Тетя Агата и леденцовый дом
В сегодняшней сказки, как ни удивительно, нет ни одного пирога и даже запахов нет. Хотя, запахи все же есть. А еще есть кофе и герань. И лето скоро!
Мы так и не успели собраться на море, потому что перед самыми каникулами приехала тетя Агата. Стоит тете Агате сообщить о том, что она приезжает, как я откладываю все остальные дела и начинаю готовиться. Во-первых, тетя Агата приезжает с севера и привозит с собой огромный кулек черной, сильно пахнущей лакрицы, которую я ненавижу. Даже не саму лакрицу ненавижу, а то, как она нахально лежит в центре обеденного стола и пахнет на весь дом, прогоняя все остальные запахи. Еще тетя Агата очень высокая, выше папы, и разговаривая с ней мне приходится запрокидывать голову так, что потом болит шея. Со взрослыми, особенно такими, как тетя Агата, нельзя разговаривать, смотря в пол, или, например, на их ботинки, а то они подумают, что я что-то натворила и пойдут жаловаться родителям. Тетя Агата живо мной интересуется: сколько минут я чищу зубы утром, умею ли я умножать семь на двенадцать и особенно, кем я хочу стать, когда выросту. Тетя Агата мучает меня этим жутким вопросом лет с пяти в каждый свой приезд. Дело в том, что я еще не знаю, кем я хочу быть, когда выросту. Я даже не уверена, что вообще выросту, я ведь очень плохо росту и уже давно отстала от всех в классе, не говоря уж о Леке. Лека даже придумала теорию по поводу моего маленького роста, как будто я Дюймовочка и мама с папой нашли меня в цветочном горшке. Я, конечно, никому не рассказывала об этом, но если задуматься, раз уж моя мама совершила в юности кругосветное путешествие, а Луи происходит из королевской семьи, то почему бы мне не быть самой настоящей Дюймовочкой. Лека звонит мне каждую неделю узнать, не получила ли я письмо от родителей Луи. Мы с Лекой специально указали обратным адресом старую мадам Бернар, которая кормит меня карамелью за то, что я забираю ее почту. Я каждый день бегаю к ее почтовому ящику, но пока ничего не выловила, кроме телепрограммы и журналов про вязание. Не надо отчаиваться, говорит мне Лека, ведь наши газеты за границей читают с большим опозданием. Интересно, кем хотел стать Луи, когда был ребенком? Я представила себе, как маленький Луи в короне на кудрявой голове играет в большой светлой детской чудесными деревянными корабликами с шелковыми парусами и оловянными солдатиками и мечтает быть королем, и на глаза у меня навернулись слезы.
Я может и заплакала бы, но в эту минуту дверь в мою комнату заглянул папа и улыбка у него была самая что ни на есть проказная, от этой улыбки мне всегда становится весело. - "Ну что, Перепелка, кем будешь в этот раз?" - спросил папа, потирая руки. У нас в доме каждый по-своему готовится к приезду тети Агаты: мама взбивает в темную, сладкую пену шоколадный мусс и варит кофе, папа натирает паркет, а я придумываю, что в этот раз ответить на жуткий вопрос тети Агаты. В ее прошлый приезд я заявила, что стану разводчиком белых мышей и прочих грызунов, в позапрошлый я, кажется, собиралась в Японию, жить на горе Фудзи и рисовать закаты, когда-то я хотела стать смотрителем заброшеного замка на юге Франции и еще экскурсоводом по местам битвы при Азенкуре. Не знаю, принимала ли тетя Агата мои фантазии за чистую монету. - "Не разочаруй ее, Перепелка!" - подмигнул мне папа и ушел натирать паркет под чутким маминым руководством. Я осталась сидеть в своей комнате, перебирая Лекины письма, и размышляя, почему взрослым вроде тети Агаты нетерпится узнать, какие из детей выйдут взрослые. Я спросила когда-то у папы - он в ответ погладил меня по голове и сказал, не сердись, Перепелка, просто взрослые боятся стареть. Я не сердилась, но все равно не поняла папин ответ.
