К введению в "количественный вопрос"
У денежной формы налогообложения есть серьёзный недостаток. Если некто собирает налог в
натуральной форме, соболями там или баранами, то его миссия проста и приятна - акт власти
совершил, забрал у податного населения баранов - и свободен. Для манифестации полноты и
легитимности его власти достаточны простые и необременительные условия: забирать столько
баранов, чтобы населению жизнь мёдом не казалась; не допускать влияния к-либо привходящих
факторов, напр., ни в коем случае не вдаваться в какие-то житейские мелочи типа жалоб
податного населения, что у них-де недород и пр.; процедуру устроить так, чтобы они сами
вывели полагающееся количество баранов, сами же, по своей инициативе, выпороли пару
недоимщиков в твоём присутствии - и все дела. Даже если тебе бараны эти даром не дались
в таких количествах, тут вопрос принципа. И ничего страшного, прикажешь сжечь излишки на
костре как жертву богу. Тоже какое-никакое развлечение. "итс гуд ту би кинг".
Увы, при денежной форме налогообложения этот прекрасный принцип "собрал и забыл" не
работает. Для сбора налогов существует жесткое предусловие - необходимо предварительно
обеспечить наличие денег в обороте, поскольку они в хозяйствах населения не производятся
и в природе не встречаются. Иначе налоги невозможно собрать физически.
Этот момент в экономической теориях подаётся очень "закруглённо". Якобы имеется непонятно
как возникшая денежная масса в некотором количестве, а денежные власти только "регулируют"
разовыми акциями - могут добавочно сколько-то денег эмитировать или, наоборот, прибегнуть
к рестрикциям. Ну так это, мягко говоря, неправда.
С точки зрения нашей модели эмиссия - это непрерывный процесс.
https://tverkovsky.livejournal.com/23909.html
В момент сбора налогов соответствующее количество денег исчезает из оборота и для того,
чтобы в следующем налоговом периоде иметь физическую возможность собрать налоги,
необходимо тут же пополнить денежную массу.
Думаю, здесь необходимо пояснение. Некто принёс купюру в банк и заплатил налог. А затем
снял деньги со вклада и получил купюру. Теоретически, это может оказаться та же самая
купюра. Значит, деньги не исчезают? Нет, всё-таки исчезают. В момент платежа налога
с корсчета банка в ЦБ исчезла сумма, соответствующая этой купюре, а купюра осталась
в кассе банка. Кстати, если на корсчете не оказалось необходимой суммы, эту купюру банк
вынужден был бы инкассировать и она исчезла бы для внешнего мира в подвалах ЦБ.
Денежный знак, знак исполнения налоговой повинности прекращает своё существование в
момент сбора налогов. В следующем налоговом периоде будет новая налоговая повинность и ей
будет соответствовать новый знак, совсем другой, не имеющий никакого отношения к прежнему.
При этом физический носитель знака может остаться тем же самым и быть повторно использован,
если это монета или купюра, а может и полностью исчезнуть в небытии, если это набор битов
в памяти компьютера.
Итак, для того, чтобы действовало налогообложение в денежной форме, необходимо непрерывно
пополнять денежную массу.
Это неприятная, хлопотная, тягостная обязанность.
Неприятная потому, что это совсем даже не произвольный акт, это не демонстрация власти.
В отличии от сбора налогов это - вынужденное действие, несущее в себе явственный признак
обусловленности, зависимости от обстоятельств, слабости.
И это не разовая задача, это постоянная головная боль.
Экономическая наука, конечно, предлагает прогрессивный высокотехнологичный метод
выполнения этой обязанности - вертолёт им. тт. Фридмана и Бернанке. Знаки исполнения
налоговой повинности разбрасываются или равномерно по площади или по справедливости
(по справедливости - это когда каждому даётся сколько он уже имеет на руках).
Да это вообще не важно. Можно наплевать на высокие технологии и просто вывалить кучей из
самосвала. Невидимая рука рынка в ходе обмена распределит знаки исполнения налоговой
повинности по налогоплательщикам, по крайней мере, по тем из налогоплательщиков, которые
намереваются выжить. (Есть ещё более перспективный метод, за которым, очевидно, будущее,
но о нём отдельный большой разговор).
