Театральный этюд: Ричард Маклин
«Театр уж полон; ложи блещут; Партер и кресла - все кипит…» Как в начале 19 века в России, так и в начале 18-го столетия в Англии ложи блистали, а партер и кресла кипели. «Этот период (18 век) не запомнился заметными драматическими произведениями (помимо Beggar’s Opera Джона Гея, She Stoops to Conquer Оливера Голдсмита и School for Scandal Ричарда Шеридана мало что дошло до репертуаров современных театров), но для актеров это безусловно был великолепный век. С сентября по май посещение театра считалось одним из центральных событий общественной жизни Лондона», - пишет профессор английского языка Ратгерского университета и знаток культуры 18-го века Джон Линч. И действительно: конец 17-начало 18 столетий - это эпоха возникновения «звезд».
Театр Drury Lane 1808 год
«В райке нетерпеливо плещут, И, взвившись, занавес шумит.…» Кого же встречает восторженная публика? Первой настоящей знаменитостью английского театра был Томас Беттертон (1635-1710). Этот человек не умел ни петь, ни танцевать, но недостатки эти с лихвой восполнялись внушительным голосом, пронизывающим взглядом карих глаз и универсальностью. За свою долгую карьеру, а он выходил на сцену и в 72 года, Томас сыграл не менее двухсот ролей, самыми успешными из которых были, конечно, персонажи шекспировских пьес: Гамлет, король Лир, Отелло, Фальстаф, сэр Тоби Белч, Меркуцио… Один из его друзей писал, что «как Шекспир в своем искусстве не имел соперников, так и Беттертон был непревзойденным актером».
Томас Беттертон
О его юности известно мало, что нередко побуждало поклонников его таланта придумывать о нем всякие небылицы. К примеру, в биографии, опубликованной в 1741 году, сообщается, что во время гражданской войны Беттертон мужественно сражался в рядах роялистской армии в битве при Эджхилле 1642 года. Это никак невозможно, поскольку будущий актер родился в 1635 году и на момент сражения ему было всего семь лет…
Скончался Беттертон в 1710 году, и его с почетом похоронили в Вестминстерском аббатстве. По его смерти литератор Чарльз Гилдон написал: «Про Брута и Кассия говорили, что они были последними римлянами. Про господина Беттертона можно сказать то же самое - это был наш последний трагик».
Томас Беттертон в роли Гамлета
Но последним трагиком Беттертон, конечно, не стал - на его место пришли новые звезды, в частности, Колли Сиббер (1671-1757). Про себя он писал следующее: «Первое, чего жаждет молодой актер - это стать героем… Но при невыразительности моего голоса, худосочности фигуры и бледности лица удовлетворить такие амбиции было невозможно». Однако Сиббер нашел себя в комедии и в течение многих лет вызывал шквал аплодисментов.
Колли Сиббер
Другим гигантом сцены тех времен считался Джеймс Куин (1693-1766). Говорили, что в юности он был отменным любовником, выпивохой и едоком. Насчет последнего можно не сомневаться, потому что ближе к старости он растолстел до 130 килограммов. Куин отличался взрывным характером и часто конфликтовал с коллегами - по меньшей мере одна ссора закончилась дуэлью со смертельным исходом. Среди его наиболее успешных ролей знатоки выделяют Отелло, Макбета, короля Лира и Брута.
Джеймс Куин
Однако в 40-х годах на театральном небосклоне взошла звезда Дэвида Гаррика, который полностью затмил всех остальных. Но об этом господине мы поговорим как-нибудь потом, а сейчас…
Предвестник новой эпохи
Для начала следует сказать несколько слов о том, как в те времена играли. По словам профессора английского языка университета Южной Калифорнии Эндрю МакКоннелла Скотта, человека весьма компетентного в том, что касается английского театра 18 века, актерское мастерство сводилось к искусству декламации и набору штампованных поз, которые требовалось принимать для выражения соответствующего эмоционального состояния персонажа. Драматург Ричард Камберленд (1732-1811?) отмечал, что исполняемые Джеймсом Куином роли отличались друг от друга только костюмами и «степенью неистовства». Более того, игра прекращалась, как только заканчивалась речь. То есть, завершив монолог, актер со скучающим видом стоял на месте, ожидая своей очереди говорить.
