(no subject)
В октябре прошлого года Максим собрался в Корею. Планировалось участие компании в выставке.
Я подумала: "Почему бы мне тоже не слетать?" - и кое-как выбила себе двухнедельный отпуск.
Потом командировку перенесли.
Я с трудом передвинула отдых на нужные даты.
Муж улетел первым. Из отеля он написал, что отправленное посредством DHL оборудование стоимостью много тысяч долларов прибыло в место назначения поломанным в труху и щепки и, похоже, скоро он опять будет дома.
Я подумала: "Вот черт!" - но отпуск отменять не стала.
Еще через день я узнала о подвиге трех русских оптимистов, которые за ночь "крякнули, плюнули и надежно склеили скотчем", благодаря чему прибор снова работал, притом довольно точно, изумляя корейских коллег.
И я подумала: "Как хорошо, что билет на самолет все еще у меня!"
В день вылета за мной не приехала машина. Я сидела перед компьютером, понимала, что опаздываю в аэропорт, общалась со службами такси и думала совсем нецензурное.
В это время в чат пришло сообщение от мужа. В нем говорилось о суеверии корейцев, решивших все же отказаться от выставки, и необходимости нам обоим быть в Москве через четыре дня.
Мы поспорили на тему, стоит ли мне вообще лететь, но тут позвонил водитель, и я вышла из квартиры с чемоданом.
Я бродила по Сеулу и Сувону, тщетно стараясь поскорее переключиться на местное время. Разбрасывая ботинками опавшие листья на территории Хвасонской крепости, размышляла о том, что не зря вопреки обстоятельствам притащилась за тысячи километров ради нескольких дней, что-то должно случиться непременно.
Дни эти были прожиты словно в тумане, в ожидании чего-то непостижимого и невероятного.
Но ничего не произошло.
Мы тогда не знали еще, что через полгода переедем в Корею.
Не знали, что домой возвращались уже втроем.
Тридцатого июля в женском госпитале Хвасона родилась наша дочь Александра.
Я подумала: "Почему бы мне тоже не слетать?" - и кое-как выбила себе двухнедельный отпуск.
Потом командировку перенесли.
Я с трудом передвинула отдых на нужные даты.
Муж улетел первым. Из отеля он написал, что отправленное посредством DHL оборудование стоимостью много тысяч долларов прибыло в место назначения поломанным в труху и щепки и, похоже, скоро он опять будет дома.
Я подумала: "Вот черт!" - но отпуск отменять не стала.
Еще через день я узнала о подвиге трех русских оптимистов, которые за ночь "крякнули, плюнули и надежно склеили скотчем", благодаря чему прибор снова работал, притом довольно точно, изумляя корейских коллег.
И я подумала: "Как хорошо, что билет на самолет все еще у меня!"
В день вылета за мной не приехала машина. Я сидела перед компьютером, понимала, что опаздываю в аэропорт, общалась со службами такси и думала совсем нецензурное.
В это время в чат пришло сообщение от мужа. В нем говорилось о суеверии корейцев, решивших все же отказаться от выставки, и необходимости нам обоим быть в Москве через четыре дня.
Мы поспорили на тему, стоит ли мне вообще лететь, но тут позвонил водитель, и я вышла из квартиры с чемоданом.
Я бродила по Сеулу и Сувону, тщетно стараясь поскорее переключиться на местное время. Разбрасывая ботинками опавшие листья на территории Хвасонской крепости, размышляла о том, что не зря вопреки обстоятельствам притащилась за тысячи километров ради нескольких дней, что-то должно случиться непременно.
Дни эти были прожиты словно в тумане, в ожидании чего-то непостижимого и невероятного.
Но ничего не произошло.
Мы тогда не знали еще, что через полгода переедем в Корею.
Не знали, что домой возвращались уже втроем.
Тридцатого июля в женском госпитале Хвасона родилась наша дочь Александра.