Тетя Агата всегда приезжает рано утром и громко звонит в дверь. Папа говорит, что это потому, что у нее ночной поезд, но я думаю, что ей просто нравится будить весь дом своим громким голосом. - "Перепелка, ау!" - раздалось в прихожей и мне пришлось сползать с кровати и прямо в пижаме шлепать к двери обнимать тетю Агату. Если, скажем, остаться в кровати и продолжать спать, то тетя Агата чего доброго решит, что я заболела и запихает в меня тонну лакрицы и рыбьего жира. Потому что я такая маленькая, а тетя Агата такая высокая, мне приходится обниматься с ее животом, чуть повыше пупка. Живот тети Агаты затянут в красный шерстяной свитер и пахнет поездом и духами с сиренью. - "Да ты совсем не выросла!" - восклицает тетя Агата при каждой встрече и чуть-чуть отрывает меня от земли. Это мое испытание. Всем детям при встрече говорят: "как ты вымахал", кроме меня. И еще я очень не люблю болтаться в чьих-то объятиях, не доставая ногами до пола. - "Надо давать ей побольше апельсинов и моркови," - тоном знатока говорит тетя Агата маме и смотрит на меня так, словно я нарочно не ем морковку и апельсины, чтобы досадить взрослым. После этого мы идем на кухню, где тетя Агата торжественно водружает на обеденный стол огромный пакет из лощеной бумаги, который оглушительно пахнет лакрицей. Лека научила меня говорить "оглушительно пахнет" и это очень подходящее выражение. От нашего соседа снизу, например, оглушительно пахнет сигаретами и крепким кофе, а от его собаки пахнет собакой. Лично я предпочитаю людей, которые пахнут не оглушительно, а как будто шепотом: старая мадам Бернар чуть слышно пахнет старомодными духами и тестом для блинчиков; у нее сияюще-белая голова и голубые глаза и она похожа на белые профили на старинных камеях. Не будь мадам Бернар такой старой, я предложила бы ей усыновить нашего Луи - по-моему, она больше всех остальных моих знакомых похожа на герцогиню.
Избавившись от лакрицы, тетя Агата усаживается напротив окна пить кофе. У нас на кухне замечательное окно, не удивительно, что тетя Агата его любит - у нее дома наверняка нет ничего подобного. Из нашего окна можно, не вставая с места, увидеть всю улицу от перекрестка до самого поворота, крышу вокзала, острый шпиль католического собора и леденцовый дом. Леденцовый дом стоит прямо напротив нашего, он белый, фахтверховый с крутой крышей и разноцветными занавесками на окнах. На первом этаже у него старомодная парикмахерская, разделенная на женский и мужской зал, с высокими, до потолка, зеркалами и натертым до зеркального блеска кафельным полом. Из дверей женского зала все время выходят дамы в ярких костюмах и платьях, похожие на аккуратно-завернутые леденцовые конфеты. В начале ноября к леденцовому дому подъезжает большая машина с кузовом, полным угля, и всю зиму, до самого марта, раз в три дня по крыше ходит настоящий трубочист. Я спрашивала Леку и оказалось, что трубочисты - очень редкая вещь, в ее городе нет ни одного. Иногда я специально прошу маму разбудить меня пораньше, чтобы успеть умыться, устроиться с чашкой горячего какао на окне и наблюдать, как ловко трубочист идет по краю крыши, ни на секунду не теряя равновесия. Один раз я решилась помахать ему рукой и он помахал мне в ответ - у меня весь день щекотало в носу от счастья.
