Как Нэка ходила на сатсанг.
Первое ноября - великий день для бельгийских сантматовцев. В этот день у них большой сатсанг. Я была бы за них только рада, но вся проблема в том, что мама, увы, тоже там состоит в сикхах. Одна дома в Хёйсдене я остаться, естественно, не могу - пришлось ехать. Единственное, что меня ободряло, так это клятвенные заверения в том, что мы туда едем только для того, чтобы насладиться вегетарианскими кулинарными изысками на пиру в честь большого сатсанга. Утром, добираясь до монастыря в Дампорте, где всё и должно было происходить, мы повстречали маминого знакомого с курсов нидерландского - армянина Артёма, который как раз ехал в "Krasnogvardeyetz", расположенный совсем недалеко от нашей остановки по пути к монастырю. Первое ноября в Бельгии - государственный праздник, и почти ни один магазин не работает. Мы поделились с Артёмом опасениями, что и "Krasnogvardeyetz" может быть сегодня закрыт. Тот вовсю не соглашался. На дверях магазина мы увидели, подойдя, табличку "Sorry, we are closed". Артём всплеснул руками и сердито спросил у тёмной витрины:
- Слюший, ну за-ачем сорри, да?
Позже мы с мамой и сестрёнкой единогласно признали это фразой дня. Распрощавшись с разочарованным армянином, мы поспешили к монастырю. Домик, где проходил сатсанг, порадовал меня табличкой "Центр для людей с физическими и умственными недостатками". Там, как я и ожидала, была толпа дружелюбнейших людей, изнемогавших от желания обогреть весь свет в лучах своей любви и всепрощения. Я, к сожалению, попадала под определение "части всего света". Вся в божественных эманациях и с глазами по пять копеек, я кое-как протиснулась в кухню, где меня любезно угостили сырой цветной капустой в сметанно-горчичном соусе. Обед начался через мучительные пятнадцать минут, в которые я отчаянно размышляла, куда же мне деться. Признаюсь, что если у меня когда-нибудь и проскакивала мыслишка заделаться вегетарианкой, то она засохла на корню после восхитительно картонных соевых тефтелей с теоретическим присутствием сыра и безвкусной каши из бобовых проростков. После этого пиршества сисси потащила меня на улицу, где мы сорвали листик с дерева и до самого десерта, примерно минут двадцать, играли в русалочек. Она пересмотрела "Меремедии", анимационного шедевра с Барби в главной роли, и бредила ундинами. Сестрёнка строго-настрого запрещала мне есть несчастный листик салата, заявив, что это русалочка, и вот так мы и играли, вертя в воздухе ясеневый листок и кусок салата, от которого я при любой удобной возможности всё же отгрызала. Боже, я чуть с ума не сошла... Всякую живность с рыбьим хвостом я ещё долго недолюбливать буду. Налили чай, сисси отлипла. Я было обрадовалась, что мы сейчас поедем домой, но не тут-то было. Сатсанг продолжался и после обеда, и зачем-то надо было на нём торчать. Я была усталая и злая, ибо мои духовные очи были ослеплены сиянием любви и добра, которое излучали все присутствующие без исключения. Моя демоническая сущность испытывала невыносимые муки. Я решила пойти поспать где-нибудь, где тихо, спокойно и никого нет. Там меня и отыскала мама - в закутке около туалетов. Тогда она решила занять меня делом, и мы мыли посуду и столы после кулинарных изысков истых сантматовиц. Два часа спустя мы всё же тронулись в путь, так как сестрёнка тоже слегка прибалдела от стремительных потоков божественной чистоты, резво циркулировавших по всему помещению. На обратном пути мы заглянули в "Krasnogvardeyetz", который оказался всё же открыт. Там мы полюбовались на "Екатерининские огурчики" немецкого производства, гигантские кукурузные палочки, которые, слава Богу, были без какао-пудры, иначе выглядели бы совершенно непристойно, селёдочные консервы, брюшину с чесноком, петушков на палочках, гематоген, эстонское мороженое, сахарную вату в баночках и копчёную скумбрию рядом с книжной полкой. Означенная тоже пестрела самыми разными названиями. Донцова там мешалась с Лукьяненко, а стихи Маршака сиротливо притулились к многочисленным томикам с названиями вроде "Страсть рыцаря", "Обольщение ангела" или "Её синие глаза". Купив баночку корейской моркови, мы поспешили на автобус и наконец-то оказались дома. После просмотра "Весна, лето, осень, зима и снова весна" мы решили разгрузиться "Кейт и Леопольдом", а между просмотрами разглядывали фотографии с ритрита в Бохане. Сисси в это время игралась с брелочками с изображением настоящего мастера Сант Мата - Балджид Сингха. Мама расстроенно отобрала брелочки:
- Настёна, опять ты мучаешь несчастных Балджидиков!..
