Отрывки из книги "Шаг в сторону", Марат Векслер, ОГИ, 2011 (1)
<...> В 1941-м началась война, отец Марата ушел на фронт. Он
служил на Белорусском фронте. Во время войны он всту-
пил в партию, скрыв в анкете судимость. Из-за этого он по-
боялся возвращаться в Одессу после демобилизации - со-
седи помнили, что он сидел.
Бабушка Витя и дедушка Маня
Папина мама (моя бабушка Сарра) родилась и выросла в се-
ле Плетеный Ташлык (село под Кировоградом, тогда Ели-
саветградом). Она была младшей в большой семье.
Когда мама занялась хлопотами по делу арестованного
отца, она отвезла Марата пожить с бабушкой и дедушкой
в Кировограде.
Марат приносил забытый дедом молитвенник в сина-
гогу по субботам (для мальчика, не достигшего еврейско-
го совершеннолетия, «работать» - носить молитенник
в субботу - по дедушкиным представлениям не считалось
грехом) и донимал деда вопросами о религии.
Мою прабабушку звали Витя - Авиталь? Прадедуш-
ку - Маня, и ни папа, никто не смог мне сказать, что это за
имя. Отчество моей бабушки Сарры по паспорту - Мар-
ковна. Один из ее братьев имел отчество Маневич.
Бабушка Витя пережила погромы и бесчинства, творив-
шиеся во время гражданской войны. У одной из ее односель-
чанок на руках застрелили ребенка. В другой семье молодая
мачеха смогла защитить детей, но сама была изнасилована.
У бабушки Вити было семь детей, выжило шесть. Одна
из ее взрослых дочерей в 1918 году умерла от испанки, ба-
бушка вырастила и ее троих детей.
Кто-то оказался в Аргентине, кто-то в Америке, кто-то
в Израиле, кто-то в Канаде.
Две папины двоюродные сестры - Рита и Белла - жи-
вут в Израиле, они помогли мне уточнить детали семейно-
го прошлого.
***
Летом 1941 года его бабушка Витя приехала в Одессу к сво-
ей дочери (моей бабушке Сарре) из Кировограда для опе-
рации. Дедушка Маня остался в Кировограде. Марату бы-
ло 10 лет, когда началась война. В начале августа 1941-го ухо-
дили в эвакуацию последние эшелоны из Одессы. Отец был
на фронте. Мама (моя бабушка Сарра) с помощью мужа со-
седки получила возможность эвакуировать семью с его во-
енным заводом, охрана была - четыре пулемета на крыше
вагона. Шли бомбежки. Состав стоял на путях без движе-
ния неделю. Мама поехала с бабушкой домой мыться, Ма-
рат остался сторожить вещи. Мама вернулась на другой
день без бабушки Вити. И тут состав неожиданно тронул-
ся. Бабушка Витя осталась в Одессе. Мама плакала, говори-
ла: «Правда ведь она бы не вынесла этой дороги?» Как по-
лучилось, что она осталась - случайно (скажем, бабушка
Сара рассчитывала проверить оставшегося на вокзале сы-
на и потом вернуться за матерью, а поезд как раз и пошел)
или нарочно, сама или ее оставили, - узнать уже никогда
не удастся.
Поезд шел по недостроенной дороге - одноколейке.
Во время бомбежек люди должны были выскакивать из по-
езда и бежать в поле. В конце концов благополучно добра-
лись до Башкирии.
С 5 августа 1941 года Одесса оказалась на осадном положе-
нии, а с 16 октября 1941 по 10 апреля 1944 года была оккупи-
рована румынскими, а потом немецкими войсками.
После войны родители в Одессу не вернулись. Но Ма-
рат побывал в квартире, где семья жила до войны. У них там
была комната в коммуналке. «Я приехал после войны, со-
сед женился на матери Мазепы, дворового хулигана. Мазе-
па сидел, получил большой срок, он был во власовской ар-
мии., Не узнать меня, бывшего жильца, было нельзя. Сосед-
ка пригласила зайти, сказала: „Мы взяли кое-какие ваши
вещи, хочешь - забирай“, - и показала на абажур. Я от-
казался».
Со слов соседей, евреев собрали на баржу, вывезли в мо-
ре и баржу взорвали. Кто-то говорил, что евреев собрали
и увели куда-то, больше их никто не видел.
