Мы и наш Харбин
За пределами России было две группы русской диаспоры, стоящие особняком: харбинская и рижская.
Они отличались тем, что русских людей в них было лишь немногим меньше половины от общего количества населения этих городов.
Так, в Риге в 2010 году проживало около 700 000 человек, из них около 300 000 русских.
В Харбине в 1920 году было около 430 000 человек, из них 200 000 - русские.
(В ещё большем количестве русские живут только в Киеве. Там общее население города около 3 миллионов, из них русских на 2006 год было около 400 000. Однако это лишь 13% от всего населения города).
Про судьбу русских в Риге мы много что знаем, главным образом потому, что сами ещё живы.
А вот история русских в манчжурском Харбине становится всё более далёким и расплывчатым белым пятном.
Потому что живых свидетелей той жизни почти не осталось, а многие документы, касающиеся русской диаспоры в Харбине, по сей день хранятся под грифом секретности не только в России, но и в Китае. Япония тоже не особо открывает эти документы.
А между тем Харбин стал домом родным для многих тысяч русских людей.
Там русскому человеку можно было жить, потому что это был именно родной дом, с русским укладом и стилем жизни, со всеми атрибутами российского города начала ХХ века.
«Харбин был очень русским, а население так и вовсе считало, что они живут в России" - так писал старый харбинец….
Впрочем, таким Харбин и был изначально задуман.
***
Харбин, это город на манчжурском участке Транссибирской магистрали, которая в 1906 году пролегла от Читы до Владивостока -- строго по прямой. Участок назвали Китайско-Восточной железной дорогой - КВЖД.
Это потом, 10 лет спустя, от Читы будет проложена вторая железная дорога на Владивосток, вдоль Амура, она будет в полтора раза длиннее прежней, зато пройдёт исключительно по российской территории.
Крупнейшей станцией на КВЖД должен был стать Харбин.
Станция была построена фактически на пустом месте, возле возведённого в 1901 году километрового (1008 метров) железнодорожного моста через реку Сунгари.
Русские люди, приехавшие в Манчжурию обслуживать железную дорогу и станции на ней, жили по-русски размеренной, неторопливой и в целом нормальной жизнью.
Дорога, станции и город Харбин хоть и были на китайской территории, но находились на так называемой "полосе отчуждения", в которой действовали русская администрация, русский суд и полиция, а также русские охранные войска.
Станция Харбин стала быстро обустраиваться, и менее чем за 15 лет вокруг неё возник симпатичный российский губернский город со всей необходимой инфраструктурой, с церквями, с красивой набережной, яхтклубом и городским парком…
Неприятности начались в 1917 году.
При этом надо заметить, что поначалу русские революционные события лишь слегка потревожили Маньчжурию. Нерешительная попытка советов рабочих и солдатских депутатов захватить власть в «полосе отчуждения» КВЖД была в корне пресечена властями, а советы изгнаны из Китая.
Но при этом русские в «полосе отчуждения» автоматически перешли на положение эмигрантов: ими были потеряны права и привилегии экстерриториальности. Городское управление, полиция, суд постепенно переходили в руки местных манчжурских властей…
А затем в Харбин хлынули десятки тысяч беженцев из Сибири и Дальнего Востока -- в основном из-за поражения армии и бегства администрации Колчака.
Впрочем, для Харбина это имело даже положительный эффект: с приездом образованных беженцев город заметно вырос в культурном отношении.
Так несчастные беглые люди из СССР пополняли население Харбина и повышали его культуру аж до 1939 года. После чего граница была заперта на замок…
Несколько лет изолированный Харбин оставался единственным городом, где аж до середины двадцатого века смогли сохраниться и старая русская культура, и традиционный уклад русской жизни.
В СССР этот уклад был стёрт, в европейских городах он сильно видоизменился, и только в далеком китайском Харбине все оставалось по-прежнему: там сверкали купола православных церквей и рождественские елки, там давали балы, катались на санках и беседовали за самоваром, обращаясь друг к другу по имени-отчеству.
Люди аккуратно ходили на службу и исправно получали жалование…
В общем все там было хорошо, кроме одного: русским из Харбина навсегда был заказан путь на родину.
Но в 1924 году было подписано соглашение между Китаем и СССР, устанавливающее новый правовой статус КВЖД.
В частности, работать на дороге разрешалось только китайским и советским гражданам.