Джеймс Куин в роли Фальстафа
Изменения наметились благодаря широкоплечему ирландцу Чарльзу Маклину (1690-1797). Этот крепкий мужчина стремился к натуральности, принимал естественные позы и монологи произносил так, как это делают в повседневной жизни. Нравилось это не всем, и его даже уволили из одной труппы (Lincoln’s Inn theatre) за «фамильярности на сцене». Однако такой подход привлек внимание знатоков, и новатор в итоге оказался в театре Drury Lane, где впоследствии имел большое влияние.
Чарльз Маклин
Но главное - когда Маклин заканчивал свою речь, он не переставал играть, а расхаживал по сцене, жестикулировал, делал восклицания, строил соответствующие обстоятельствам гримасы, изображая печаль, радость, страх, изумление, презрение, отвращение, негодование и проч., приводя тем самым в замешательство и гнев своих коллег, не привыкших к таким вольностям. Дело дошло до того, что во время спектакля (давали The Plain Dealer Уильяма Уичерли) упоминавшийся уже Джеймс Куин, взбешенный этой «ненужной суетой», в закулисье между сценами запустил Маклину в лицо огрызком от яблока. Поступок, безусловно, необдуманный, потому что ирландец так его за это отделал, что тот уже не смог выйти на сцену.
Вообще этот господин отличался суровым нравом и легко выходил из себя. Известна такая история. Однажды в артистической уборной он затеял ругань с актером Томасом Халламом по совершенно пустяшному предмету - кому принадлежит парик. В разгар ссоры потерявший терпение Маклин (не исключено, что он был в подпитии) сделал своей тростью резкий выпад опытного фехтовальщика так, что конец ее вонзился в левый глаз Халлама. Хлынула кровь. Раненный актер закричал стаявшему рядом мальчишке, одетому по случаю предстоящей пьесы в женское платье (это, кстати, был младший брат композитора Томаса Арна - автора гимна Rule Britannia): «Скидывай одежу, мелкая сучка, и помочись мне в глаз!» (урина считалась первоклассным антисептиком). Но паренек был настолько ошеломлен, что не мог пошевельнуться. Тогда Маклин взял беднягу в охапку, отнес его в другую комнату и сам обильно залил рану. Но антисептик не помог - актер скончался на следующий день. Власти расценили случившиеся как непреднамеренное убийство, и Маклин наказания избежал.
Карикатура на Томаса Арна
Примечателен также и подход ирландца к ролям. Как-то ему дали играть Шейлока.
Примечание
Напомню для тех, кто забыл. Шейлок, персонаж шекспировской пьесы «Венецианский купец», - еврей-ростовщик, который выдал одному из героев ссуду с условием, что, если тот не возвратит деньги в срок, он вырежет у него фунт плоти.
Традиционно этого персонажа изображали шутом. Но Маклина это не устроило. Он прочитал «Иудейские древности» Иосифа Флавия, а затем отправился на Биржу, где можно было найти коммерсантов-евреев, и обстоятельно побеседовал с ними насчет их манер, привычек, выговора, одежды и так далее. В результате возник совершенно иной Шейлок - «вкрадчивый, эгоистичный, льстивый, запальчивый и деспотичный», - как отмечает биограф актера. И это была сенсация. Говорят, королю Георгу II после спектакля снились кошмары (возможно, преувеличение), а поэт Александр Поуп по просмотру пьесы заявил, что «именно такого еврея нарисовал Шекспир».
Чарльз Маклин в роли Шейлока
Напоследок следует отметить, что Чарльз Маклин сделался кумиром начинающего свою театральную карьеру Дэвида Гаррика, который переймет его стиль естественной игры и впоследствии произведет в актерском мастерстве настоящую революцию. Но об этом потом.
Да, кстати, Маклин прожил чрезвычайно долгую жизнь - 106 лет. Дай Бог каждому…
На этом все.
Занавес
(С) Денис Кокорин
________________________________
Подписывайтесь на Занимательную Англию в соцсетях:
Facebook, VK,