(no subject)
ЭСТЛЯНДИЯ
«С 1910 г. ежегодно мы проводили по несколько летних недель в этом чистеньком эстонском городке (Гапсале, по-эстонски Хаапсалу - С.К.), и я мог следить за кривой народных настроений. Эстонцы относились к русской власти и к русским вполне лояльно, да и власть и русское население ничем вражды эстонцев к себе не вызывали. Только на железных дорогах преобладали русские, но во всех других учреждениях было очень много чиновников-эстонцев, и эстонский крестьянин и на почте, и у воинского начальника, и в казначействе, и у нотариуса мог объясняться на своём языке. Русская власть являлась народу в демократическом облачении защитника от немецких баронов. Эстонские газеты, общества, научно-культурные и спортивные, политические партии, митинги - всё это в довольно широких, по нынешнему, размерах было доступно эстонцам. Количество русских в крае медленно, но постепенно росло: они занимались ремёслами и кое-какой торговлей. Часть эстонцев исповедовала православную веру, и в Гапсальском соборе шла двойная служба: на славянском и на эстонском языках.
При объявлении войны все симпатии эстонского населения были на стороне России. Кое-где начинались даже преследования немцев, на почве шпиономании. Надо отдать справедливость тогдашнему эстляндскому губернатору - он сдерживал эти проявления национальной вражды к немцам, выражавшейся у эстонцев вообще значительно слабее, чем у латышей. <…>
В 1916 году я видел уже явные признаки недовольства населения русскими солдатами. <…>
В 1917 г. во время революции, когда дисциплина резко пала и офицеры лишились своего влияния, эстонское население стало прямо панически бояться русской армии, своей защитницы. Слонявшиеся толпы солдат с расстёгнутыми воротами рубах, с шинелями навскидку, поплёвывающих вокруг себя неизбежными семечками, наводили страх. Жители запирались на запоры, старались сидеть дома после сумерек, не выпускали однех девочек. Каждую ночь происходили кражи, слышались по ночам крики, раздавались выстрелы. В тихом эстонском городке, в котором убийство служило предметом многолетних толков и воспоминаний, оно сделалось явлением обычным, грозившим каждому. В июле и августе 1917 г. население Гапсаля, как и всей Эстляндской губернии, определённо и нетерпеливо ждало прихода немцев, как избавителей, и создавало отряды самообороны, ячейки эстонских войск.
Ген. Корнилов был самым популярным генералом... среди мирного населения, но не среди войск, по крайней мере тыловых, которых я наблюдал. Гапсальские солдаты его ненавидели, но и боялись. Боязнь, впрочем, скоро прошла, как только Керенский и Советы объявили генерала изменником. Притихшие на минуту солдаты встрепенулись, пошли митинги, по адресу генералов и офицеров неслась ожесточённая брань. Никогда не забуду, что переживали в то время офицеры, жившие в Гапсале иногда с семьями. Жёны их, наряду с местными обывателями, молили Бога о скорейшем пришествии немцев. Занятие островов возвещалось ежедневно. Немцы заставили, однако, эстонцев подождать ещё пять недель.