В связи с чем большинство русских харбинцев, чтобы не потерять работу, должны были принять советское гражданство.
Некоторые из них так и поступили: кто по экономическим, кто по патриотическим соображениям.
Другие же остались апатридами, лицами без гражданства, «негражданами» -- и автоматически потеряли работу на КВЖД.
***
Однако нет худа без добра: к тому времени в самом Харбине уже работали русские школы, училища, даже высшие учебные заведения, русские предприниматели открывали фабрики, мастерские, магазины, издавались русские газеты и журналы.
Харбинские эмигранты устанавливали «тесные экономические связи» с европейскими и американскими русскими эмигрантами, а так же с советскими гражданами, продолжавшими служить на КВЖД.
В городе была мечеть и синагога.
Город слыл денежным, в нём шла бойкая торговля.
В Харбин устремились китайцы, и им находилась работа.
Можно сказать, что Харбин в те годы был настолько же русским городом, насколько и китайским.
По данным исследователей, в начале 30-х годов на территории Маньчжурии проживало около 150 тысяч советских граждан, включая работников КВЖД, и около 100 тысяч российских так называемых «белоэмигрантов».
Эти же исследователи отмечали, что при этом советская административная верхушка КВЖД стала быстро обуржуазиваться: у них стали появляться роскошные особняки с прислугой, автомобили, яхты, а рестораны стали и вовсе нормой повседневной жизни для большинства начальников дороги…
Чиновник -- он и в Харбине чиновник.
Надо отметить, что в эти же годы среди «белоэмигрантов» в Харбине была образована с виду безобидная антикоминтерновская "Российская фашистская организация", впоследствии ставшая партией.
Возглавлялась она бывшим советским студентом-эмигрантом из Благовещенска Константином Родзаевским.
В партии были даже молоденькие девушки, искренно поверившие, что фашизм - это благородный союз единомышленников и борцов с большевизмом, изгнавшим их мам и пап из России.
К концу 1930 года партия насчитывала 23 тысячи человек, ставивших своею целью свержение коммунистического режима СССР. Но роли они никакой не сыграли, на путь борьбы не встали, лишь задиристо демонстрировали своё отличие от "красных" русских, работавших в Харбине.
Потом Маньчжурию оккупировала и в Харбин вступила японская армия.
И если большинство «белоэмигрантов» задорно восприняла эту оккупацию с надеждой на японские "законность и порядок", то для советской колонии при КВЖД это было началом конца харбинского благополучия.
И хотя японцы относились к гражданам СССР лояльно, тем не менее в 1935 году советская часть железной дороги была продана Японии, а все советские служащие вывезены в СССР.
После чего НКВД начал так называемое «харбинское дело» в результате которого было репрессировано около 30 тысяч человек, «изобличенных в диверсионно-шпионской, террористической, вредительской и антисоветской деятельности». Из них более 19 000 - расстреляны.
В первых рядах пали харбинские владельцы особняков с прислугой и яхт…
***
С продажей КВЖД и отъездом "красных" русских жизнь эмигрантов в Манчжурии и в Харбине, как ни строанно, стала тревожной...
А с началом Великой отечественной войны настроения большинства русских и вовсе резко изменились: нашествие Гитлера на Россию, прорыв немцев к Москве, блокада Ленинграда -- всё это больно ранило русское сердце.
Японцы в войне - союзники Германии, и японская оккупация оказалась далеко не раем…
Правда, козни японцев оказались несравнимыми с тем ужасом, который обрушил на харбинцев НКВД, когда летом в 1945 года в Манчжурию вошла Красная Армия.
Хочу здесь заметить, что среди приехавших была юная сержант-медик и пехотный лейтенант. Они, каждый в своём эшелоне, приехали на войну с Японией. Это были мои будущие мама с папой -- она приехала из восточно-прусского Тильзита, он с берегов реки Эльбы. Она родом из-под Пскова, он родом из-под Винницы. Их высадили в Харбине, построили, и дали приказ служить на отбитом у японцев острове Сахалине. Там они и познакомились. Там у них и я родился. :)
Когда на КВЖД пришел НКВД, несчастных харбинских "белоэмигрантов" постигла такая же страшная участь, какая в 1937 году постигла харбинцев советских: начались повальные аресты.
В СССР из Харбина пошли освободившиеся от красноармейцев эшелоны, набитые гражданскими русскими людьми.
