Виктор Топоров о предстоящем вручении Григорьевской премии 2011.
ВЕЛКОЛЕПНАЯ ШЕСТЕРКА ПОЭТОВ
14 декабря в «Этажах» на Лиговском пройдет розыгрыш и вручение Григорьевской премии. Сначала поэтический слэм с рекордными призами, потом объявление результатов, потом, понятно, фуршет. Но еще за несколько часов до церемонии мы - члены жюри Алексей Ахматов, Николай Голь, Евгений Мякишев, Сергей Носов и Виктор Топоров - сядем в кружок чтобы выбрать из наличествующей на сегодня шестерки финалистов - Валентин Бобрецов (СПб), Александр Кабанов (Киев), Катя Капович (США), Игорь Караулов (Москва), Андрей Родионов (Пермь), Наташа Романова (СПб) - первого, второго и третьего лауреата.
Лауреатов, которых, помимо лавров, ожидают пять, две и одна тысяча долларов соответственно. Тогда как остальные участники должны будут утешиться почетными грамотами (ситуация, знаю по собственному опыту участия в «Золотом пере» 2003 г., далеко не самая приятная). Соберемся мы загодя, потому что спор ожидается как никогда жаркий, а решений простым большинством мы не принимаем: только консенсус или консенсус минус единица (т.е. соотношение голосов 4:1).
Григорьевская премия, учрежденная в честь замечательного поэта и непревзойденного хулигана Геннадия (Гешки) Григорьева и финансируемая его респектабельным сыном Анатолием, присуждается нынче во второй раз - и это важный рубеж. Тем самым Григорьевка раз и навсегда превосходит печальный ряд одноразовых учреждений, мероприятий и изданий, имя которым легион. «Einmal ist keinmal», говорят немцы: один раз не считается. А вот «Zweimal ist schon sowas» (два раза - это уже кое-что). Хотя двум разам не бывать, третьего не миновать - это мы уже безо всяких немцев знаем.
Нелишне отметить, что нынешней осенью увидел свет и первый выпуск «Антологии Григорьевской премии», составленной из стихов ВСЕХ участников прошлогоднего конкурса (правда, в пропорции, зависящей от занятого места). Поскольку эту антологию составил я - и хвалить ее с присущей мне категоричностью и объективностью, соответственно, не совсем уместно, - то позволю себе воспользоваться расхожей формулой телерекламы: «Антология Григорьевской премии» (первый выпуск), - ВОЗМОЖНО, лучший коллективный поэтический сборник третьего тысячелетия. И если что-нибудь и превзойдет его, то только ВТОРОЙ ВЫПУСК той же антологии, к составлению которого я уже исподволь приступил.
Сегодняшний разговор о премии не кажется преждевременным. Да, конечно, имя победителя (а также второго и третьего «призера») будет названо лишь 14 декабря. Однако выбор этот будет не то чтобы случайным или неубедительным, но всё же скорее ситуативным. Нынешний шорт-лист - приведенная выше шестерка имен - представляет собой своего рода шедевр. Хотя бы потому, что победителем здесь можно без малейшей натяжки объявить буквально любого! Или, разумеется, любую.
Вот Бобрецов. Поэт старшего поколения, знакомый многим в своей иронической ипостаси «Настя Козлова», но вообще-то сравнительно малоизвестный. Поэт высокого, одического склада, тяготеющий в своем творчестве к осьмнадцатому столетию. Наш земляк. Друг и многолетний собеседник (сами замените последнее слово на сходное по звучанию) Геннадия Григорьева. Участник прошлогоднего конкурса, едва не ворвавшийся в шорт-лист и тогда, со сравнительно «проходной» подборкой, а вот на сей раз представивший на суд жюри свое самое лучшее!
