Прогулки с димозаврами
Привет, Петрозаводск.
Надо обязательно рассказать, какой ты удивительный, даже когда ни разу ни северный и ни разу не зимний. Дождь идет и идет, и еще ветродувно, и еще всегда пахнет железной дорогой - или колбасным сыром, но чем-то таким, копчеными поездами и приятной горелостью. Под ногами - настоящий Воронеж. А световой день такой - ну просто полярная ночь, а не день никакой ни разу. И всё равно - хорошо. А почему.
А потому, что печка. Натоплено так тепло, что черепаха - а она в спячке - взяла и стала топать в своей коробочной квартире. И еще постреливает сосна, потому что очень уже она маслянистая. И еще по крашеному полу можно весело возить танки - они умеют делать "пиу-пиу" и подстреливать друг друга, потешно дергая пушками и перемигиваясь красными огнями. И башня у них крутится, конечно. Ещё хорошо потому, что книжек такая прорва, кажется их и не перечитать. И можно побыть библиотекаршей-занудой, перекладывая их и перелистывая. Хорошо, что дело не дошло до составления маленькой, малююююсенькой, домашней библиотеки. Ещё хорошо, потому что набережная заиндевелая, и если даже коньков нет, можно скользить обычными ботинками. Утки никуда не улетели - чего они себе думают, гуляли бы сейчас по далеким африканским странам, клеили бы наклейки на туристические чемоданы. Ещё хорошо, потому что музеить можно со вкусом и с расстановкой, и главное - со знающим экскурсионное дело музейщиком. И еще потому, что в музее целая экспозиция лыж - и таких, и сяких, и чемпионских, и простолюдинских, и снегоступов даже, и самоделок. Ещё хорошо трескать калитки за обе щёки. Калитки - это такие специальные пирожки с картошкой, объеденческие. И еще хорошо от прогулок по государственному музею - от его чинности, и поняности, и какой-то устроенности и знакомственности. А еще от того, какая правильная в университете столовая и какие хорошие библиотекари.
А уж если я скажу, что даже дома можно пробовать добывать огонь трением, тут уж совсем станет понятно, почему хорошо в моей маленькой персональной Карелии.
Надо обязательно рассказать, какой ты удивительный, даже когда ни разу ни северный и ни разу не зимний. Дождь идет и идет, и еще ветродувно, и еще всегда пахнет железной дорогой - или колбасным сыром, но чем-то таким, копчеными поездами и приятной горелостью. Под ногами - настоящий Воронеж. А световой день такой - ну просто полярная ночь, а не день никакой ни разу. И всё равно - хорошо. А почему.
А потому, что печка. Натоплено так тепло, что черепаха - а она в спячке - взяла и стала топать в своей коробочной квартире. И еще постреливает сосна, потому что очень уже она маслянистая. И еще по крашеному полу можно весело возить танки - они умеют делать "пиу-пиу" и подстреливать друг друга, потешно дергая пушками и перемигиваясь красными огнями. И башня у них крутится, конечно. Ещё хорошо потому, что книжек такая прорва, кажется их и не перечитать. И можно побыть библиотекаршей-занудой, перекладывая их и перелистывая. Хорошо, что дело не дошло до составления маленькой, малююююсенькой, домашней библиотеки. Ещё хорошо, потому что набережная заиндевелая, и если даже коньков нет, можно скользить обычными ботинками. Утки никуда не улетели - чего они себе думают, гуляли бы сейчас по далеким африканским странам, клеили бы наклейки на туристические чемоданы. Ещё хорошо, потому что музеить можно со вкусом и с расстановкой, и главное - со знающим экскурсионное дело музейщиком. И еще потому, что в музее целая экспозиция лыж - и таких, и сяких, и чемпионских, и простолюдинских, и снегоступов даже, и самоделок. Ещё хорошо трескать калитки за обе щёки. Калитки - это такие специальные пирожки с картошкой, объеденческие. И еще хорошо от прогулок по государственному музею - от его чинности, и поняности, и какой-то устроенности и знакомственности. А еще от того, какая правильная в университете столовая и какие хорошие библиотекари.
А уж если я скажу, что даже дома можно пробовать добывать огонь трением, тут уж совсем станет понятно, почему хорошо в моей маленькой персональной Карелии.