Мы выехали за день до разрушения пути правительством в виду выступления ген. Корнилова. Наш поезд проскочил в Петроград последним, зато мы лишились всего белья и платьев, украденных железнодорожниками по прибытии багажа в Петроград. Железнодорожники тогда совершенно перестали стесняться, и кражи багажа сделались заурядным явлением. Впрочем, через год, уже при большевиках, в мае или июне 1918 г, за чемодан и корзину мне были выданы 200 рублей керенками при соответствующей переписке. Как долго ещё, несмотря на «реформы» Некрасова (министр путей сообщения Временного правительства - С.К.), на политические перевороты, продолжал работать почти прежним темпом и порядком старый технико-бюрократический железнодорожный аппарат! Долго надо было трудиться, чтобы разбить его до конца. Много усилий надо было для того, чтобы даже четыре года воевавшую Россию довести до голодовок и людоедства...» (А.С.Изгоев. Пять лет в Советской России. Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. Х, сс. 17-19. - http://www.archive.org/details/arkhivrusskoirev10gess)
«С 1910 г. ежегодно мы проводили по несколько летних недель в этом чистеньком эстонском городке (Гапсале, по-эстонски Хаапсалу - С.К.), и я мог следить за кривой народных настроений. Эстонцы относились к русской власти и к русским вполне лояльно, да и власть и русское население ничем вражды эстонцев к себе не вызывали. Только на железных дорогах преобладали русские, но во всех других учреждениях было очень много чиновников-эстонцев, и эстонский крестьянин и на почте, и у воинского начальника, и в казначействе, и у нотариуса мог объясняться на своём языке. Русская власть являлась народу в демократическом облачении защитника от немецких баронов. Эстонские газеты, общества, научно-культурные и спортивные, политические партии, митинги - всё это в довольно широких, по нынешнему, размерах было доступно эстонцам. Количество русских в крае медленно, но постепенно росло: они занимались ремёслами и кое-какой торговлей. Часть эстонцев исповедовала православную веру, и в Гапсальском соборе шла двойная служба: на славянском и на эстонском языках.
При объявлении войны все симпатии эстонского населения были на стороне России. Кое-где начинались даже преследования немцев, на почве шпиономании. Надо отдать справедливость тогдашнему эстляндскому губернатору - он сдерживал эти проявления национальной вражды к немцам, выражавшейся у эстонцев вообще значительно слабее, чем у латышей. <…>
В 1916 году я видел уже явные признаки недовольства населения русскими солдатами. <…>
В 1917 г. во время революции, когда дисциплина резко пала и офицеры лишились своего влияния, эстонское население стало прямо панически бояться русской армии, своей защитницы. Слонявшиеся толпы солдат с расстёгнутыми воротами рубах, с шинелями навскидку, поплёвывающих вокруг себя неизбежными семечками, наводили страх. Жители запирались на запоры, старались сидеть дома после сумерек, не выпускали однех девочек. Каждую ночь происходили кражи, слышались по ночам крики, раздавались выстрелы. В тихом эстонском городке, в котором убийство служило предметом многолетних толков и воспоминаний, оно сделалось явлением обычным, грозившим каждому. В июле и августе 1917 г. население Гапсаля, как и всей Эстляндской губернии, определённо и нетерпеливо ждало прихода немцев, как избавителей, и создавало отряды самообороны, ячейки эстонских войск.
Ген. Корнилов был самым популярным генералом... среди мирного населения, но не среди войск, по крайней мере тыловых, которых я наблюдал. Гапсальские солдаты его ненавидели, но и боялись. Боязнь, впрочем, скоро прошла, как только Керенский и Советы объявили генерала изменником. Притихшие на минуту солдаты встрепенулись, пошли митинги, по адресу генералов и офицеров неслась ожесточённая брань. Никогда не забуду, что переживали в то время офицеры, жившие в Гапсале иногда с семьями. Жёны их, наряду с местными обывателями, молили Бога о скорейшем пришествии немцев. Занятие островов возвещалось ежедневно. Немцы заставили, однако, эстонцев подождать ещё пять недель.
Мы выехали за день до разрушения пути правительством в виду выступления ген. Корнилова. Наш поезд проскочил в Петроград последним, зато мы лишились всего белья и платьев, украденных железнодорожниками по прибытии багажа в Петроград. Железнодорожники тогда совершенно перестали стесняться, и кражи багажа сделались заурядным явлением. Впрочем, через год, уже при большевиках, в мае или июне 1918 г, за чемодан и корзину мне были выданы 200 рублей керенками при соответствующей переписке. Как долго ещё, несмотря на «реформы» Некрасова (министр путей сообщения Временного правительства - С.К.), на политические перевороты, продолжал работать почти прежним темпом и порядком старый технико-бюрократический железнодорожный аппарат! Долго надо было трудиться, чтобы разбить его до конца. Много усилий надо было для того, чтобы даже четыре года воевавшую Россию довести до голодовок и людоедства...» (А.С.Изгоев. Пять лет в Советской России. Архив русской революции. Берлин, 1923. Т. Х, сс. 17-19. - http://www.archive.org/details/arkhivrusskoirev10gess)