Иногда я думаю, может быть тетя Агата не просто так приезжает к нам в гости, а тоже кого-то высматривает из окна? В общем-то, она довольно славная особа, если не считать лакрицы и назойливых вопросов, время от времени она привозит мне хорошие книги с картинками, нарисоваными тонким черным карандашом. И еще раньше она называла меня Марией - я попросила папу, а папа попросил тетю называть меня, как все, Перепелкой, и она все поняла и с тех пор называет меня только так. - "Ну что, Перепелка, ты уже определилась, кем ты будешь, когда выростешь?" - традиционно спросила тетя Агата, допив первую чашку кофе и жестом попросив у мамы добавки. Я никогда не знаю, обижаться мне или нет. С одной стороны это может означать, что у тети Агаты плохая память и она уже забыла, что я отвечала ей в прошлый приезд. Хотя она никогда не забывает о моем дне рождения. С другой стороны, тетя Агата может намекать, что она не верит моим прошлогодним заявлениям и ждет, когда я перестану валять дурака и скажу ей наконец, кем я хочу стать, когда выросту. Я как-то спросила у папы, но он ответил: не бери в голову, Перепелка. Папа удивительно уклончив, когда речь заходит о намерениях тети Агаты.
Раньше тете Агате удавалось застать меня врасплох своим вопросом. Я краснела и мямлила и говорила, что хочу стать директором цирка. Почему-то взрослые никогда не верят, если говоришь им про цирк или про то, что будешь продавать мороженное. Вот Лека без стеснения говорит всем, что хочет стать кондитером и все ей верят, а мне приходится каждый год заново отчитываться перед тетей Агатой. В этот раз у меня было заготовлено что-то про полярных медведей и пингвинов. Я прочистила было горло, но тут, совершенно неожиданно для меня, ведь я сидела спиной к окну, тетя Агата подскочила на стуле и схватила мою маму за рукав. - "Смотрите, смотрите!!" - закричала тетя Агата и я тоже повернулась к окну посмотреть, но не сразу, потому что самое интересное в этот момент происходило на столе. От тети агатиного подскока чашки на столе тоже подскочили, очень элегантно, совершили пару пируэтов, раскланялись друг с другом и с кофейником, и вернулись на свои места. Честное слово. Мамина чашка, самая кокетливая, из тонкого китайского фарфора с синим английским рисунком, даже подмигнула мне. Я всегда подозревала, что чашки в нашем доме живут своей жизнью. У нас в буфете целая армия чашек, все разные, потому что мама терпеть не может сервизы и считает, что у каждого должна быть своя чашка, а к ней свое блюдце. Мамины чашки все сплошь фарфоровые, с ободками по краю и изящными ручками. Мама любит, чтобы они красиво звенели, когда стукнешь о них чайной ложечкой. Папа пьет из толстостенных чашек с разными надписями: Лондон или Брюссель или Берлин. Мою любимую, нежно голубую, папа привез из Лиссабона. Мне, как самой маленькой в доме, достаются самые большие чашки, просто огромные, как ведра. Я люблю, чтобы они были яркими, цветными внутри и снаружи, и чтобы можно было обхватить их обеими ладонями, погрузить кончик носа в молочную пену и не обжечься. Беда в том, что наши чашки не сидят на месте. Они исхитряются открыть тяжелую дверку буфета, от которой папа еще сто лет назад потерял ключ, и разбегаются по всему дому. Мама вылавливает их, иногда совершенно чистые, иногда со следами кофе или молока, в папиной мастерской, у меня под кроватью, в ванной, один раз ее любимую чашку с синим рисунком даже принес сосед снизу - поди знай, как она оказалась у него дома. Сначала мама ругала нас с папой и называла растяпами, а потом перестала - наверное, тоже догадалась, что мы тут не при чем. Я боюсь, что если не сдерживать порывы наших чашек, то вскоре мы найдем их на улице или даже за городом.