Без суда и следствия, за одну только принадлежность к русской эмиграции их везли прямо в лагеря. Естественно, в первых эшелонах ехали члены "Российской фашистской организации", включая наивных девчонок, пожелавших отомстить большевикам за маму с папой...
Большая часть этого исхода сгинула бесследно.
Вместе с русскими фашистами было вывезено почти всё взрослое мужское население Харбина.
В городе остались тысячи русских женщин и их детей, которым предстояло как-то жить: женщинам тяжело работать, молодежи -- учиться, постепенно взрослеть, мужать, убеждаясь в том, что надо куда-то перебираться и маму с собой увозить.
Ехать в СССР желающих не было.
Выбирали «дальнее зарубежье».
И более всего -- Австралию.
А тут ещё Великая китайская «культурная революция» подоспела с её беспрецедентной вакханалией и немыслимыми жертвами…
Постепенно от русского Харбина с двухсоттысячным русским населением не осталось и следа.
По переписи 1982 года русских в городе было не более сорока человек.
Причем, все они -- родившиеся уже в Харбине!
В городе осталась одна действующая православная церковь -- Никольский храм, которую посещали несколько оставшихся в живых русских.
Служил в церкви крещёный китаец -- отец Григорий (Джу).
Батюшка Григорий (Джу) умер в 2000 году.
В десятимиллионном Харбине тогда оставалось всего несколько стареньких русских православных прихожан…
***
В самом начале я вовсе не ошибочно написал, что «за пределами России было две русские диаспоры, стоящие особняком: харбинская и рижская».
Как говорил Гераклит Эфесский, всё течёт, всё меняется, и меняется быстро.
25 лет тому назад в Риге было не 300 тысяч русских, как сейчас, а более 400 тысяч.
Арифметика простая: ещё три раза по двадцать пять лет - и будет тут у нас, как в Харбине.
При подготовке публикации использовались материалы сайтов:
http://www.e-reading.link/bookreader.php/1032606/Goncharenko_-_Russkiy_Harbin.html
http://www.rusamny.com/331/t02-1%28331%29.htm
http://guide.travel.ru/china/87096.html
http://www.slovoart.ru/node/1185
http://humus.livejournal.com/
Они отличались тем, что русских людей в них было лишь немногим меньше половины от общего количества населения этих городов.
Так, в Риге в 2010 году проживало около 700 000 человек, из них около 300 000 русских.
В Харбине в 1920 году было около 430 000 человек, из них 200 000 - русские.
(В ещё большем количестве русские живут только в Киеве. Там общее население города около 3 миллионов, из них русских на 2006 год было около 400 000. Однако это лишь 13% от всего населения города).
Про судьбу русских в Риге мы много что знаем, главным образом потому, что сами ещё живы.
А вот история русских в манчжурском Харбине становится всё более далёким и расплывчатым белым пятном.
Потому что живых свидетелей той жизни почти не осталось, а многие документы, касающиеся русской диаспоры в Харбине, по сей день хранятся под грифом секретности не только в России, но и в Китае. Япония тоже не особо открывает эти документы.
А между тем Харбин стал домом родным для многих тысяч русских людей.
Там русскому человеку можно было жить, потому что это был именно родной дом, с русским укладом и стилем жизни, со всеми атрибутами российского города начала ХХ века.
«Харбин был очень русским, а население так и вовсе считало, что они живут в России" - так писал старый харбинец….
Впрочем, таким Харбин и был изначально задуман.
***
Харбин, это город на манчжурском участке Транссибирской магистрали, которая в 1906 году пролегла от Читы до Владивостока -- строго по прямой. Участок назвали Китайско-Восточной железной дорогой - КВЖД.
Это потом, 10 лет спустя, от Читы будет проложена вторая железная дорога на Владивосток, вдоль Амура, она будет в полтора раза длиннее прежней, зато пройдёт исключительно по российской территории.
Крупнейшей станцией на КВЖД должен был стать Харбин.
Станция была построена фактически на пустом месте, возле возведённого в 1901 году километрового (1008 метров) железнодорожного моста через реку Сунгари.
Русские люди, приехавшие в Манчжурию обслуживать железную дорогу и станции на ней, жили по-русски размеренной, неторопливой и в целом нормальной жизнью.
