ВНЕ ИСКУССТВА
Прочитал фрагменты из «Дневников» Андрея Тарковского, и сложилось впечатлением, что он - человек трудный. Не только для других, но и для самого себя.
«Видел фильм Алова и Наумова "Бег". Это ужасно! Издевательство над всем русским - характером, человеком, офицером».
«Пошёл в Дом кино - напился и подрался с В. Ливановым. Ни он, ни я не можем выйти из дома - друг друга поласкали. На другой день звонил он мне - извинялся. Видно, сам начал. Я-то ничего не помню».
«Актёры глупы. В жизни ещё ни разу не встречал умного актёра. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюблённые, скромные, но умных - никогда, ни разу. Видел одного умного актёра - в “Земляничной поляне” Бергмана, и то он оказался режиссёром».
«Правда, сам Чухрай мне не нравится. Человек он глупый, самовлюблённый и бездарный. В своё время он стал идеологом мещанства со своими “41-м” и “Балладой о солдате”. Капризный, ненадёжный и пустой человек».
«Конечно, самый цельный, стройный, гармоничный и наиболее близкий к сценарию у Достоевского - [роман] “Преступление и наказание”. Но его испохабил Лёва Кулиджанов».
«Не знаю почему, но меня последнее время стал чрезвычайно раздражать Хуциев. Он очень изменился связи с тёплым местечком на телевидении. Стал осторожен. С возрастом не стал менее инфантильным и, конечно, как режиссёр совершенно непрофессионален».
«Встречался с М. Захаровым, худ. руководителем театра на ул. Чехова. Он хочет, чтобы я ему что-нибудь поставил. Мне не понравилась его позиция. У [него] нет программы, нет идеи театра, нет перспектив. Он местечковый идеолог с фигами в карманах. Бог с ним совсем! Очень уж он мелкотравчатый».
«Стало известно, что Смоктуновский будет делать "Идиота" для телевидения. То ли 8, то ли 10 серий. Сам будет играть, сам ставить. Ну, что он там может поставить?! Он же дремуч, как тёмный лес!»
«Был… в театре Вахтангова. Пьеса поставлена Е. Симоновым. Не понравилось. Пьеса не пьеса, а статья («смелая») в "Комсомольской правде". Ужасно наигрывают Ульянов, Гриценко. В общем, ни к какому искусству это не имеет никакого отношения».
«Видел фильм Алова и Наумова "Бег". Это ужасно! Издевательство над всем русским - характером, человеком, офицером».
«Пошёл в Дом кино - напился и подрался с В. Ливановым. Ни он, ни я не можем выйти из дома - друг друга поласкали. На другой день звонил он мне - извинялся. Видно, сам начал. Я-то ничего не помню».
«Актёры глупы. В жизни ещё ни разу не встречал умного актёра. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюблённые, скромные, но умных - никогда, ни разу. Видел одного умного актёра - в “Земляничной поляне” Бергмана, и то он оказался режиссёром».
«Правда, сам Чухрай мне не нравится. Человек он глупый, самовлюблённый и бездарный. В своё время он стал идеологом мещанства со своими “41-м” и “Балладой о солдате”. Капризный, ненадёжный и пустой человек».
«Конечно, самый цельный, стройный, гармоничный и наиболее близкий к сценарию у Достоевского - [роман] “Преступление и наказание”. Но его испохабил Лёва Кулиджанов».
«Не знаю почему, но меня последнее время стал чрезвычайно раздражать Хуциев. Он очень изменился связи с тёплым местечком на телевидении. Стал осторожен. С возрастом не стал менее инфантильным и, конечно, как режиссёр совершенно непрофессионален».
«Встречался с М. Захаровым, худ. руководителем театра на ул. Чехова. Он хочет, чтобы я ему что-нибудь поставил. Мне не понравилась его позиция. У [него] нет программы, нет идеи театра, нет перспектив. Он местечковый идеолог с фигами в карманах. Бог с ним совсем! Очень уж он мелкотравчатый».
«Стало известно, что Смоктуновский будет делать "Идиота" для телевидения. То ли 8, то ли 10 серий. Сам будет играть, сам ставить. Ну, что он там может поставить?! Он же дремуч, как тёмный лес!»
«Был… в театре Вахтангова. Пьеса поставлена Е. Симоновым. Не понравилось. Пьеса не пьеса, а статья («смелая») в "Комсомольской правде". Ужасно наигрывают Ульянов, Гриценко. В общем, ни к какому искусству это не имеет никакого отношения».