Папа тебя любит, а ты его бесишь!..
Восхитительную анкету презентовали в профкоме. К пятому (!) курсу в нашем богоугодном заведении озаботились трудоустройством студентов (то есть меня). Entzückend! С пафосом достойным уст лучших хедхантеров IBM и Microsoft мне, как студенту пятого курса (и как будущему выпускнику), предложили работу строителя (не кочегара и не плотника!), промоутера (Бумажки! Бесполезные бумажки! У метро!! Только сегодня самые разноцветные и уродливые бумажки у метро!) и, судя по всему предел всех мечтаний, курьера!.. Вот о чем они, с вашего позволения, думали? Что я высшее получал ради того, что бы в костюме Иванушки возле Летуаль всяким девочкам разные бумажки раздавать?!..
С другой стороны прав коллега: государство меня любит, заботиться, а я козлина неблагодарная еще и не доволен! Скромней нужно быть и благодарней.
Резюмируя все вышесказанное скажу, что судя по логотипу гугл и поведению инопланетных резидентов из деканатов, профкомов и прочих военкоматов, сегодня должно было начаться полномасштабное вторжение квадратноголовых свиней с Марса.
Видимо отложили.
Ну и что же? Любим и ждем.
Так мы и жили. Мои шестнадцать рублей быстро кончились. Галининой
пенсии хватило дней на восемь. Надо было искать какую-то работу.
И вдруг на глаза мне попалось объявление - "Срочно требуются кочегары".
Я сказал об этом Бушу. Я не сомневался, что Буш откажется. Но он вдруг
согласился и даже просиял.
- Гениально, - сказал он, - это то, что надо! Давно пора окунуться в
гущу народной жизни. Прильнуть, что называется, к истокам. Ближе к природе,
старик! Ближе к простым человеческим радостям! Ближе к естественным цельным
натурам! Долой метафизику и всяческую трансцендентность! Да здравствуют
молот и наковальня!..
Галина тихо возражала:
- Эринька, ты свабый!
Буш сердито посмотрел на женщину, и она затихла... Котельная являла
собой мрачноватое низкое здание у подножия грандиозной трубы. Около двери
возвышалась куча угля. Здесь же валялись лопаты и две опрокинутые тачки.
В помещении мерно гудели три секционных котла. Возле одного из них
стоял коренастый юноша. В руке у него была тяжелая сварная шуровка. Над
колосниками бился розовый огонь. Юноша морщился и отворачивал лицо.
- Привет, - сказал ему Буш.
- Здорово, - ответил кочегар, - вы новенькие?
- Мы по объявлению.
- Рад познакомиться. Меня зовут Олег.
Мы назвали свои имена.
- Зайдите в диспетчерскую, - сказал Олег, - представьтесь Цурикову.
В маленькой будке с железной дверью шум котлов звучал приглушенно. На
выщербленном столе лежали графики и ведомости. Над столом висел дешевый
репродуктор. На узком топчане, прикрыв лицо газетой, дремал мужчина в
солдатском обмундировании. Газета едва заметно шевелилась. За столом работал
человек в жокейской шапочке. Увидев нас, приподнял голову:
- Вы новенькие?
Затем он встал и протянул руку:
- Цуриков, старший диспетчер. Присаживайтесь.
Я заметил, что бывший солдат проснулся. С шуршанием убрал газету.
- Худ, - коротко представился он.
- Люди нужны, - сказал диспетчер. - Работа несложная. А теперь идемте
со мной.
Мы спустились по шаткой лесенке. Худ двигался следом. Олег помахал нам
рукой как старым знакомым.
Мы остановились возле левого котла, причем так близко, что я ощутил
сильный жар.
- Устройство, - сказал Цуриков, - на редкость примитивное. Топка,
колосники, поддувало... Температура на выходе должна быть градусов
семьдесят. Обратная - сорок пять. В начале смены заготавливаете уголь.
Полную тачку загружать не советую - опрокинется... Уходя, надо прочистить
колосники, выбрать шлак... Пожалуй, это все... График простой - сутки
работаем, трое отдыхаем. Оплата сдельная. Можно легко заработать сотни
полторы...
Цуриков подвел нас к ребятам и сказал:
- Надеюсь, вы поладите.
Хотя публика у нас тут довольно своеобразная. Олежка, например,
буддист. Последователь школы "дзен". Ищет успокоения в монастыре
собственного духа... Худ - живописец, левое крыло мирового авангарда.
Работает в традициях метафизического синтетизма. Рисует преимущественно тару
- ящики, банки, чехлы...
- Цикл называется "Мертвые истины", - шепотом пояснил Худ, багровый от
смущения. Цуриков продолжал:
- Ну, а я - человек простой. Занимаюсь в свободные дни теорией музыки.
Кстати, что вы думаете о политональных наложениях у Бриттена?
До этого Буш молчал. Но тут его лицо внезапно исказилось. Он коротко и
твердо произнес: - Идем отсюда!
Цуриков и его коллеги растерянно глядели нам вслед.