Дорога, станции и город Харбин хоть и были на китайской территории, но находились на так называемой "полосе отчуждения", в которой действовали русская администрация, русский суд и полиция, а также русские охранные войска.
Станция Харбин стала быстро обустраиваться, и менее чем за 15 лет вокруг неё возник симпатичный российский губернский город со всей необходимой инфраструктурой, с церквями, с красивой набережной, яхтклубом и городским парком…
Неприятности начались в 1917 году.
При этом надо заметить, что поначалу русские революционные события лишь слегка потревожили Маньчжурию. Нерешительная попытка советов рабочих и солдатских депутатов захватить власть в «полосе отчуждения» КВЖД была в корне пресечена властями, а советы изгнаны из Китая.
Но при этом русские в «полосе отчуждения» автоматически перешли на положение эмигрантов: ими были потеряны права и привилегии экстерриториальности. Городское управление, полиция, суд постепенно переходили в руки местных манчжурских властей…
А затем в Харбин хлынули десятки тысяч беженцев из Сибири и Дальнего Востока -- в основном из-за поражения армии и бегства администрации Колчака.
Впрочем, для Харбина это имело даже положительный эффект: с приездом образованных беженцев город заметно вырос в культурном отношении.
Так несчастные беглые люди из СССР пополняли население Харбина и повышали его культуру аж до 1939 года. После чего граница была заперта на замок…
Несколько лет изолированный Харбин оставался единственным городом, где аж до середины двадцатого века смогли сохраниться и старая русская культура, и традиционный уклад русской жизни.
В СССР этот уклад был стёрт, в европейских городах он сильно видоизменился, и только в далеком китайском Харбине все оставалось по-прежнему: там сверкали купола православных церквей и рождественские елки, там давали балы, катались на санках и беседовали за самоваром, обращаясь друг к другу по имени-отчеству.
Люди аккуратно ходили на службу и исправно получали жалование…
В общем все там было хорошо, кроме одного: русским из Харбина навсегда был заказан путь на родину.
Но в 1924 году было подписано соглашение между Китаем и СССР, устанавливающее новый правовой статус КВЖД.
В частности, работать на дороге разрешалось только китайским и советским гражданам.
В связи с чем большинство русских харбинцев, чтобы не потерять работу, должны были принять советское гражданство.
Некоторые из них так и поступили: кто по экономическим, кто по патриотическим соображениям.
Другие же остались апатридами, лицами без гражданства, «негражданами» -- и автоматически потеряли работу на КВЖД.
***
Однако нет худа без добра: к тому времени в самом Харбине уже работали русские школы, училища, даже высшие учебные заведения, русские предприниматели открывали фабрики, мастерские, магазины, издавались русские газеты и журналы.
Харбинские эмигранты устанавливали «тесные экономические связи» с европейскими и американскими русскими эмигрантами, а так же с советскими гражданами, продолжавшими служить на КВЖД.
В городе была мечеть и синагога.
Город слыл денежным, в нём шла бойкая торговля.
В Харбин устремились китайцы, и им находилась работа.
Можно сказать, что Харбин в те годы был настолько же русским городом, насколько и китайским.
По данным исследователей, в начале 30-х годов на территории Маньчжурии проживало около 150 тысяч советских граждан, включая работников КВЖД, и около 100 тысяч российских так называемых «белоэмигрантов».
Эти же исследователи отмечали, что при этом советская административная верхушка КВЖД стала быстро обуржуазиваться: у них стали появляться роскошные особняки с прислугой, автомобили, яхты, а рестораны стали и вовсе нормой повседневной жизни для большинства начальников дороги…
Чиновник -- он и в Харбине чиновник.
Надо отметить, что в эти же годы среди «белоэмигрантов» в Харбине была образована с виду безобидная антикоминтерновская "Российская фашистская организация", впоследствии ставшая партией.
Возглавлялась она бывшим советским студентом-эмигрантом из Благовещенска Константином Родзаевским.
В партии были даже молоденькие девушки, искренно поверившие, что фашизм - это благородный союз единомышленников и борцов с большевизмом, изгнавшим их мам и пап из России.
К концу 1930 года партия насчитывала 23 тысячи человек, ставивших своею целью свержение коммунистического режима СССР. Но роли они никакой не сыграли, на путь борьбы не встали, лишь задиристо демонстрировали своё отличие от "красных" русских, работавших в Харбине.