Мир, однако, не идеален. Абсолютной власти пока не получается. Так что сбор налогов пока
ещё вынужденно обусловлен неким поводом. В исполнении прогрессистской пропаганды
повод этот звучит примерно так: власть путем сбора налогов и бюджетного процесса
перераспределяет часть произведенного обществом продукта в пользу сирых и убогих, на
инфраструктуру и вообще на благо того самого общества (а заодно знаки исполнения налоговой
повинности возвращаются в оборот). Тут-то и начинаются тягостные хлопоты: помимо собственно
осуществления власти, необходимо вступать с населением в отношения обмена, более того,
иметь перед ним обязательства, вникать в никому не интересные подробности их хозяйственной
жизни, согласовывать интересы бюджетополучателей, умерять коррупцию местных чиновников,
изводить бумагу на ерунду вроде законов о бюджете и пр. и пр.
Существование под легендой (вместо открытой манифестации) есть унизительное обесценение
власти. Хитровыделанное население к тому же пытается нагло воспользоваться пропагандистским
дискурсом в своих корыстных целях: чините-де им дороги и занимайтесь всякой глупостью типа
больниц или образования детей. Да это всё заботы и обязанности самого населения и никого
больше. Может ещё с ложечки покормить и сопли подтереть?
Пропаганда, конечно, постепенно корректируется. Населению пытаются растолковать
очевиднейшие реалии: от вас требуется заплатить налоги, а дальше обеспечивайте себя
"своею собственной рукой". Но до тех пор, пока дискурс "налоги собираются ради
общественного блага", так удачно сработавший в проекте модерна (а сегодня уже полностью
изживший себя) не будет окончательно демонтирован, эти поползновения власть вынуждена
терпеть. Это обидно. Приходят, смотрят по-швейковски ясным взглядом и начинают чего-то
требовать. Требовать от власти! У особо душевно-ранимых функционеров от этого начинается
истерика "да с чего вы вообще взяли, что вам что-то должны". Получается, натурально,
производственная травма.
Но это лирика. Оставим функционерам их фрустации и вернёмся к вопросам налогообложения.
В любом случае перед фискальной властью возникает количественный вопрос.
Сколько необходимо вбросить знаков.
Если вбросишь слишком много, очевидно, деньги обесценятся. Инфляция как таковая никого
волнует (кроме населения). Но при избытке денег платить налоги становится легко, ненапряжно
и, таким образом, обесценивается сама власть, что недопустимо.
Если вбросить мало - появится значительное количество недоимщиков. Вообще-то неудачники
должны обязательно присутствовать в экономике и показательная порка недоимщиков - это дело
полезное, это необходимый компонент манифестации власти. Но проблема в том, что недоимщик
вынужденно прекращает хозяйственную деятельность, сокращает потребление и перестаёт платить
налоги. А это - выпадение из-под власти. Вбросить слишком мало тоже нельзя.
Здравый смысл подсказывает, что денег необходимо вбросить столько, сколько планируется
собрать в предстоящем периоде налогов плюс небольшую добавку, поскольку деньги имеют
свойство задерживаться на руках. Если в экономике спад - вбросить побольше, произвести,
т.ск., количественное смягчение. Если же, напротив, наблюдается излишнее оживление,
прибегнуть к рестрикциям.
Этот здравый смысл примерно соответствует кейнсианству, с той только поправкой, что
Кейнс, как истинный островитянин, подставляет ложный предлог - оптимизацию занятости в
качестве общественного блага. На самом деле смысл "количественного вопроса" в
максимизации охвата населения фискальной властью.
Как мы видим, концептуально "количественный вопрос" очень и очень прост. Если власть
достаточно эффективна, чтобы поддерживать неснижающуюся долю налогов в производимом
экономикой продукте, то весь вопрос сводится к младше-школьной задаче о бассейне с двумя
трубами (можно сравнить с пропорцией из четырёх неизвестных, вокруг которой понаписано
сотни томов претенциозных "количественных теорий", да всё без толку).
Об эффективности власти стоит поговорить подробнее. Налоговая система индустриальной
эпохи была явно неэффективной: она базировалась в основном на прямых налогах - на прибыль
и на доходы. Всякое неосторожное движение власти, малейшая рестрикция, приводили к
падению доходов и обвальному падению прибыли в экономике. И, соответственно, к падению
сбора налогов и возможностей реализации власти (индустриальные налоги даже называли
в этом смысле саморегулирующимися). Более того, сбор налогов, а следовательно, и власть,
находились под воздействием падения прибыли в результате регулярных циклических спадов.
