.
- Нет, пока не прищемили. Но, боеприпасов надо, а в службе РАВ пообещали пристрелить, если еще сегодня приду.
Все весело рассмеялись. Сидевший ко мне спиной боец из «Спарты», повернулся всем телом.
- Че надо-то, изложи, - весело щуря уставшие глаза, спросил Моторола. Я изложил.
- Ясно, - прихлебывая из яркой кружки задумчиво произнес Арсен.
- Это ты, Шуше нашему выстрелов на РПГ подогнал? - Спросил спутник Моторолы.
- Ну, парочку...
- Ну не парочку, начал уточнять «спартанец».
- Ну, не важно! - слегка повысил я голос, спеша закрыть вопрос. Во двор входил мой командир. Раздался понимающий смех.
- Хорошо, - Произнес командир Спарты - Че особо надо?
Я назвал.
- Решим.
Он поднялся. Выплеснув в сторону остаток чая, поставил на зарядный ящик кружку.
- Бывайте, - не чинясь пожал всем на прощание руки и двинулся к машине.
Уже под вечер став борт о борт с «Уралом» из «Спарты», мы резво перебрасывали ящики с боекомплектом. Со стороны аэропорта гулко бухало и темнеющее зимнее небо озарялось яркими сполохами.
А утром наши немного даванули свидомых...
Подобные случаи могут вам рассказать многие ополченцы Донбасса. Внешне бесшабашный боец, Моторола был отличным командиром.
Его вырвали из этой жизни подло, но народное признание возродило его как Героя. Память о котором уже невозможно убить.
Группа отряда «Суть времени»