О смирении
Смирение - не есть подчинение пожизненному унижению, обиде, отчаянию - любому страданию. Не подчинение какому-либо плачевному положению вообще. Напротив, смирение начинается с осознавания того, что унижения и прочего перечисленного в мире просто нет. Страдание есть результат опыта общения с этим миром, чаще всего неудачного и болезненного. Как распространенный вариант - любой опыт, приводящий к ужасному, парализующему страху одиночества, собственной ненужности, необязательности на этом свете. Перечислить все варианты такого опыта невозможно, но наверняка каждый легко найдет такой в своем прошлом, ибо он не очень-то забывается.
Смирение - осознание того, что мир невиновен. Жить в нем порой крайне трудно и тяжело, даже невыносимо, но всё же он невиновен.
Смирение - осознание того, что невиновен ты. Общение с миром, его познавание - дело не из легких. Это непросто и часто болезненно, это порождает уйму обид и проклятий в адрес кого угодно, но это понятно. Как бы это ни было смертельно тяжело - это естественно.
Смирение - с-мир-ение - есть возвращение в мир, вхождение в него, в конце концов. Невозможно смириться с проклятием, ибо несовместимы проклятие и мир. Начать жить можно, только покончив с проклятием навсегда. Это всё, что можно с ним сделать - раскрыть глаза и увидеть, что проклятия нет. Никак иначе с иллюзией расстаться невозможно - никакими аутотренингами, никаким самовнушением, никакой психотерапией, вообще никакой умственной или физической работой - только навести глаза на резкость и нигде не найти. Проблема в том, что это не просто, а немыслимо просто.
Смирение немыслимо.
Смирение - освобождение от осуждения и от суждений вообще.
Мир ласковый, коварный, хитрый, прощающий, кокетливый, строгий, позволяющий или карающий - всего это в мире нет, реальность не обладает характеристиками. Они понятны только нам, у нас для всего найдется какое-нибудь обкатанное, надежное, знакомое суждение. Наш опыт - багаж наших суждений, столько всего говорящих про нас и наше отношение к миру, но ничего про мир.
Смирение - это не подчинение и не послушание, но нечто противоположное ему. Если послушание - слепое следование чужому следу, то смирение - это и не действие вовсе, а разрешение жить. Разрешение на свою судьбу.
Смирение - когда ты от чистого сердца просишь: «Господи, сделай по-своему, а не по-моему».
Смирение - осознание того, что мир невиновен. Жить в нем порой крайне трудно и тяжело, даже невыносимо, но всё же он невиновен.
Смирение - осознание того, что невиновен ты. Общение с миром, его познавание - дело не из легких. Это непросто и часто болезненно, это порождает уйму обид и проклятий в адрес кого угодно, но это понятно. Как бы это ни было смертельно тяжело - это естественно.
Смирение - с-мир-ение - есть возвращение в мир, вхождение в него, в конце концов. Невозможно смириться с проклятием, ибо несовместимы проклятие и мир. Начать жить можно, только покончив с проклятием навсегда. Это всё, что можно с ним сделать - раскрыть глаза и увидеть, что проклятия нет. Никак иначе с иллюзией расстаться невозможно - никакими аутотренингами, никаким самовнушением, никакой психотерапией, вообще никакой умственной или физической работой - только навести глаза на резкость и нигде не найти. Проблема в том, что это не просто, а немыслимо просто.
Смирение немыслимо.
Смирение - освобождение от осуждения и от суждений вообще.
Мир ласковый, коварный, хитрый, прощающий, кокетливый, строгий, позволяющий или карающий - всего это в мире нет, реальность не обладает характеристиками. Они понятны только нам, у нас для всего найдется какое-нибудь обкатанное, надежное, знакомое суждение. Наш опыт - багаж наших суждений, столько всего говорящих про нас и наше отношение к миру, но ничего про мир.
Смирение - это не подчинение и не послушание, но нечто противоположное ему. Если послушание - слепое следование чужому следу, то смирение - это и не действие вовсе, а разрешение жить. Разрешение на свою судьбу.
Смирение - когда ты от чистого сердца просишь: «Господи, сделай по-своему, а не по-моему».