(no subject)
Весь день читаю Кортасара, смотрю какой-нибудь чудесный фотоальбом и т.п., и к вечеру к горлу подкатывает тошнота, начинаю давиться слюной. Конечно, во всем есть красота, но я не готова во всем этом ее видеть.
Кортасар практически не реабилатирует от своего эстетства, оставляя меня в сказочном омуте. Не то, чтобы я не хочу быть блаженной, просто знаю, что не смогу.
За что я люблю Джойса,
Джойс, каким бы поэтическим мастурбациям ни придавался, не устает с упорством маньяка твердить, что по сути жизнь - это пошлость при любом раскладе.
Кубрика.
Кубрик может долго водить коридорами своего эстетства и никуда не привести или оставить зрителя с руками по локоть в крови или т.п.
Это бодрит, позволяет закрыть книгу, выйти из кинотеатра без страха.
Воинствующая странность Гоголя, Кафки, косноязычие Достоевского дают понять, что они не прикрыты щитом эстетства, откровенны настолько, что любая критика бессильна. Нельзя раздеть голого, критика становится садизмом.
Кортасар практически не реабилатирует от своего эстетства, оставляя меня в сказочном омуте. Не то, чтобы я не хочу быть блаженной, просто знаю, что не смогу.
За что я люблю Джойса,
Джойс, каким бы поэтическим мастурбациям ни придавался, не устает с упорством маньяка твердить, что по сути жизнь - это пошлость при любом раскладе.
Кубрика.
Кубрик может долго водить коридорами своего эстетства и никуда не привести или оставить зрителя с руками по локоть в крови или т.п.
Это бодрит, позволяет закрыть книгу, выйти из кинотеатра без страха.
Воинствующая странность Гоголя, Кафки, косноязычие Достоевского дают понять, что они не прикрыты щитом эстетства, откровенны настолько, что любая критика бессильна. Нельзя раздеть голого, критика становится садизмом.