ИЗЯЩНЫЙ СЛОГ
Продолжаю читать книги серии «Писатели о писателях», которые выходили в конце 1980-х годов (у нас дома почти целая их полка).
Сергей Тхоржевский, «Портреты пером»: три повести. Первая - о Викторе Теплякове, служившем по дипломатической части. Он приятельствовал с Пушкиным и Жуковским; судя по цитатам из его стихов - дара был небольшого, но поражает безупречная культура письма, недостижимая для многих современных стихотворцев. А каков слог в тепляковских письмах! Какое отточенное изящество и тонкое чувство юмора! А некоторые прозаики, которых сегодня печатают «толстые» журналы и книги которых отмечаются премиями, пишут так, словно русская литература делает только первые свои шаги. Сам же Тхоржевский как будто бы специально пишет суховато и хроникально, не желая вступать с Тепляковым в соперничество.
Из письма к царю, на верность которому он когда-то отказался присягнуть:
«Тёплая вера в беспредельность Вашего отеческого милосердия озаряет мою душу отрадной надеждою, что праведный гнев Ваш на неумышленный поступок юности перестал, наконец, тяготеть над жизнью, сокрушённой десятью годами бед и раскаяния».
Из частных писем:
«Густой туман покрывал окрестность, казаки шли на рысях, протяжный грохот ружей, заглушаемый по временам пушечными выстрелами, становился с каждым шагом всё слышнее и явственнее, и вот Экси-Арнаутларская долина начала уже перед нами развертываться посреди густых облаков тумана и пыли».
«Когда черноморский ветер вздул и начал добрасывать до самых окон разгулявшиеся волны Босфора, моя бедная хата завыла истинно Эоловой арфою, и целые легионы крыс запрыгали над головой [то есть на чердаке] под её погребальную музыку. Призванный на помощь железный камин начал попеременно переселять меня от экватора к полюсу и, даря ежедневно то угаром, то насморком, принудил оставить себя в покое».
И так далее.
Сергей Тхоржевский, «Портреты пером»: три повести. Первая - о Викторе Теплякове, служившем по дипломатической части. Он приятельствовал с Пушкиным и Жуковским; судя по цитатам из его стихов - дара был небольшого, но поражает безупречная культура письма, недостижимая для многих современных стихотворцев. А каков слог в тепляковских письмах! Какое отточенное изящество и тонкое чувство юмора! А некоторые прозаики, которых сегодня печатают «толстые» журналы и книги которых отмечаются премиями, пишут так, словно русская литература делает только первые свои шаги. Сам же Тхоржевский как будто бы специально пишет суховато и хроникально, не желая вступать с Тепляковым в соперничество.
Из письма к царю, на верность которому он когда-то отказался присягнуть:
«Тёплая вера в беспредельность Вашего отеческого милосердия озаряет мою душу отрадной надеждою, что праведный гнев Ваш на неумышленный поступок юности перестал, наконец, тяготеть над жизнью, сокрушённой десятью годами бед и раскаяния».
Из частных писем:
«Густой туман покрывал окрестность, казаки шли на рысях, протяжный грохот ружей, заглушаемый по временам пушечными выстрелами, становился с каждым шагом всё слышнее и явственнее, и вот Экси-Арнаутларская долина начала уже перед нами развертываться посреди густых облаков тумана и пыли».
«Когда черноморский ветер вздул и начал добрасывать до самых окон разгулявшиеся волны Босфора, моя бедная хата завыла истинно Эоловой арфою, и целые легионы крыс запрыгали над головой [то есть на чердаке] под её погребальную музыку. Призванный на помощь железный камин начал попеременно переселять меня от экватора к полюсу и, даря ежедневно то угаром, то насморком, принудил оставить себя в покое».
И так далее.