Зоопарк.
Вы когда - ни будь, были в зоопарке?
Ну, конечно же! Кто из нас там ни побывал в разные периоды жизни... Кому в детстве родители ни долдонили: "Будешь себя хорошо вести - пойдем в зоопарк! "
"А когда?"- спрашивали вы.
"Вот, когда будешь... - сразу и пойдем".
И вы начинали ЭТО сразу, как только, ... хотя, в сущности, разницы между "тем" и "этим" почти не понимали. Вот к примеру. Чем хуже то,- когда, засидевшись на берегу с другом допоздна и, не заметив как пролетела ночь (пофилософствовали на тему морали как системы воззрений на жизненное назначение...), придя домой под утро, (столкнувшись со всеми вытекающими из того последствиями), - в сравнении с тем - как с утра до вечера, неистово гонять гаммы, вместо того, чтобы погонять мяч; и ни просто так, а с пользой для своего дворянского братства всадить его в ворота противника? Да таких примеров множество... Но родители этого не могли понять. Они давно стали взрослыми... Жизнь за долгую и праведную - одарила их мудростью; чего в вас, пока, к сожалению, не было. Той самой морали они уже накушались и теперь пытались втолкнуть ее в вас: в той определенной последовательности и значимости, которая сидела в них. Вот только когда это должно было свершиться - они не знали, а, потому кормили приманками "аля зоопарк" И, поскольку, в зоопарк почему - то хотелось всем, то ответа на "когда" ждали терпеливо и вежливо...
Наконец, наступало то долгожданное утро...
Безумное солнце барабанило в окно, и мама, стоя на пороге комнаты, что - то торжественно говорила, стараясь его перекричать, но вы ее не слышали... Вы, просто, были уверены - сегодня мы идем в зоопарк. В столовой на стуле уже лежала парадная форма: белые носки, рыжие сандали, рубашка в клетку, голубая панама и короткие штанишки - лямки крестиком. А еще восторг - его на стуле не было - он ни описуем.
И вот вы идете, а рядом улица плывет и вся смотрит на вас, и завидует... А вы не просто идете - слегка парите над землей, потому что ваша правая рука - в крепкой левой папиной, а левая - в маминой, как всегда - правой. И вот - уже ворота, а над ними надпись. Читать вы не умеете, но две О знаете наверняка. Мало того: вы всеми фибрами души своей понимаете, что - это ОН. А все остальное - там... И теперь, уже переступив грань того - давно и страстно желанного - с замиранием всего, что только можно, вы почувствовали, как ваши потные ладошки выскользнули из папиной - левой и правой - маминой. И вы уже, даже не на полупальцах, а на пальчиках скользите по дорожкам, перекатываясь по гравию, пугаясь скрипа, который. Кажется, режет ухо, а вы поглощены и так боитесь спугнуть того, что открылось взору. И, даже голос: " Тебе мороженного, или сладкой ваты?" - является пустым звоном, и вы просто принимаете и несете его... И только потом вы ощущаете, как что - то липкое стекает по рукам до локтей и каплями зависает на штанишках... Но вам на это наплевать... Вы стоите с распростертыми вверх руками, потому что перед вами самый настоящий тигр в полосочку и лев с мохнатой головой, голой попой и тоненьким хвостиком с кисточкой. А вас уже тянут за руку, потому, что впереди еще много разных хищников, земноводных и к ним пресмыкающяхся. А еще нужно успеть к бегемоту, пока он не утонул в болоте и не заснул медведь. И, главное - слон! Для него у вас на шее болтается целая связка баранок. И вы непременно должны их ему подкинуть, а он - поймать и протрубить свое благодарение. И, если вы этого не сделаете, то это сделают другие, а когда подойдете вы, слон будет сыт и ему уже все равно, куда и зачем летят ваши бублики. И вы катитесь, и катитесь по гравию; сладкий и липкий, а мимо проносятся совы с выпученными глазами, лоси, мохнатые зубры, полосатые в тельняшках, лысые дяди с чьими - то ногами у подбородка, и кто - то брызжет на вас слюной; а вас просят посмотреть вверх, и вы смотрите, а оттуда - пятнистая морда с зажатым во рту березовым веником... И толи от этого, а может быть от всего вместе у вас кружится голова, хочется прохлады и попить газ воды с сиропом из стеклянных трубочек.
"Вам с вишневым, или малиновым?"- спрашивает продавщица.