Потом Маньчжурию оккупировала и в Харбин вступила японская армия.
И если большинство «белоэмигрантов» задорно восприняла эту оккупацию с надеждой на японские "законность и порядок", то для советской колонии при КВЖД это было началом конца харбинского благополучия.
И хотя японцы относились к гражданам СССР лояльно, тем не менее в 1935 году советская часть железной дороги была продана Японии, а все советские служащие вывезены в СССР.
После чего НКВД начал так называемое «харбинское дело» в результате которого было репрессировано около 30 тысяч человек, «изобличенных в диверсионно-шпионской, террористической, вредительской и антисоветской деятельности». Из них более 19 000 - расстреляны.
В первых рядах пали харбинские владельцы особняков с прислугой и яхт…
***
С продажей КВЖД и отъездом "красных" русских жизнь эмигрантов в Манчжурии и в Харбине, как ни строанно, стала тревожной...
А с началом Великой отечественной войны настроения большинства русских и вовсе резко изменились: нашествие Гитлера на Россию, прорыв немцев к Москве, блокада Ленинграда -- всё это больно ранило русское сердце.
Японцы в войне - союзники Германии, и японская оккупация оказалась далеко не раем…
Правда, козни японцев оказались несравнимыми с тем ужасом, который обрушил на харбинцев НКВД, когда летом в 1945 года в Манчжурию вошла Красная Армия.
Хочу здесь заметить, что среди приехавших была юная сержант-медик и пехотный лейтенант. Они, каждый в своём эшелоне, приехали на войну с Японией. Это были мои будущие мама с папой -- она приехала из восточно-прусского Тильзита, он с берегов реки Эльбы. Она родом из-под Пскова, он родом из-под Винницы. Их высадили в Харбине, построили, и дали приказ служить на отбитом у японцев острове Сахалине. Там они и познакомились. Там у них и я родился. :)
Когда на КВЖД пришел НКВД, несчастных харбинских "белоэмигрантов" постигла такая же страшная участь, какая в 1937 году постигла харбинцев советских: начались повальные аресты.
В СССР из Харбина пошли освободившиеся от красноармейцев эшелоны, набитые гражданскими русскими людьми.
Без суда и следствия, за одну только принадлежность к русской эмиграции их везли прямо в лагеря. Естественно, в первых эшелонах ехали члены "Российской фашистской организации", включая наивных девчонок, пожелавших отомстить большевикам за маму с папой...
Большая часть этого исхода сгинула бесследно.
Вместе с русскими фашистами было вывезено почти всё взрослое мужское население Харбина.
В городе остались тысячи русских женщин и их детей, которым предстояло как-то жить: женщинам тяжело работать, молодежи -- учиться, постепенно взрослеть, мужать, убеждаясь в том, что надо куда-то перебираться и маму с собой увозить.
Ехать в СССР желающих не было.
Выбирали «дальнее зарубежье».
И более всего -- Австралию.
А тут ещё Великая китайская «культурная революция» подоспела с её беспрецедентной вакханалией и немыслимыми жертвами…
Постепенно от русского Харбина с двухсоттысячным русским населением не осталось и следа.
По переписи 1982 года русских в городе было не более сорока человек.
Причем, все они -- родившиеся уже в Харбине!
В городе осталась одна действующая православная церковь -- Никольский храм, которую посещали несколько оставшихся в живых русских.
Служил в церкви крещёный китаец -- отец Григорий (Джу).
Батюшка Григорий (Джу) умер в 2000 году.
В десятимиллионном Харбине тогда оставалось всего несколько стареньких русских православных прихожан…
***
В самом начале я вовсе не ошибочно написал, что «за пределами России было две русские диаспоры, стоящие особняком: харбинская и рижская».
Как говорил Гераклит Эфесский, всё течёт, всё меняется, и меняется быстро.
25 лет тому назад в Риге было не 300 тысяч русских, как сейчас, а более 400 тысяч.
Арифметика простая: ещё три раза по двадцать пять лет - и будет тут у нас, как в Харбине.
При подготовке публикации использовались материалы сайтов:
http://www.e-reading.link/bookreader.php/1032606/Goncharenko_-_Russkiy_Harbin.html
http://www.rusamny.com/331/t02-1%28331%29.htm
http://guide.travel.ru/china/87096.html
http://www.slovoart.ru/node/1185
http://humus.livejournal.com/