Никто, кроме меня, не заметил движения на столе. Тетя Агата цеплялась за мамин рукав и вытягивала шею, чтобы получше разглядеть происходившее за окном. - "Это трубочист, Агата," - спокойно сказала мама. - "Иногда он приходит на крышу летом, чтобы проверить, не попал ли мусор в печные трубы." Для человека, выросшего на корабле, моя мама удивительно осведомлена о том, как все устроено в городе. Я не знала куда смотреть: в окно или на тетю Агату. Лицо у тети Агаты стало как у маленькой девочки. Она вытянула шею, широко раскрыла глаза и хлопала густыми, совсем как у моего папы, светлыми ресницами. Мне даже на минуту показалось, что тетя Агата вот-вот взлетит. Но потом я все таки посмотрела в окно и не зря. Потому что по крыше соседнего дома ходил не трубочист. Точнее, трубочист, но в руках у него не было привычного троса с ершиком на конце и приставной лестницы. И он вовсе не ходил по крыше, а танцевал, балансируя на остром коньке, потом медленно скользил по скату вниз, к карнизу, и одним махом запрыгивал на трубу и совершал невероятные пируэты с одной трубы на другую и это было так красиво, что я затаила дыхание вместе с тетей Агатой.
Когда трубочист закончил свой танец, тетя Агата, моя строгая и правильная тетя Агата, которую побаивается даже папа, подбежала к окну, вырвала в мамином горшке самый пышный и красивый цветок герани и бросила его, как бросают цветы на сцену. Оказалось, что тетя Агата очень здорово умеет бросать цветы, прекрасным романтичным жестом, как показывают в старых фильмах про гусаров - герань долетела почти до середины улицы, но все равно упала вниз, на мостовую, под ноги какому-то прохожему и тетя Агата сразу сникла и отошла от окна. Мне стало ужасно ее жалко, ее и трубочиста и даже немного маму, которая так старательно выращивала свою герань. - "Не расстраивайтесь, тетя Агата," - прошептала я совершенно искренне, - "наверняка он все видел." Тетя Агата благодарно кивнула мне, отхлебывая остывший кофе, и даже не сказала, чтобы я не вмешивалась в дела взрослых. И тогда у меня родился план, настоящий романтический план, нужно было только дождаться приезда Леки и ничего не рассказывать взрослым, потому что взрослые удивительно умеют волноваться без повода и портить даже самые романтические планы.
Вера Ковалева, enchantee_x 10-14 мая 2011, Йер
Мы так и не успели собраться на море, потому что перед самыми каникулами приехала тетя Агата. Стоит тете Агате сообщить о том, что она приезжает, как я откладываю все остальные дела и начинаю готовиться. Во-первых, тетя Агата приезжает с севера и привозит с собой огромный кулек черной, сильно пахнущей лакрицы, которую я ненавижу. Даже не саму лакрицу ненавижу, а то, как она нахально лежит в центре обеденного стола и пахнет на весь дом, прогоняя все остальные запахи. Еще тетя Агата очень высокая, выше папы, и разговаривая с ней мне приходится запрокидывать голову так, что потом болит шея. Со взрослыми, особенно такими, как тетя Агата, нельзя разговаривать, смотря в пол, или, например, на их ботинки, а то они подумают, что я что-то натворила и пойдут жаловаться родителям. Тетя Агата живо мной интересуется: сколько минут я чищу зубы утром, умею ли я умножать семь на двенадцать и особенно, кем я хочу стать, когда выросту. Тетя Агата мучает меня этим жутким вопросом лет с пяти в каждый свой приезд. Дело в том, что я еще не знаю, кем я хочу быть, когда выросту. Я даже не уверена, что вообще выросту, я ведь очень плохо росту и уже давно отстала от всех в классе, не говоря уж о Леке. Лека даже придумала теорию по поводу моего маленького роста, как будто я Дюймовочка и мама с папой нашли меня в цветочном горшке. Я, конечно, никому не рассказывала об этом, но если задуматься, раз уж моя мама совершила в юности кругосветное путешествие, а Луи происходит из королевской семьи, то почему бы мне не быть самой настоящей Дюймовочкой. Лека звонит мне каждую неделю узнать, не получила ли я письмо от родителей Луи. Мы с Лекой специально указали обратным адресом старую мадам Бернар, которая кормит меня карамелью за то, что я забираю ее почту. Я каждый день бегаю к ее почтовому ящику, но пока ничего не выловила, кроме телепрограммы и журналов про вязание. Не надо отчаиваться, говорит мне Лека, ведь наши газеты за границей читают с большим опозданием. Интересно, кем хотел стать Луи, когда был ребенком? Я представила себе, как маленький Луи в короне на кудрявой голове играет в большой светлой детской чудесными деревянными корабликами с шелковыми парусами и оловянными солдатиками и мечтает быть королем, и на глаза у меня навернулись слезы.