Дедушка Маня должен был уезжать в эвакуацию со сво-
ими внучками из Кировограда. То ли это была суббота, то
ли еще какие-то обстоятельства, но он собирался прийти на
вокзал сам. Дедушка не пришел, и внучки уехали без него.
После войны соседи рассказывали, что в Кировогра-
де евреев собрали в синагогу и синагогу сожгли. Были еще
жестокие и страшные подробности гибели прадедушки, но
мои родные касались их вскользь и больше к этому не воз-
вращались.
Больше ничего не известно. Насколько я понимаю, в этих
краях не отправляли евреев в концентрационные лагеря,
а уничтожали на месте.
Жизнь в эвакуации. Школа
- А я маме в начале войны подарил лисицу на воротник.
Когда началась война, заморозили вклады, выдавали 200 ру-
блей в месяц. А у меня как раз 200 рублей и было на счету.
- Тебе было одиннадцать лет - и счет в сберкассе
и 200 рублей?
- Десять лет. Дарили - на день рожденья, хонеке
гелд... Я увидел эту лису на Новом рынке у хромого охот-
ника. Был Привоз, а был Новый рынок. Она была ярко-
оранжевая и целая, с мордой. И у нее были зубы, видимо, ей
слепили из гипса, чтобы выглядела целой. Я этого охотника
прямо домой привел. Мама растрогалась.
Мама с десятилетним Маратом сумела эвакуироваться
из Одессы в Башкирию. Первый год жили в селе Ахлысти-
но, потом переехали в поселок Кушнаренково.
В эвакуации Марату приходилось вести хозяйство само-
му - мать много ездила в командировки по работе - то-
пить печь, кашеварить, править лошадью, которая в каче-
стве команд понимала только матерные слова. Однажды
в школе произошел конфликт - кто-то назвал Марата жи-
дом. Марат перестал ходить в школу. После переезда на но-
вое место (в поселок Кушнаренково) занятия возобнови-
лись.
Из-за перемещений, вызванных войной, Марат сменил
семь школ.
Году в 1944-м они уехали из Башкирии и обосновались
на Клязьме (бабушка купила там дом с яблоневым садом
или сама посадила этот сад, она была очень деятельная).
Отец демобилизовался и вернулся к семье только в 46-м.
<...>
служил на Белорусском фронте. Во время войны он всту-
пил в партию, скрыв в анкете судимость. Из-за этого он по-
боялся возвращаться в Одессу после демобилизации - со-
седи помнили, что он сидел.
Бабушка Витя и дедушка Маня
Папина мама (моя бабушка Сарра) родилась и выросла в се-
ле Плетеный Ташлык (село под Кировоградом, тогда Ели-
саветградом). Она была младшей в большой семье.
Когда мама занялась хлопотами по делу арестованного
отца, она отвезла Марата пожить с бабушкой и дедушкой
в Кировограде.
Марат приносил забытый дедом молитвенник в сина-
гогу по субботам (для мальчика, не достигшего еврейско-
го совершеннолетия, «работать» - носить молитенник
в субботу - по дедушкиным представлениям не считалось
грехом) и донимал деда вопросами о религии.
Мою прабабушку звали Витя - Авиталь? Прадедуш-
ку - Маня, и ни папа, никто не смог мне сказать, что это за
имя. Отчество моей бабушки Сарры по паспорту - Мар-
ковна. Один из ее братьев имел отчество Маневич.
Бабушка Витя пережила погромы и бесчинства, творив-
шиеся во время гражданской войны. У одной из ее односель-
чанок на руках застрелили ребенка. В другой семье молодая
мачеха смогла защитить детей, но сама была изнасилована.
У бабушки Вити было семь детей, выжило шесть. Одна
из ее взрослых дочерей в 1918 году умерла от испанки, ба-
бушка вырастила и ее троих детей.
Кто-то оказался в Аргентине, кто-то в Америке, кто-то
в Израиле, кто-то в Канаде.
Две папины двоюродные сестры - Рита и Белла - жи-
вут в Израиле, они помогли мне уточнить детали семейно-
го прошлого.
