Продолжаю удивляться людям
...как это они умудряются полностью (совершенно!) игнорировать собственный жизненный опыт, не анализировать его, не делать никаких из него выводов.
Скажем, жил человек. У человека была жена - мощностью в пять лошадиных сил; такая по жизни энергичная, что в 77мь проходила десять километров по пересеченной местности, а в 78мь, хоть ползком, но справлялась с огородом в тридцать соток. А потом слегла и лежала семь лет, выжив из ума и постепенно захиревая все больше и больше, пока не померла совсем. И мне непонятно, почему человек, переживший это с ней, теперь, когда на него самого напала болезнь и старческая немощь, говорит: "Никогда я не думал, что буду в таком состоянии!". Как, почему? Что же, ухаживая годами за лежачей женой, он ни разу не примерил ее состояние на себя? или выкинул из головы все, что с этим опытом связано? ЧуднО, непонятно.
О Боже, я хочу быть, как Томас Манн или пусть даже как Булгаков, об участи Стивенсона не прошу, никогда во мне и близко не было такой силы духа, - хочу до последнего сохранить пытливость мысли и устремленность воли; отчаянно не хочу съежиться до организма, не желающего освоить даже еще одну кнопку на телевизионном пульте; не хочу настолько лишиться интереса к даже насущному, чтобы при невозможности получать его привычным образом не иметь стимула привыкать к новому способу; не хочу, чтобы из всей Богом отпущенной мне интеллектуальной силы осталась лишь рефлекторная болтовня; не хочу.
Скажем, жил человек. У человека была жена - мощностью в пять лошадиных сил; такая по жизни энергичная, что в 77мь проходила десять километров по пересеченной местности, а в 78мь, хоть ползком, но справлялась с огородом в тридцать соток. А потом слегла и лежала семь лет, выжив из ума и постепенно захиревая все больше и больше, пока не померла совсем. И мне непонятно, почему человек, переживший это с ней, теперь, когда на него самого напала болезнь и старческая немощь, говорит: "Никогда я не думал, что буду в таком состоянии!". Как, почему? Что же, ухаживая годами за лежачей женой, он ни разу не примерил ее состояние на себя? или выкинул из головы все, что с этим опытом связано? ЧуднО, непонятно.
О Боже, я хочу быть, как Томас Манн или пусть даже как Булгаков, об участи Стивенсона не прошу, никогда во мне и близко не было такой силы духа, - хочу до последнего сохранить пытливость мысли и устремленность воли; отчаянно не хочу съежиться до организма, не желающего освоить даже еще одну кнопку на телевизионном пульте; не хочу настолько лишиться интереса к даже насущному, чтобы при невозможности получать его привычным образом не иметь стимула привыкать к новому способу; не хочу, чтобы из всей Богом отпущенной мне интеллектуальной силы осталась лишь рефлекторная болтовня; не хочу.