Александр Кабанов - самый знаменитый из участников конкурса. Лауреат множества премий (и учредитель или соучредитель многих других, а также как минимум двух литературных фестивалей). Любимец стихопишущей молодежи - и образец для подражания, ставшего уже чуть ли не массовым. Чрезвычайно контактный человек, имеющий во всей, мягко говоря, неблагополучной поэтической среде всего трех недоброжелателей: Айсберга, Вайсберга и Айзенберга. Ну, и еще, может быть, Рабиновича… Поэт, близкий Геннадию Григорьеву прежде всего ювелирно-игровой выделкой строки и строфы в рамках традиционного стиха.
Катя Капович прилетает из США. Я не помню ее, хотя скорее всего должен был бы по Москве начала 1980-х. В эмиграции стихи пишут все: по-русски, по-одесски и, чаще всего, на смеси этих двух языков. Капович - из тех восьми или девяти человек, которые пишут по-русски, и из тех четырех-пяти, которые пишут талантливо. «Нас в русском языке от силы десять!» - вырвалось перед смертью у тишайшего Льва Лосева, имевшего в виду не только эмигрантскую, но и всю ошивающуюся на международных поэтических фестивалях русскоязычную публику. Капович - лучшая поэтесса русского зарубежья, это уж как минимум, на новом уровне воспроизведшая в Америке пресловутую «парижскую ноту». Ту самую, которая звучит и в григорьевском: «А что я оставлю, когда я уйду?»
Игорь Караулов участвует в конкурсе вторично. Год назад за него голосовал я один, нынче нас таких уже трое. Впрочем, еще больше он популярен в петербургском ЛИТО «ПИИТЕР» (и непопулярен в московском ЛИТО «ПИИДЕР»). Караулов поэт, постепенно набирающий популярность и сделавший, на мой взгляд, качественный скачок как раз в «отчетном» году. Сильный иронист, умеренный постмодернист, мало-помалу входящий в позднюю силу сатирик и циник. Вот вроде бы обязан сатирик быть идеалистом, но идеалист не обязан быть дураком… Григорьеву Караулов бы понравился: «Всё у меня крадет, гад!» - вскричал бы он в знак высшей похвалы.
Родионов признанный король столичного слэма; в Пермь его сманил Марат Гельман, да там и забыл. Непосредственно перед Григорьевкой пройдет в Перми поэтический фестиваль «Слово Nova» - вот это как раз Родионов. Сам он, вопреки способной нагнать страху на любого (и любую) манере публичного самовыражения, поэт вполне нежный, лирический, - как Геннадий Григорьев в противогазе. Входит в одну литературную группу с первым победителем Григорьевки Всеволодом Емелиным и участницей обоих шорт-листов (и победительницей прошлогоднего Григорьевского слэма на тысячу долларов) Наташей Романовой, к которой и переходим.
С Романовой, конечно, анекдот. Ее, рекомендованную мной и поддержанную Крусановым, Курицыным, Мякишевым, даже Кушнером, два года назад «завалили» при приеме в Союз писателей какие-то никчемные Пупкины, Пупкин-заде и Пупкинды, традиционно берущие неумением и числом. Зачем Наташе Союз писателей, сказать трудно, - но вот зачем Союзу писателей все эти Давидовичи, Дуремаровичи и Петровичи, понять совершенно невозможно: не то чтобы писать, но и говорить по-русски из них не умеет ни один.
Романову питерские поэты ненавидят так, как до нее ненавидели только Геннадия Григорьева. Наташе, представившей на конкурс блестящий цикл, всерьез напоминающий «Школьную антологию» Иосифа Бродского, публично пожелал победы Всеволод Емелин. Другие знатоки поэзии и/или участники процесса выступили в пользу Кабанова и Родионова. Хотя шансы - реальные шансы - есть у каждого из шестерки финалистов.
И в заключение вновь повторю то, что обычно говорится формально, из вежливости, но на сей раз будет произнесено мною совершенно искренне и ответственно: вот эти шестеро, они уже победили, каждый из них; победили просто потому, что оказались в столь великолепной взаимо-легитимирующей компании, в столь великолепной шестерке, - и никто из них не проник во храм бога Аполлона, в «Этажи» на Лиговском, с черного хода. Да и нет у нас в Григорьевке черного хода. Не предусмотрено!