Я может и заплакала бы, но в эту минуту дверь в мою комнату заглянул папа и улыбка у него была самая что ни на есть проказная, от этой улыбки мне всегда становится весело. - "Ну что, Перепелка, кем будешь в этот раз?" - спросил папа, потирая руки. У нас в доме каждый по-своему готовится к приезду тети Агаты: мама взбивает в темную, сладкую пену шоколадный мусс и варит кофе, папа натирает паркет, а я придумываю, что в этот раз ответить на жуткий вопрос тети Агаты. В ее прошлый приезд я заявила, что стану разводчиком белых мышей и прочих грызунов, в позапрошлый я, кажется, собиралась в Японию, жить на горе Фудзи и рисовать закаты, когда-то я хотела стать смотрителем заброшеного замка на юге Франции и еще экскурсоводом по местам битвы при Азенкуре. Не знаю, принимала ли тетя Агата мои фантазии за чистую монету. - "Не разочаруй ее, Перепелка!" - подмигнул мне папа и ушел натирать паркет под чутким маминым руководством. Я осталась сидеть в своей комнате, перебирая Лекины письма, и размышляя, почему взрослым вроде тети Агаты нетерпится узнать, какие из детей выйдут взрослые. Я спросила когда-то у папы - он в ответ погладил меня по голове и сказал, не сердись, Перепелка, просто взрослые боятся стареть. Я не сердилась, но все равно не поняла папин ответ.
Тетя Агата всегда приезжает рано утром и громко звонит в дверь. Папа говорит, что это потому, что у нее ночной поезд, но я думаю, что ей просто нравится будить весь дом своим громким голосом. - "Перепелка, ау!" - раздалось в прихожей и мне пришлось сползать с кровати и прямо в пижаме шлепать к двери обнимать тетю Агату. Если, скажем, остаться в кровати и продолжать спать, то тетя Агата чего доброго решит, что я заболела и запихает в меня тонну лакрицы и рыбьего жира. Потому что я такая маленькая, а тетя Агата такая высокая, мне приходится обниматься с ее животом, чуть повыше пупка. Живот тети Агаты затянут в красный шерстяной свитер и пахнет поездом и духами с сиренью. - "Да ты совсем не выросла!" - восклицает тетя Агата при каждой встрече и чуть-чуть отрывает меня от земли. Это мое испытание. Всем детям при встрече говорят: "как ты вымахал", кроме меня. И еще я очень не люблю болтаться в чьих-то объятиях, не доставая ногами до пола. - "Надо давать ей побольше апельсинов и моркови," - тоном знатока говорит тетя Агата маме и смотрит на меня так, словно я нарочно не ем морковку и апельсины, чтобы досадить взрослым. После этого мы идем на кухню, где тетя Агата торжественно водружает на обеденный стол огромный пакет из лощеной бумаги, который оглушительно пахнет лакрицей. Лека научила меня говорить "оглушительно пахнет" и это очень подходящее выражение. От нашего соседа снизу, например, оглушительно пахнет сигаретами и крепким кофе, а от его собаки пахнет собакой. Лично я предпочитаю людей, которые пахнут не оглушительно, а как будто шепотом: старая мадам Бернар чуть слышно пахнет старомодными духами и тестом для блинчиков; у нее сияюще-белая голова и голубые глаза и она похожа на белые профили на старинных камеях. Не будь мадам Бернар такой старой, я предложила бы ей усыновить нашего Луи - по-моему, она больше всех остальных моих знакомых похожа на герцогиню.