***
Летом 1941 года его бабушка Витя приехала в Одессу к сво-
ей дочери (моей бабушке Сарре) из Кировограда для опе-
рации. Дедушка Маня остался в Кировограде. Марату бы-
ло 10 лет, когда началась война. В начале августа 1941-го ухо-
дили в эвакуацию последние эшелоны из Одессы. Отец был
на фронте. Мама (моя бабушка Сарра) с помощью мужа со-
седки получила возможность эвакуировать семью с его во-
енным заводом, охрана была - четыре пулемета на крыше
вагона. Шли бомбежки. Состав стоял на путях без движе-
ния неделю. Мама поехала с бабушкой домой мыться, Ма-
рат остался сторожить вещи. Мама вернулась на другой
день без бабушки Вити. И тут состав неожиданно тронул-
ся. Бабушка Витя осталась в Одессе. Мама плакала, говори-
ла: «Правда ведь она бы не вынесла этой дороги?» Как по-
лучилось, что она осталась - случайно (скажем, бабушка
Сара рассчитывала проверить оставшегося на вокзале сы-
на и потом вернуться за матерью, а поезд как раз и пошел)
или нарочно, сама или ее оставили, - узнать уже никогда
не удастся.
Поезд шел по недостроенной дороге - одноколейке.
Во время бомбежек люди должны были выскакивать из по-
езда и бежать в поле. В конце концов благополучно добра-
лись до Башкирии.
С 5 августа 1941 года Одесса оказалась на осадном положе-
нии, а с 16 октября 1941 по 10 апреля 1944 года была оккупи-
рована румынскими, а потом немецкими войсками.
После войны родители в Одессу не вернулись. Но Ма-
рат побывал в квартире, где семья жила до войны. У них там
была комната в коммуналке. «Я приехал после войны, со-
сед женился на матери Мазепы, дворового хулигана. Мазе-
па сидел, получил большой срок, он был во власовской ар-
мии., Не узнать меня, бывшего жильца, было нельзя. Сосед-
ка пригласила зайти, сказала: „Мы взяли кое-какие ваши
вещи, хочешь - забирай“, - и показала на абажур. Я от-
казался».
Со слов соседей, евреев собрали на баржу, вывезли в мо-
ре и баржу взорвали. Кто-то говорил, что евреев собрали
и увели куда-то, больше их никто не видел.
Дедушка Маня должен был уезжать в эвакуацию со сво-
ими внучками из Кировограда. То ли это была суббота, то
ли еще какие-то обстоятельства, но он собирался прийти на
вокзал сам. Дедушка не пришел, и внучки уехали без него.
После войны соседи рассказывали, что в Кировогра-
де евреев собрали в синагогу и синагогу сожгли. Были еще
жестокие и страшные подробности гибели прадедушки, но
мои родные касались их вскользь и больше к этому не воз-
вращались.
Больше ничего не известно. Насколько я понимаю, в этих
краях не отправляли евреев в концентрационные лагеря,
а уничтожали на месте.
Жизнь в эвакуации. Школа
- А я маме в начале войны подарил лисицу на воротник.
Когда началась война, заморозили вклады, выдавали 200 ру-
блей в месяц. А у меня как раз 200 рублей и было на счету.
- Тебе было одиннадцать лет - и счет в сберкассе
и 200 рублей?
- Десять лет. Дарили - на день рожденья, хонеке
гелд... Я увидел эту лису на Новом рынке у хромого охот-
ника. Был Привоз, а был Новый рынок. Она была ярко-
оранжевая и целая, с мордой. И у нее были зубы, видимо, ей
слепили из гипса, чтобы выглядела целой. Я этого охотника
прямо домой привел. Мама растрогалась.
Мама с десятилетним Маратом сумела эвакуироваться
из Одессы в Башкирию. Первый год жили в селе Ахлысти-
но, потом переехали в поселок Кушнаренково.
В эвакуации Марату приходилось вести хозяйство само-
му - мать много ездила в командировки по работе - то-
пить печь, кашеварить, править лошадью, которая в каче-
стве команд понимала только матерные слова. Однажды
в школе произошел конфликт - кто-то назвал Марата жи-
дом. Марат перестал ходить в школу. После переезда на но-
вое место (в поселок Кушнаренково) занятия возобнови-
лись.
Из-за перемещений, вызванных войной, Марат сменил
семь школ.
Году в 1944-м они уехали из Башкирии и обосновались
на Клязьме (бабушка купила там дом с яблоневым садом
или сама посадила этот сад, она была очень деятельная).
Отец демобилизовался и вернулся к семье только в 46-м.
<...>