14 декабря в «Этажах» на Лиговском пройдет розыгрыш и вручение Григорьевской премии. Сначала поэтический слэм с рекордными призами, потом объявление результатов, потом, понятно, фуршет. Но еще за несколько часов до церемонии мы - члены жюри Алексей Ахматов, Николай Голь, Евгений Мякишев, Сергей Носов и Виктор Топоров - сядем в кружок чтобы выбрать из наличествующей на сегодня шестерки финалистов - Валентин Бобрецов (СПб), Александр Кабанов (Киев), Катя Капович (США), Игорь Караулов (Москва), Андрей Родионов (Пермь), Наташа Романова (СПб) - первого, второго и третьего лауреата.
Лауреатов, которых, помимо лавров, ожидают пять, две и одна тысяча долларов соответственно. Тогда как остальные участники должны будут утешиться почетными грамотами (ситуация, знаю по собственному опыту участия в «Золотом пере» 2003 г., далеко не самая приятная). Соберемся мы загодя, потому что спор ожидается как никогда жаркий, а решений простым большинством мы не принимаем: только консенсус или консенсус минус единица (т.е. соотношение голосов 4:1).
Григорьевская премия, учрежденная в честь замечательного поэта и непревзойденного хулигана Геннадия (Гешки) Григорьева и финансируемая его респектабельным сыном Анатолием, присуждается нынче во второй раз - и это важный рубеж. Тем самым Григорьевка раз и навсегда превосходит печальный ряд одноразовых учреждений, мероприятий и изданий, имя которым легион. «Einmal ist keinmal», говорят немцы: один раз не считается. А вот «Zweimal ist schon sowas» (два раза - это уже кое-что). Хотя двум разам не бывать, третьего не миновать - это мы уже безо всяких немцев знаем.
Нелишне отметить, что нынешней осенью увидел свет и первый выпуск «Антологии Григорьевской премии», составленной из стихов ВСЕХ участников прошлогоднего конкурса (правда, в пропорции, зависящей от занятого места). Поскольку эту антологию составил я - и хвалить ее с присущей мне категоричностью и объективностью, соответственно, не совсем уместно, - то позволю себе воспользоваться расхожей формулой телерекламы: «Антология Григорьевской премии» (первый выпуск), - ВОЗМОЖНО, лучший коллективный поэтический сборник третьего тысячелетия. И если что-нибудь и превзойдет его, то только ВТОРОЙ ВЫПУСК той же антологии, к составлению которого я уже исподволь приступил.
Сегодняшний разговор о премии не кажется преждевременным. Да, конечно, имя победителя (а также второго и третьего «призера») будет названо лишь 14 декабря. Однако выбор этот будет не то чтобы случайным или неубедительным, но всё же скорее ситуативным. Нынешний шорт-лист - приведенная выше шестерка имен - представляет собой своего рода шедевр. Хотя бы потому, что победителем здесь можно без малейшей натяжки объявить буквально любого! Или, разумеется, любую.
Вот Бобрецов. Поэт старшего поколения, знакомый многим в своей иронической ипостаси «Настя Козлова», но вообще-то сравнительно малоизвестный. Поэт высокого, одического склада, тяготеющий в своем творчестве к осьмнадцатому столетию. Наш земляк. Друг и многолетний собеседник (сами замените последнее слово на сходное по звучанию) Геннадия Григорьева. Участник прошлогоднего конкурса, едва не ворвавшийся в шорт-лист и тогда, со сравнительно «проходной» подборкой, а вот на сей раз представивший на суд жюри свое самое лучшее!
Александр Кабанов - самый знаменитый из участников конкурса. Лауреат множества премий (и учредитель или соучредитель многих других, а также как минимум двух литературных фестивалей). Любимец стихопишущей молодежи - и образец для подражания, ставшего уже чуть ли не массовым. Чрезвычайно контактный человек, имеющий во всей, мягко говоря, неблагополучной поэтической среде всего трех недоброжелателей: Айсберга, Вайсберга и Айзенберга. Ну, и еще, может быть, Рабиновича… Поэт, близкий Геннадию Григорьеву прежде всего ювелирно-игровой выделкой строки и строфы в рамках традиционного стиха.