"Мне все равно с каким, только, пожалуйста, тетенька, два стакана, или три... Два с сиропом, один - без"- просите вы жалобным и уже слабеющим голосом.
"Укатали ребеночка, родители, - сочувствует продавщица в белом кокошнике, - в террариум сходите, там попрохладнее"
О, счастье! Вас ведут в террариум, где черепаха носит на себе свой дом, потому что так надежнее, под корягой всякие гады и может быть есть крокодил, если конечно вам повезет и для него сделали стеклянную банку (так объяснила продавщица газ воды)
И вот, наконец, вы пришли в этот самый "трындрымдрариум". Там, действительно, прохладнее. А в таинственном полумраке стоят стеклянные посудины, в которых "каждой твари по паре" (так сказала мама). И, все - таки, вам повезло: вы видите самого настоящего крокодила, только он почему - то не зеленый, а серо - розовый: « Может быть, он напился воды с малиновым сиропом... - шепчете вы папе на ухо, - и глаза у него стеклянные, а в них черточки - веревочки поперек. Он лежит, и не шевелится..."
Вдруг, совсем рядом, за спиной голос: " Да, нет... Сдох... Точно - сдох..."
Вы оборачиваетесь: рядом дяденька с ногами в сандалях под подбородком завязанными.
"Неужели - правда", - подумали вы. Становится безумно жалко крокодила, и вы начинаете реветь во все горло, размазывая по грязным щекам сладкие слезы. Тут же весь народ, забыв про крокодила, кинул взоры на вас. А дяденька с ногами под подбородком утвердительно и уже окончательно добавил: "Точно -сдох..." Сразу же все головы опять обернулись к крокодилу, а вы услышали у самого уха грозный мамин голос: "Ты что орешь? Всех гадов распугаешь..."
" Они не гады,- прокричали вы, как можно громче и убедительнее, потому что это была чистая правда, которую за эти дни приучились говорить, смотря прямо маме в глаза, - и я не ору, а хочу писать..."
Папа мгновенно засунул вас под мышку и отнес туда, где, наконец, кончились ваши нужды.
Вечером, когда вы уже лежали в постельке - все еще ощущая ступней ног круглый гравий - родители шептались на кухне: "Стараешься для ребенка, стараешься» - (М)
" Ничего, подрастёт, все поймет и оценит... « - (П)
Всю ночь вам снились кошмары. Страшный голос трубил, что зоопарк закрывается; потому что крокодил - сдох, бегемот - утопился в болоте, мартышки с горя повесились, оттого, что какой - то мальчик в коротких штанишках, который все время сидит у папы на шее, съел все бананы; птицы улетели в неведомые страны и уже, навряд ли, когда вернутся...
Под утро у вас поднялась температура. Доктор сказал, что у вас воспалились гланды, вероятно, от мороженного, которого вы не ели... А вы лежали с забинтованной шеей и умоляли маму, что бы она не приводила слона, потому что ему будет тесно в вашей квартире и, вообще, он никогда не сможет подняться на тринадцатый этаж, так как в вашем доме лифт, как всегда, не работает.
Теперь, когда прошло много лет, вспоминая те, далеко ушедшие дни детства, - совсем неважно кто: я, или вы, а может быть мальчик в коротких штанишках - лямки крестиком, - невольно задумываешься: а может быть не стоит водить детей в зоопарк? ... Хотя, кто знает... Может быть - необходимо?... В надежде на то, что все - таки дети когда - ни будь поймут его значение - в том, глубоком смысле... Тогда нам хотели показать зверей. Но ведь они не просто звери. У каждого из них, как и у нас с вами, своя жизнь, привычки, обязательства, любовь, привязанность. Свой дом... И совсем не важно, в силу, каких обстоятельств они угодили в этот зверинец: главное - кто и зачем запер за ними дверь... И еще, и самое интересное - тогда в детстве мы не осознавали, что они навсегда останутся в этой клетке. И лишь только потом мы вспомнили, какие у них были глаза - печальные - до пустоты. Молящие о свободе...
А им кидали куски мяса. Они хватали на лету, проглатывали, не прожевывая, потому что просто хотели жрать и другого выхода у них не было, нет и не будет...
Ночами они слоняются от стенки к стенке, тяжело вздыхают, поднимают голову и - воют... Они посылают свой зов в бесконечно просторное небо и ждут луну. Ждут, когда она спустится к ним: такая родная, далекая и близкая... Окунется в их печальные глаза, разбавит тоску и от этого, хотя бы на самую чуточку, им ни будет так одиноко...