Избавившись от лакрицы, тетя Агата усаживается напротив окна пить кофе. У нас на кухне замечательное окно, не удивительно, что тетя Агата его любит - у нее дома наверняка нет ничего подобного. Из нашего окна можно, не вставая с места, увидеть всю улицу от перекрестка до самого поворота, крышу вокзала, острый шпиль католического собора и леденцовый дом. Леденцовый дом стоит прямо напротив нашего, он белый, фахтверховый с крутой крышей и разноцветными занавесками на окнах. На первом этаже у него старомодная парикмахерская, разделенная на женский и мужской зал, с высокими, до потолка, зеркалами и натертым до зеркального блеска кафельным полом. Из дверей женского зала все время выходят дамы в ярких костюмах и платьях, похожие на аккуратно-завернутые леденцовые конфеты. В начале ноября к леденцовому дому подъезжает большая машина с кузовом, полным угля, и всю зиму, до самого марта, раз в три дня по крыше ходит настоящий трубочист. Я спрашивала Леку и оказалось, что трубочисты - очень редкая вещь, в ее городе нет ни одного. Иногда я специально прошу маму разбудить меня пораньше, чтобы успеть умыться, устроиться с чашкой горячего какао на окне и наблюдать, как ловко трубочист идет по краю крыши, ни на секунду не теряя равновесия. Один раз я решилась помахать ему рукой и он помахал мне в ответ - у меня весь день щекотало в носу от счастья.
Иногда я думаю, может быть тетя Агата не просто так приезжает к нам в гости, а тоже кого-то высматривает из окна? В общем-то, она довольно славная особа, если не считать лакрицы и назойливых вопросов, время от времени она привозит мне хорошие книги с картинками, нарисоваными тонким черным карандашом. И еще раньше она называла меня Марией - я попросила папу, а папа попросил тетю называть меня, как все, Перепелкой, и она все поняла и с тех пор называет меня только так. - "Ну что, Перепелка, ты уже определилась, кем ты будешь, когда выростешь?" - традиционно спросила тетя Агата, допив первую чашку кофе и жестом попросив у мамы добавки. Я никогда не знаю, обижаться мне или нет. С одной стороны это может означать, что у тети Агаты плохая память и она уже забыла, что я отвечала ей в прошлый приезд. Хотя она никогда не забывает о моем дне рождения. С другой стороны, тетя Агата может намекать, что она не верит моим прошлогодним заявлениям и ждет, когда я перестану валять дурака и скажу ей наконец, кем я хочу стать, когда выросту. Я как-то спросила у папы, но он ответил: не бери в голову, Перепелка. Папа удивительно уклончив, когда речь заходит о намерениях тети Агаты.