Мы вышли на улицу. Буш разразился гневным монологом:
- Это не котельная! Это, извини меня, какая-то Сорбонна!.. Я мечтал
погрузиться в гущу народной жизни. Окрепнуть морально и физически. Припасть
к живительным истокам... А тут?! Какие-то дзенбуддисты с метафизиками!
Какие-то блядские политональные наложения! Короче, поехали домой!..
Что мне оставалось делать?
С другой стороны прав коллега: государство меня любит, заботиться, а я козлина неблагодарная еще и не доволен! Скромней нужно быть и благодарней.
Резюмируя все вышесказанное скажу, что судя по логотипу гугл и поведению инопланетных резидентов из деканатов, профкомов и прочих военкоматов, сегодня должно было начаться полномасштабное вторжение квадратноголовых свиней с Марса.
Видимо отложили.
Ну и что же? Любим и ждем.
Так мы и жили. Мои шестнадцать рублей быстро кончились. Галининой
пенсии хватило дней на восемь. Надо было искать какую-то работу.
И вдруг на глаза мне попалось объявление - "Срочно требуются кочегары".
Я сказал об этом Бушу. Я не сомневался, что Буш откажется. Но он вдруг
согласился и даже просиял.
- Гениально, - сказал он, - это то, что надо! Давно пора окунуться в
гущу народной жизни. Прильнуть, что называется, к истокам. Ближе к природе,
старик! Ближе к простым человеческим радостям! Ближе к естественным цельным
натурам! Долой метафизику и всяческую трансцендентность! Да здравствуют
молот и наковальня!..
Галина тихо возражала:
- Эринька, ты свабый!
Буш сердито посмотрел на женщину, и она затихла... Котельная являла
собой мрачноватое низкое здание у подножия грандиозной трубы. Около двери
возвышалась куча угля. Здесь же валялись лопаты и две опрокинутые тачки.
В помещении мерно гудели три секционных котла. Возле одного из них
стоял коренастый юноша. В руке у него была тяжелая сварная шуровка. Над
колосниками бился розовый огонь. Юноша морщился и отворачивал лицо.
- Привет, - сказал ему Буш.
- Здорово, - ответил кочегар, - вы новенькие?
- Мы по объявлению.
- Рад познакомиться. Меня зовут Олег.
Мы назвали свои имена.
- Зайдите в диспетчерскую, - сказал Олег, - представьтесь Цурикову.
В маленькой будке с железной дверью шум котлов звучал приглушенно. На
выщербленном столе лежали графики и ведомости. Над столом висел дешевый
репродуктор. На узком топчане, прикрыв лицо газетой, дремал мужчина в
солдатском обмундировании. Газета едва заметно шевелилась. За столом работал
человек в жокейской шапочке. Увидев нас, приподнял голову:
- Вы новенькие?
Затем он встал и протянул руку:
- Цуриков, старший диспетчер. Присаживайтесь.
Я заметил, что бывший солдат проснулся. С шуршанием убрал газету.
- Худ, - коротко представился он.
- Люди нужны, - сказал диспетчер. - Работа несложная. А теперь идемте
со мной.
Мы спустились по шаткой лесенке. Худ двигался следом. Олег помахал нам
рукой как старым знакомым.
Мы остановились возле левого котла, причем так близко, что я ощутил
сильный жар.
- Устройство, - сказал Цуриков, - на редкость примитивное. Топка,
колосники, поддувало... Температура на выходе должна быть градусов
семьдесят. Обратная - сорок пять. В начале смены заготавливаете уголь.
Полную тачку загружать не советую - опрокинется... Уходя, надо прочистить
колосники, выбрать шлак... Пожалуй, это все... График простой - сутки
работаем, трое отдыхаем. Оплата сдельная. Можно легко заработать сотни
полторы...
Цуриков подвел нас к ребятам и сказал:
- Надеюсь, вы поладите.
Хотя публика у нас тут довольно своеобразная. Олежка, например,
буддист. Последователь школы "дзен". Ищет успокоения в монастыре
собственного духа... Худ - живописец, левое крыло мирового авангарда.
Работает в традициях метафизического синтетизма. Рисует преимущественно тару
- ящики, банки, чехлы...
- Цикл называется "Мертвые истины", - шепотом пояснил Худ, багровый от
смущения. Цуриков продолжал:
- Ну, а я - человек простой. Занимаюсь в свободные дни теорией музыки.
Кстати, что вы думаете о политональных наложениях у Бриттена?
До этого Буш молчал. Но тут его лицо внезапно исказилось. Он коротко и
твердо произнес: - Идем отсюда!
Цуриков и его коллеги растерянно глядели нам вслед.
Мы вышли на улицу. Буш разразился гневным монологом:
- Это не котельная! Это, извини меня, какая-то Сорбонна!.. Я мечтал
погрузиться в гущу народной жизни. Окрепнуть морально и физически. Припасть
к живительным истокам... А тут?! Какие-то дзенбуддисты с метафизиками!
Какие-то блядские политональные наложения! Короче, поехали домой!..
Что мне оставалось делать?