За последние лет 50 многое изменилось. Произошла настоящая фискальная революция.
Укрепившаяся гегемония фискальной власти позволила ввести для сбора налогов новые, более
удачные поводы - центр тяжести переместился на косвенные налоги, акцизы, ндс, налоги на
имущество и пр. - что дало средства поддерживать неуменьшающуюся долю налогов в
произведённом продукте независимо от привходящих обстоятельств. Сегодня не сбор налогов
зависит от финансовых результатов общественного производства; напротив, общественный
продукт ограничивается возможностями экономики заплатить налоги. Условно говоря, если
доля налогов в ввп составляет 30% и в экономику в текущем периоде вброшено 30 трлн.
дензнаков, экономика не может произвести продукта более 100 трлн. (плюс-минус изменения
денежной базы).
Между прочим, как следствие (общ. производство ограничивается не конъюнктурой, а
возможностью заплатить налоги), с конца 80-х полностью исчезли циклы. Сам термин "цикл
конъюнктуры" исчез из употребления и забыт экономистами за ненадобностью.
Укрепление гегемонии также позволило существенно расширить "охват и проникновение": напр.,
за 50 лет радикально увеличилась доля женщин, вынужденных не домохозяйствовать, а
работать, в полной мере платя налоги. Или другой пример - повышение пенсионного возраста.
По нашей "пенсионной реформе" отчётливо видно, что никакого смысла - финансового,
производственного, социального в ней нет. Смысл только один: многие миллионы людей,
имевшие ранее некую свободу в виде возможности (пусть несколько ужавшись в запросах)
отлынивать от крысиных бегов, будут вынуждены принять участие в забеге в полный рост.
Позволю себе небольшое отступление. Эта революция не закончена. Развитие технологий дало
ей новый импульс. Есть ясные технические перспективы для того, чтобы каждое движение (или
отсутствие движения) человека сделать поводом для налогообложения. И сверх того,
реализовать вековечную мечту власти: контролировать и иметь возможность санкционировать
любое взаимодействие между людьми - для этого просто свести эти взаимодействия к
коммерческим отношениям, а затем, под логичным предлогом необходимости сбора налогов,
ввести те самые "учёт и контроль", помноженные на технически точную персонификацию средств
воздействия - биометрия плюс привязанные к личности средства платежа и коммуникации.
Утрируя - возникло у тебя благородное желание помочь бабуле перейти через дорогу - молодец,
настоящий мужчина; только нужно утрясти несколько моментов: отбил ли ты на своей
"онлайн-кассе" чек за оказанную услугу? заплатил ли ндс или упрощёнку? бабуля, кстати,
если ты ей оказал эту услугу бесплатно, заплатила ли ндфл с подарка? и вообще, у тебя
куплена ли лицензия на перевод старушек через дорогу? Как, забыл продлить лицензию?
ай-яй-яй, какая небрежность, придётся заблокировать тебе карту - закон есть закон.
На наших глазах возникает новая, небывалая тотальность, перед которой меркнут лучшие
антиутопии, кроме разве что апокалиптического пророчества о "числе зверя".
Но возвратимся к "количественному вопросу". Нетрудно заметить, что он совершенно
ортогонален задаче перераспределения произведённого продукта. Его можно решать (и легче
всего решить) совершенно не озабачиваясь перераспределением.
Если вываливать из самосвала "на драку-собаку" кучу купюр представляется неэстетичным и
излишне циничным, можно ввести, например, "безусловный минимальный доход".
Это, во-первых, исключит совершенно ненужную конфликтность, а во-вторых, постепенно
приучит население к самоорганизации для обеспечения себя всем необходимым, включая
соцобеспечение и инфраструктуру, без дурацких требований патернализма от власти.
Но "безусловный доход", вероятно, будет склонять не слишком-то сознательное население
к развитию паразитизма, так что можно попробовать чуть более сложные варианты.
Закупать, напр., у населения желудочный сок (см. "Второе нашествие марсиан").