Я взяла один брелочек посмотреть. На одной стороне был, собственно, сам Балджид Сингх, а на другой - большой Такар Сингх, выглядящий как отец двух седобородых сыновей, сильно уменьшенных Кирпал Сингха и его учителя. Выглядело... импозантно. Среди сантматовского мерчандайза выделялась ещё одна вещь - лампочка. Это такой прямоугольничек из красной пластмассы, на стенку которого прилеплена фотография Такар Сингха, а перед ней, собственно, лампочка. Сие следует втыкать в розетку и вбирать в себя пятиваттный свет любви и добра, испускаемый изображением мастера. Фильмы мы смотрели до полуночи. Уже отрубаясь, я подумала о выходных в Арденнах, которые мы договорились провести у высокодуховной сантматовицы Ларисы. Вах гуру, однако... Надеюсь, я не потону там в волнах чистоты и безусловной любви?..
- Слюший, ну за-ачем сорри, да?
Позже мы с мамой и сестрёнкой единогласно признали это фразой дня. Распрощавшись с разочарованным армянином, мы поспешили к монастырю. Домик, где проходил сатсанг, порадовал меня табличкой "Центр для людей с физическими и умственными недостатками". Там, как я и ожидала, была толпа дружелюбнейших людей, изнемогавших от желания обогреть весь свет в лучах своей любви и всепрощения. Я, к сожалению, попадала под определение "части всего света". Вся в божественных эманациях и с глазами по пять копеек, я кое-как протиснулась в кухню, где меня любезно угостили сырой цветной капустой в сметанно-горчичном соусе. Обед начался через мучительные пятнадцать минут, в которые я отчаянно размышляла, куда же мне деться. Признаюсь, что если у меня когда-нибудь и проскакивала мыслишка заделаться вегетарианкой, то она засохла на корню после восхитительно картонных соевых тефтелей с теоретическим присутствием сыра и безвкусной каши из бобовых проростков. После этого пиршества сисси потащила меня на улицу, где мы сорвали листик с дерева и до самого десерта, примерно минут двадцать, играли в русалочек. Она пересмотрела "Меремедии", анимационного шедевра с Барби в главной роли, и бредила ундинами. Сестрёнка строго-настрого запрещала мне есть несчастный листик салата, заявив, что это русалочка, и вот так мы и играли, вертя в воздухе ясеневый листок и кусок салата, от которого я при любой удобной возможности всё же отгрызала. Боже, я чуть с ума не сошла... Всякую живность с рыбьим хвостом я ещё долго недолюбливать буду. Налили чай, сисси отлипла. Я было обрадовалась, что мы сейчас поедем домой, но не тут-то было. Сатсанг продолжался и после обеда, и зачем-то надо было на нём торчать. Я была усталая и злая, ибо мои духовные очи были ослеплены сиянием любви и добра, которое излучали все присутствующие без исключения. Моя демоническая сущность испытывала невыносимые муки. Я решила пойти поспать где-нибудь, где тихо, спокойно и никого нет. Там меня и отыскала мама - в закутке около туалетов. Тогда она решила занять меня делом, и мы мыли посуду и столы после кулинарных изысков истых сантматовиц. Два часа спустя мы всё же тронулись в путь, так как сестрёнка тоже слегка прибалдела от стремительных потоков божественной чистоты, резво циркулировавших по всему помещению. На обратном пути мы заглянули в "Krasnogvardeyetz", который оказался всё же открыт. Там мы полюбовались на "Екатерининские огурчики" немецкого производства, гигантские кукурузные палочки, которые, слава Богу, были без какао-пудры, иначе выглядели бы совершенно непристойно, селёдочные консервы, брюшину с чесноком, петушков на палочках, гематоген, эстонское мороженое, сахарную вату в баночках и копчёную скумбрию рядом с книжной полкой. Означенная тоже пестрела самыми разными названиями. Донцова там мешалась с Лукьяненко, а стихи Маршака сиротливо притулились к многочисленным томикам с названиями вроде "Страсть рыцаря", "Обольщение ангела" или "Её синие глаза". Купив баночку корейской моркови, мы поспешили на автобус и наконец-то оказались дома. После просмотра "Весна, лето, осень, зима и снова весна" мы решили разгрузиться "Кейт и Леопольдом", а между просмотрами разглядывали фотографии с ритрита в Бохане. Сисси в это время игралась с брелочками с изображением настоящего мастера Сант Мата - Балджид Сингха. Мама расстроенно отобрала брелочки:
- Настёна, опять ты мучаешь несчастных Балджидиков!..
Я взяла один брелочек посмотреть. На одной стороне был, собственно, сам Балджид Сингх, а на другой - большой Такар Сингх, выглядящий как отец двух седобородых сыновей, сильно уменьшенных Кирпал Сингха и его учителя. Выглядело... импозантно. Среди сантматовского мерчандайза выделялась ещё одна вещь - лампочка. Это такой прямоугольничек из красной пластмассы, на стенку которого прилеплена фотография Такар Сингха, а перед ней, собственно, лампочка. Сие следует втыкать в розетку и вбирать в себя пятиваттный свет любви и добра, испускаемый изображением мастера. Фильмы мы смотрели до полуночи. Уже отрубаясь, я подумала о выходных в Арденнах, которые мы договорились провести у высокодуховной сантматовицы Ларисы. Вах гуру, однако... Надеюсь, я не потону там в волнах чистоты и безусловной любви?..