В поисках утраченного
Эта история случилась в конце июля.
Родные сестры Вера и Надя решились-таки навестить место, где прошло их детство. Спустя 37 лет.
Это сестры моего отца, которого нет уже в живых 32 года. Также нет в живых дяди Вити, дяди Володи и тети Гали. Четверо из шестерых детей семьи Климовых покоятся в земле, покинув этот мир в возрасте от 24 до 50-ти лет. В общем, всем бы еще жить да жить. Но живут теперь только Надежда и Вера.
Ну, и их дети, конечно. И племянники, дети умерших братьев и сестер. В общем, даже когда выяснилось, что не все могут поехать прикасаться к корням, получилось три машины. Этим караваном мы и отправились на поиски.
Семья моих деда и бабки немало поскиталась по свету. Пожили даже в Чечне.
В конце 50-х все же осели на краю Тульской и Орловской областей, в глухом Чернском районе, деревне Тимирязево.
Деревни этой уже не существует. Поэтому дорогу отыскивали с трудом, останавливая редких встречных.
Наконец, поняли, в каком месте нужно съезжать с проселка на колею в чистом поле.
Погода не благоволила.
Пришлось не только сменить обувь на более подходящую...
...но и оставить низкопосаженный седан на обочине. Так что произошло уплотнение.
Среди полей и лесов нужно было отыскать главный ориентир - церковь.
Нам это удалось.
Собственно, дом был прямо тут.
В деревне Климовы жили только номинально. На самом деле, она стояла в паре километров от их дома. А дом - бывшая церковно-приходская школа - стоял на кладбище, у церкви. И если кладбище еще продолжало и продолжает использоваться по назначению, то церковь в те времена была зернохранилищем и мельницей. На этой мельнице работал мой дед.
Вход в церковь.
Вера рассказывает, как в детстве они прыгали с высоких стен прямо в гору зерна.
Сейчас бы она на такое не решилась.
Видимо, какие-то верующие сюда иногда добираются (скорее всего во время похорон). Кое-где встречались маленькие относительно новые иконки.
А это Надя пытается вспомнить, был ли в те времена крест, или его установили недавно.
Фрески неплохо сохранились.
Представляю как странно выглядела переработка зерна под суровыми взглядами святых.
Уходим.
Обходим все кладбище в поисках дома. Кладбище совсем небольшое. Но все заросло очень сильно. От дома не осталось и следа. Ни стеночки.
Пройдя лесную полосу, выходим на черноземные луга.
Многие поля уже заросли. Но кое-какие оказались вспаханными. Пожелаем удачи безвестному фермеру.
Мне нравится, как видят мир люди, не дружащие с фотоаппаратом.
Три Любиных снимка.
Я и Вера.
С этих горок Надя с Верой съезжали зимой на санках. Вот это было круто!
Несмотря на свое деревенское детство, я впервые видела столь изобильное луговое цветение. Как будто декорации к фильму Александра Роу. Вот-вот Аленушка из-за березки появится.
Внизу речка Роска, где дети купались.
Периодически начинало мелко-мелко моросить. Очень красиво!
Надя.
Вернулись к машинам, оставшимся возле кладбища. И уже в полном отчаянии, проломив ветки страшнейших зарослей, нашли-таки остатки дома.
Дом был большой и кирпичный. Бывшая школа, как я уже говорила. И хотя, его практически сразу после того, как съехали последние жильцы, стали растаскивать на запчасти, что-то должно было сохраниться. Например, подпол.
Все были очень рады, что нашли дом. Надя с Верой сразу узнали три старых яблони, одна из которых даже еще плодоносила. Пробираясь среди кустарника, рассказали, где какие комнаты были, куда выходили окна.
Вот, думаю, какое необычное детство у них было. В этом доме на кладбище. И как страшно было возвращаться темным зимним вечером из школы. Если отец был в силах, он их встречал. Его долговязую фигуру было видно издалека. Но здоровье все чаще подводило его, тяжело раненого на фронте. И когда старшие дети разъехались, а жена ушла (и правильно сделала, кстати) он собрал Надю и Веру, еще учившихся в школе и переехал с ними к старшей дочери, которая к тому времени успела родить ребенка и развестись.