Ну, конечно же! Кто из нас там ни побывал в разные периоды жизни... Кому в детстве родители ни долдонили: "Будешь себя хорошо вести - пойдем в зоопарк! "
"А когда?"- спрашивали вы.
"Вот, когда будешь... - сразу и пойдем".
И вы начинали ЭТО сразу, как только, ... хотя, в сущности, разницы между "тем" и "этим" почти не понимали. Вот к примеру. Чем хуже то,- когда, засидевшись на берегу с другом допоздна и, не заметив как пролетела ночь (пофилософствовали на тему морали как системы воззрений на жизненное назначение...), придя домой под утро, (столкнувшись со всеми вытекающими из того последствиями), - в сравнении с тем - как с утра до вечера, неистово гонять гаммы, вместо того, чтобы погонять мяч; и ни просто так, а с пользой для своего дворянского братства всадить его в ворота противника? Да таких примеров множество... Но родители этого не могли понять. Они давно стали взрослыми... Жизнь за долгую и праведную - одарила их мудростью; чего в вас, пока, к сожалению, не было. Той самой морали они уже накушались и теперь пытались втолкнуть ее в вас: в той определенной последовательности и значимости, которая сидела в них. Вот только когда это должно было свершиться - они не знали, а, потому кормили приманками "аля зоопарк" И, поскольку, в зоопарк почему - то хотелось всем, то ответа на "когда" ждали терпеливо и вежливо...
Наконец, наступало то долгожданное утро...
Безумное солнце барабанило в окно, и мама, стоя на пороге комнаты, что - то торжественно говорила, стараясь его перекричать, но вы ее не слышали... Вы, просто, были уверены - сегодня мы идем в зоопарк. В столовой на стуле уже лежала парадная форма: белые носки, рыжие сандали, рубашка в клетку, голубая панама и короткие штанишки - лямки крестиком. А еще восторг - его на стуле не было - он ни описуем.
И вот вы идете, а рядом улица плывет и вся смотрит на вас, и завидует... А вы не просто идете - слегка парите над землей, потому что ваша правая рука - в крепкой левой папиной, а левая - в маминой, как всегда - правой. И вот - уже ворота, а над ними надпись. Читать вы не умеете, но две О знаете наверняка. Мало того: вы всеми фибрами души своей понимаете, что - это ОН. А все остальное - там... И теперь, уже переступив грань того - давно и страстно желанного - с замиранием всего, что только можно, вы почувствовали, как ваши потные ладошки выскользнули из папиной - левой и правой - маминой. И вы уже, даже не на полупальцах, а на пальчиках скользите по дорожкам, перекатываясь по гравию, пугаясь скрипа, который. Кажется, режет ухо, а вы поглощены и так боитесь спугнуть того, что открылось взору. И, даже голос: " Тебе мороженного, или сладкой ваты?" - является пустым звоном, и вы просто принимаете и несете его... И только потом вы ощущаете, как что - то липкое стекает по рукам до локтей и каплями зависает на штанишках... Но вам на это наплевать... Вы стоите с распростертыми вверх руками, потому что перед вами самый настоящий тигр в полосочку и лев с мохнатой головой, голой попой и тоненьким хвостиком с кисточкой. А вас уже тянут за руку, потому, что впереди еще много разных хищников, земноводных и к ним пресмыкающяхся. А еще нужно успеть к бегемоту, пока он не утонул в болоте и не заснул медведь. И, главное - слон! Для него у вас на шее болтается целая связка баранок. И вы непременно должны их ему подкинуть, а он - поймать и протрубить свое благодарение. И, если вы этого не сделаете, то это сделают другие, а когда подойдете вы, слон будет сыт и ему уже все равно, куда и зачем летят ваши бублики. И вы катитесь, и катитесь по гравию; сладкий и липкий, а мимо проносятся совы с выпученными глазами, лоси, мохнатые зубры, полосатые в тельняшках, лысые дяди с чьими - то ногами у подбородка, и кто - то брызжет на вас слюной; а вас просят посмотреть вверх, и вы смотрите, а оттуда - пятнистая морда с зажатым во рту березовым веником... И толи от этого, а может быть от всего вместе у вас кружится голова, хочется прохлады и попить газ воды с сиропом из стеклянных трубочек.
"Вам с вишневым, или малиновым?"- спрашивает продавщица.
"Мне все равно с каким, только, пожалуйста, тетенька, два стакана, или три... Два с сиропом, один - без"- просите вы жалобным и уже слабеющим голосом.