Катя Капович прилетает из США. Я не помню ее, хотя скорее всего должен был бы по Москве начала 1980-х. В эмиграции стихи пишут все: по-русски, по-одесски и, чаще всего, на смеси этих двух языков. Капович - из тех восьми или девяти человек, которые пишут по-русски, и из тех четырех-пяти, которые пишут талантливо. «Нас в русском языке от силы десять!» - вырвалось перед смертью у тишайшего Льва Лосева, имевшего в виду не только эмигрантскую, но и всю ошивающуюся на международных поэтических фестивалях русскоязычную публику. Капович - лучшая поэтесса русского зарубежья, это уж как минимум, на новом уровне воспроизведшая в Америке пресловутую «парижскую ноту». Ту самую, которая звучит и в григорьевском: «А что я оставлю, когда я уйду?»
Игорь Караулов участвует в конкурсе вторично. Год назад за него голосовал я один, нынче нас таких уже трое. Впрочем, еще больше он популярен в петербургском ЛИТО «ПИИТЕР» (и непопулярен в московском ЛИТО «ПИИДЕР»). Караулов поэт, постепенно набирающий популярность и сделавший, на мой взгляд, качественный скачок как раз в «отчетном» году. Сильный иронист, умеренный постмодернист, мало-помалу входящий в позднюю силу сатирик и циник. Вот вроде бы обязан сатирик быть идеалистом, но идеалист не обязан быть дураком… Григорьеву Караулов бы понравился: «Всё у меня крадет, гад!» - вскричал бы он в знак высшей похвалы.
Родионов признанный король столичного слэма; в Пермь его сманил Марат Гельман, да там и забыл. Непосредственно перед Григорьевкой пройдет в Перми поэтический фестиваль «Слово Nova» - вот это как раз Родионов. Сам он, вопреки способной нагнать страху на любого (и любую) манере публичного самовыражения, поэт вполне нежный, лирический, - как Геннадий Григорьев в противогазе. Входит в одну литературную группу с первым победителем Григорьевки Всеволодом Емелиным и участницей обоих шорт-листов (и победительницей прошлогоднего Григорьевского слэма на тысячу долларов) Наташей Романовой, к которой и переходим.
С Романовой, конечно, анекдот. Ее, рекомендованную мной и поддержанную Крусановым, Курицыным, Мякишевым, даже Кушнером, два года назад «завалили» при приеме в Союз писателей какие-то никчемные Пупкины, Пупкин-заде и Пупкинды, традиционно берущие неумением и числом. Зачем Наташе Союз писателей, сказать трудно, - но вот зачем Союзу писателей все эти Давидовичи, Дуремаровичи и Петровичи, понять совершенно невозможно: не то чтобы писать, но и говорить по-русски из них не умеет ни один.
Романову питерские поэты ненавидят так, как до нее ненавидели только Геннадия Григорьева. Наташе, представившей на конкурс блестящий цикл, всерьез напоминающий «Школьную антологию» Иосифа Бродского, публично пожелал победы Всеволод Емелин. Другие знатоки поэзии и/или участники процесса выступили в пользу Кабанова и Родионова. Хотя шансы - реальные шансы - есть у каждого из шестерки финалистов.
И в заключение вновь повторю то, что обычно говорится формально, из вежливости, но на сей раз будет произнесено мною совершенно искренне и ответственно: вот эти шестеро, они уже победили, каждый из них; победили просто потому, что оказались в столь великолепной взаимо-легитимирующей компании, в столь великолепной шестерке, - и никто из них не проник во храм бога Аполлона, в «Этажи» на Лиговском, с черного хода. Да и нет у нас в Григорьевке черного хода. Не предусмотрено!