Больше в этом доме никто из них не был.
Родные сестры Вера и Надя решились-таки навестить место, где прошло их детство. Спустя 37 лет.
Это сестры моего отца, которого нет уже в живых 32 года. Также нет в живых дяди Вити, дяди Володи и тети Гали. Четверо из шестерых детей семьи Климовых покоятся в земле, покинув этот мир в возрасте от 24 до 50-ти лет. В общем, всем бы еще жить да жить. Но живут теперь только Надежда и Вера.
Ну, и их дети, конечно. И племянники, дети умерших братьев и сестер. В общем, даже когда выяснилось, что не все могут поехать прикасаться к корням, получилось три машины. Этим караваном мы и отправились на поиски.
Семья моих деда и бабки немало поскиталась по свету. Пожили даже в Чечне.
В конце 50-х все же осели на краю Тульской и Орловской областей, в глухом Чернском районе, деревне Тимирязево.
Деревни этой уже не существует. Поэтому дорогу отыскивали с трудом, останавливая редких встречных.
Наконец, поняли, в каком месте нужно съезжать с проселка на колею в чистом поле.
Погода не благоволила.
Пришлось не только сменить обувь на более подходящую...
...но и оставить низкопосаженный седан на обочине. Так что произошло уплотнение.
Среди полей и лесов нужно было отыскать главный ориентир - церковь.
Нам это удалось.
Собственно, дом был прямо тут.
В деревне Климовы жили только номинально. На самом деле, она стояла в паре километров от их дома. А дом - бывшая церковно-приходская школа - стоял на кладбище, у церкви. И если кладбище еще продолжало и продолжает использоваться по назначению, то церковь в те времена была зернохранилищем и мельницей. На этой мельнице работал мой дед.
Вход в церковь.
Вера рассказывает, как в детстве они прыгали с высоких стен прямо в гору зерна.
Сейчас бы она на такое не решилась.
Видимо, какие-то верующие сюда иногда добираются (скорее всего во время похорон). Кое-где встречались маленькие относительно новые иконки.
А это Надя пытается вспомнить, был ли в те времена крест, или его установили недавно.
Фрески неплохо сохранились.
Представляю как странно выглядела переработка зерна под суровыми взглядами святых.
Уходим.
Обходим все кладбище в поисках дома. Кладбище совсем небольшое. Но все заросло очень сильно. От дома не осталось и следа. Ни стеночки.
Пройдя лесную полосу, выходим на черноземные луга.
Многие поля уже заросли. Но кое-какие оказались вспаханными. Пожелаем удачи безвестному фермеру.
Мне нравится, как видят мир люди, не дружащие с фотоаппаратом.
Три Любиных снимка.
Я и Вера.
С этих горок Надя с Верой съезжали зимой на санках. Вот это было круто!
Несмотря на свое деревенское детство, я впервые видела столь изобильное луговое цветение. Как будто декорации к фильму Александра Роу. Вот-вот Аленушка из-за березки появится.
Внизу речка Роска, где дети купались.
Периодически начинало мелко-мелко моросить. Очень красиво!
Надя.
Вернулись к машинам, оставшимся возле кладбища. И уже в полном отчаянии, проломив ветки страшнейших зарослей, нашли-таки остатки дома.
Дом был большой и кирпичный. Бывшая школа, как я уже говорила. И хотя, его практически сразу после того, как съехали последние жильцы, стали растаскивать на запчасти, что-то должно было сохраниться. Например, подпол.
Все были очень рады, что нашли дом. Надя с Верой сразу узнали три старых яблони, одна из которых даже еще плодоносила. Пробираясь среди кустарника, рассказали, где какие комнаты были, куда выходили окна.
Вот, думаю, какое необычное детство у них было. В этом доме на кладбище. И как страшно было возвращаться темным зимним вечером из школы. Если отец был в силах, он их встречал. Его долговязую фигуру было видно издалека. Но здоровье все чаще подводило его, тяжело раненого на фронте. И когда старшие дети разъехались, а жена ушла (и правильно сделала, кстати) он собрал Надю и Веру, еще учившихся в школе и переехал с ними к старшей дочери, которая к тому времени успела родить ребенка и развестись.
Больше в этом доме никто из них не был.