"Укатали ребеночка, родители, - сочувствует продавщица в белом кокошнике, - в террариум сходите, там попрохладнее"
О, счастье! Вас ведут в террариум, где черепаха носит на себе свой дом, потому что так надежнее, под корягой всякие гады и может быть есть крокодил, если конечно вам повезет и для него сделали стеклянную банку (так объяснила продавщица газ воды)
И вот, наконец, вы пришли в этот самый "трындрымдрариум". Там, действительно, прохладнее. А в таинственном полумраке стоят стеклянные посудины, в которых "каждой твари по паре" (так сказала мама). И, все - таки, вам повезло: вы видите самого настоящего крокодила, только он почему - то не зеленый, а серо - розовый: « Может быть, он напился воды с малиновым сиропом... - шепчете вы папе на ухо, - и глаза у него стеклянные, а в них черточки - веревочки поперек. Он лежит, и не шевелится..."
Вдруг, совсем рядом, за спиной голос: " Да, нет... Сдох... Точно - сдох..."
Вы оборачиваетесь: рядом дяденька с ногами в сандалях под подбородком завязанными.
"Неужели - правда", - подумали вы. Становится безумно жалко крокодила, и вы начинаете реветь во все горло, размазывая по грязным щекам сладкие слезы. Тут же весь народ, забыв про крокодила, кинул взоры на вас. А дяденька с ногами под подбородком утвердительно и уже окончательно добавил: "Точно -сдох..." Сразу же все головы опять обернулись к крокодилу, а вы услышали у самого уха грозный мамин голос: "Ты что орешь? Всех гадов распугаешь..."
" Они не гады,- прокричали вы, как можно громче и убедительнее, потому что это была чистая правда, которую за эти дни приучились говорить, смотря прямо маме в глаза, - и я не ору, а хочу писать..."
Папа мгновенно засунул вас под мышку и отнес туда, где, наконец, кончились ваши нужды.
Вечером, когда вы уже лежали в постельке - все еще ощущая ступней ног круглый гравий - родители шептались на кухне: "Стараешься для ребенка, стараешься» - (М)
" Ничего, подрастёт, все поймет и оценит... « - (П)
Всю ночь вам снились кошмары. Страшный голос трубил, что зоопарк закрывается; потому что крокодил - сдох, бегемот - утопился в болоте, мартышки с горя повесились, оттого, что какой - то мальчик в коротких штанишках, который все время сидит у папы на шее, съел все бананы; птицы улетели в неведомые страны и уже, навряд ли, когда вернутся...
Под утро у вас поднялась температура. Доктор сказал, что у вас воспалились гланды, вероятно, от мороженного, которого вы не ели... А вы лежали с забинтованной шеей и умоляли маму, что бы она не приводила слона, потому что ему будет тесно в вашей квартире и, вообще, он никогда не сможет подняться на тринадцатый этаж, так как в вашем доме лифт, как всегда, не работает.
Теперь, когда прошло много лет, вспоминая те, далеко ушедшие дни детства, - совсем неважно кто: я, или вы, а может быть мальчик в коротких штанишках - лямки крестиком, - невольно задумываешься: а может быть не стоит водить детей в зоопарк? ... Хотя, кто знает... Может быть - необходимо?... В надежде на то, что все - таки дети когда - ни будь поймут его значение - в том, глубоком смысле... Тогда нам хотели показать зверей. Но ведь они не просто звери. У каждого из них, как и у нас с вами, своя жизнь, привычки, обязательства, любовь, привязанность. Свой дом... И совсем не важно, в силу, каких обстоятельств они угодили в этот зверинец: главное - кто и зачем запер за ними дверь... И еще, и самое интересное - тогда в детстве мы не осознавали, что они навсегда останутся в этой клетке. И лишь только потом мы вспомнили, какие у них были глаза - печальные - до пустоты. Молящие о свободе...
А им кидали куски мяса. Они хватали на лету, проглатывали, не прожевывая, потому что просто хотели жрать и другого выхода у них не было, нет и не будет...
Ночами они слоняются от стенки к стенке, тяжело вздыхают, поднимают голову и - воют... Они посылают свой зов в бесконечно просторное небо и ждут луну. Ждут, когда она спустится к ним: такая родная, далекая и близкая... Окунется в их печальные глаза, разбавит тоску и от этого, хотя бы на самую чуточку, им ни будет так одиноко...