Раньше тете Агате удавалось застать меня врасплох своим вопросом. Я краснела и мямлила и говорила, что хочу стать директором цирка. Почему-то взрослые никогда не верят, если говоришь им про цирк или про то, что будешь продавать мороженное. Вот Лека без стеснения говорит всем, что хочет стать кондитером и все ей верят, а мне приходится каждый год заново отчитываться перед тетей Агатой. В этот раз у меня было заготовлено что-то про полярных медведей и пингвинов. Я прочистила было горло, но тут, совершенно неожиданно для меня, ведь я сидела спиной к окну, тетя Агата подскочила на стуле и схватила мою маму за рукав. - "Смотрите, смотрите!!" - закричала тетя Агата и я тоже повернулась к окну посмотреть, но не сразу, потому что самое интересное в этот момент происходило на столе. От тети агатиного подскока чашки на столе тоже подскочили, очень элегантно, совершили пару пируэтов, раскланялись друг с другом и с кофейником, и вернулись на свои места. Честное слово. Мамина чашка, самая кокетливая, из тонкого китайского фарфора с синим английским рисунком, даже подмигнула мне. Я всегда подозревала, что чашки в нашем доме живут своей жизнью. У нас в буфете целая армия чашек, все разные, потому что мама терпеть не может сервизы и считает, что у каждого должна быть своя чашка, а к ней свое блюдце. Мамины чашки все сплошь фарфоровые, с ободками по краю и изящными ручками. Мама любит, чтобы они красиво звенели, когда стукнешь о них чайной ложечкой. Папа пьет из толстостенных чашек с разными надписями: Лондон или Брюссель или Берлин. Мою любимую, нежно голубую, папа привез из Лиссабона. Мне, как самой маленькой в доме, достаются самые большие чашки, просто огромные, как ведра. Я люблю, чтобы они были яркими, цветными внутри и снаружи, и чтобы можно было обхватить их обеими ладонями, погрузить кончик носа в молочную пену и не обжечься. Беда в том, что наши чашки не сидят на месте. Они исхитряются открыть тяжелую дверку буфета, от которой папа еще сто лет назад потерял ключ, и разбегаются по всему дому. Мама вылавливает их, иногда совершенно чистые, иногда со следами кофе или молока, в папиной мастерской, у меня под кроватью, в ванной, один раз ее любимую чашку с синим рисунком даже принес сосед снизу - поди знай, как она оказалась у него дома. Сначала мама ругала нас с папой и называла растяпами, а потом перестала - наверное, тоже догадалась, что мы тут не при чем. Я боюсь, что если не сдерживать порывы наших чашек, то вскоре мы найдем их на улице или даже за городом.
Никто, кроме меня, не заметил движения на столе. Тетя Агата цеплялась за мамин рукав и вытягивала шею, чтобы получше разглядеть происходившее за окном. - "Это трубочист, Агата," - спокойно сказала мама. - "Иногда он приходит на крышу летом, чтобы проверить, не попал ли мусор в печные трубы." Для человека, выросшего на корабле, моя мама удивительно осведомлена о том, как все устроено в городе. Я не знала куда смотреть: в окно или на тетю Агату. Лицо у тети Агаты стало как у маленькой девочки. Она вытянула шею, широко раскрыла глаза и хлопала густыми, совсем как у моего папы, светлыми ресницами. Мне даже на минуту показалось, что тетя Агата вот-вот взлетит. Но потом я все таки посмотрела в окно и не зря. Потому что по крыше соседнего дома ходил не трубочист. Точнее, трубочист, но в руках у него не было привычного троса с ершиком на конце и приставной лестницы. И он вовсе не ходил по крыше, а танцевал, балансируя на остром коньке, потом медленно скользил по скату вниз, к карнизу, и одним махом запрыгивал на трубу и совершал невероятные пируэты с одной трубы на другую и это было так красиво, что я затаила дыхание вместе с тетей Агатой.
Когда трубочист закончил свой танец, тетя Агата, моя строгая и правильная тетя Агата, которую побаивается даже папа, подбежала к окну, вырвала в мамином горшке самый пышный и красивый цветок герани и бросила его, как бросают цветы на сцену. Оказалось, что тетя Агата очень здорово умеет бросать цветы, прекрасным романтичным жестом, как показывают в старых фильмах про гусаров - герань долетела почти до середины улицы, но все равно упала вниз, на мостовую, под ноги какому-то прохожему и тетя Агата сразу сникла и отошла от окна. Мне стало ужасно ее жалко, ее и трубочиста и даже немного маму, которая так старательно выращивала свою герань. - "Не расстраивайтесь, тетя Агата," - прошептала я совершенно искренне, - "наверняка он все видел." Тетя Агата благодарно кивнула мне, отхлебывая остывший кофе, и даже не сказала, чтобы я не вмешивалась в дела взрослых. И тогда у меня родился план, настоящий романтический план, нужно было только дождаться приезда Леки и ничего не рассказывать взрослым, потому что взрослые удивительно умеют волноваться без повода и портить даже самые романтические планы.
Вера Ковалева, enchantee_x 10-14 мая 2011, Йер