Простая, быстрая и безвредная процедура, но вполне дающая населению ясное понимание, что
дензнаки не даются просто так, на халяву. Сок грузить в танкеры и сливать в океане за
ненадобностью.
[Казалось бы, можно закупать не сок, а нефть. И не сливать, а вывозить и получать ощутимую
выгоду. Но это уже из серии "а ещё я буду немного шить", провинциалистское мелкотравчатое
корыстолюбие, мало совместимое с истинной властью. Действительная власть ориентируется
на идеал, на абсолют, она не может оперировать терминами выгоды. Да действительной
власти и так всё, что нужно, обеспечат. Потом, если ты претендуешь на участие в абсолютной,
глобальной власти, куда ты собрался вывозить нефть и где получать выгоду? В соседнюю
страну? Ну так это будет простая хозяйственная деятельность и ты не власть, ты подлежишь
обложению наравне с прочим податным населением]
Хороший вариант введения дензнаков в экономику - организация, например, строительства
к-нибудь пирамиды хеопса в десятикратном масштабе. Приучает население к производительному
труду, развивает технологии. Опять же, никаких обязательств перед населением. Захотел,
построил в этом году одну ступень, захотел - две. В зависимости от того, какое количество
денег тебе требуется вбросить. Но тут есть свои минусы: можно наткнуться на ресурсные
ограничения. Например, если мощностей по добыче камня на две ступени в год хватит, а на
три - уже нет.
На практике сегодня мы видим смешение вариантов вброса денег, многие из которых не имеют
отношения к перераспределению, но решают количественный вопрос. Можно наблюдать и
самосвал/вертолёт, и танкер, и пирамидостроение; но есть и отношения обмена с населением:
найм чиновников, силовиков, обслуги; и рудименты 20-го века в виде социальной политики и
инфраструктурных проектов; и совсем архаичные формы "заботы о людях".
Но будущее явно за кредитной эмиссией - о чём, даст бог, будет отдельный текст.
Итак, мы тезисно, насколько позволяет формат поста в ЖЖ, изложили сущность "количественного
вопроса". В заключении хотелось бы остановиться на одном пропагандистском концепте,
называемом "бюджет", "баланс бюджета". Нам обычно предъявляют бытовую аналогию, семейный
бюджет: сколько семья заработала, столько и может потратить. Ну так это дурилка картонная.
Для населения заработанные и тратимые деньги имеют один и тот же смысл. Но финансовая
власть деньги не "зарабатывает". Ранее уже говорилось, что собранные налогами деньги ровным
счетом ничего для власти не значат. Они перестали существовать, от них осталась только
бухгалтерская отметка "такой-то и такой-то исполнил налоговую повинность". И более того,
вырванная из потного кулачка к-нибудь торговца купюра имеет для власти даже отрицательную
стоимость - дешевле и быстрее будет напечатать новую купюру, чем отчищать и разглаживать
попользованную. Сбор налогов - это как раз тот случай, когда важен процесс, а не результат.
Из текущего изложения, надеюсь, понятно, что природа денежной формы налогообложения такова,
что дензнаков требуется в среднем вбрасывать чуть больше, чем планируется собрать налогов.
И нет в истории ни одной денежной системы, которая не расширялась бы. Так что "баланс
бюджета" - это фикция.
Единственный баланс, который реально существует - это баланс между произведённым и
потребляемым и перераспределяемым общественным продуктом. Понятно, что непроизведённый
продукт перераспределить невозможно. Но фокус в том, что в условиях, когда размер общ.
продукта лимитируется способностью экономики платить налоги, каждый вброшенный в экономику
дензнак есть непосредственное распоряжение власти произвести соотв. количество продукта.
Материальный баланс выполняется автоматически.
Соответственно, пропагандистские вопли о "балансе бюджета", о том, что "нельзя потреблять
больше того, что заработали", есть просто хуцпа. Правильно будет: "не сметь потреблять
больше того, что разрешила власть". Ещё бОльшая хуцпа - пропагандистское прикрытие
профицита бюджета. Власти-де "накапливают" собранные деньги на "чёрный день". Да невозможно
накапливать то, чего не существует. Устойчивый, не случаем появившийся, "профицит" - это
всегда двойная бухгалтерия, прикрытие махинаций.
Далее:https://tverkovsky.livejournal.com/24695.html