Золото героев
Герои готовы умирать за деньги,
Герои могут умирать
(группа «Звери»)
I
Пробежка от Шионской заставы до лагеря Ярована была для Айвена - внука знахаря Вартуллиана - не более чем лёгкой разминкой. По дороге Айвен, радуясь утренней прохладе и хорошему настроению, совершал разные прыжки, махи руками и прочие гимнастические упражнения. Таким своим поведением он вызывал удивлённые взгляды фермеров, вышедших на свой трудный и опасный промысел, и испуганное шараханье гусей и ящеров, покорно дожидавшихся фермерского меча или секиры.
Однако, приблизившись к самому лагерю, Айвен невольно насторожился: у него возникло ощущение, что на него смотрят. Откуда исходил этот взгляд, Айвен сказать не мог, но, повинуясь интуиции, слегка замедлил шаг и положил свою крепкую, мозолистую ладонь на рукоять любимого двуручного молота, добытого в боях в Колизее.
Осмотревшись по сторонам, юноша увидел лишь самую обычную картину: рыцарские кони, потряхивая своими пышными гривами, неторопливо тянули воду из поилок, прозрачно-фиолетовые духи, словно оконные занавеси, плавно покачивались на ветру, парочка скорпов нетерпеливо пощёлкивала хвостами в ожидании добычи. Приблизившись к палатке Ярована, Айвен слегка передёрнул плечами, сбрасывая напряжение, и, окликая воеводу по имени, шагнул в сумрак, пропахший крепким табаком и дублёными кожами.
- Айвен, мальчик мой! - обрадовался Ярован. - Проходи, присаживайся. Говори, с чем пожаловал.
- Здоров будь, воевода, - уважительно кланяясь, отозвался молодой человек. - Принёс я тебе вести от старосты нашего, Златована, да от деда своего. Только что-то неспокойно мне у тебя сегодня, словно стоит рядом кто-то невидимый, в затылок мне дышит… Вот и не знаю: говорить ли вслух, о чем поведать тебе велено.
Ярован не дожил бы до преклонных лет, если б не научился доверять своим воинам и их предчувствиям, а потому молча придвинул Айвену свиток и письменные принадлежности, кивком предлагая записать необходимые сведения. Сам воевода в это время заговорил:
- А почему бы тебе, мальчик мой, не освежиться с дороги? Вот смотри, есть у меня тут и настойка тыквенная, и бочка эля лёгкого, и напиток медовый. Чего желаешь?
- Пожалуй, медовухи твоей, Ярован, отведаю, - тут же принял игру юноша, присаживаясь к невысокому столику и начиная писать.
- Вот и чудесно, посиди, передохни чуток, поведай, как здоровье деда, как успехи сестрёнки твоей, Черёмушки?
Такая незначительная с виду беседа - ни о чём - продолжалась между ними достаточно долго.
II
Боромир был ужасно разочарован. Не просто разочарован, - зол! Только сегодня ночью он удачно подбросил вокафон в палатку главы Чёрных Рыцарей - Ярована, а сам удобно расположился неподалёку в одном из шалашей, изгнав семейство скорпов, устроивших там свою кладку.
Удача сама шла в руки: уже спустя пару часов к воеводе примчался юный воин, по взволнованно-таинственному виду которого можно было предполагать, что несёт он какие-то очень важные известия… И вот этот самый оболтус, махавший и дрыгавший на ходу руками и ногами, вдруг, ни с того ни с сего, насторожился и не стал говорить вслух о своём задании!
Прислушиваясь к раздававшимся в наушнике звукам, Боромир, представлял, словно видел воочию, что происходит в воеводином шатре. Вот скрипнул стул: Айвен присел за стол Ярована. Вот зашуршала бумага: воевода придвинул посланнику свиток для письма. Вот глухо стукнуло о дерево стекло кружки: капитан подал своему посетителю кружку медовухи…
Пожилой гном почти перестал уделять внимание намеренно бессмысленным разговорам, что вели в своём шатре люди. Вместо этого он пытался понять: чем он выдал себя? Как мог безусый, неопытный юнец почуять его, Боромира, внимание? Старый разведчик, укрывшийся в шалаше, и в щель между досками выглянул-то всего один раз, заслышав шаги - чтоб узнать, куда направляется путник, и стоит ли ждать новостей.
Как бы то ни было, а задача гнома теперь сильно усложнилась: придётся снова пробираться в палатку Ярована, чтобы постараться найти свиток - и хорошо, если капитан не додумается сжечь документ сразу после ухода Айвена.
Тем временем в наушнике вокафона раздались новые звуки: Ярован издал взволнованный возглас, видимо, потрясённый тем, что сообщил ему внук знахаря. Затем, словно смиловавшись над Боромиром, капитан заговорил:
- Если всё это правда - выступать надо как можно скорее, чтобы гномы не опередили нас! Сегодня же объявлю общий сбор своим рыцарям, и начну подготовку…
- Только напишите ответ Златовану и моему деду, - весьма своевременно прервал разговорившегося капитана Айвен.
Боромир в своём шалаше снова раздражённо нахмурился: мальчишка с его осторожностью и сообразительностью обещал доставить разведывательной службе гномов немало проблем!
III
«Опыт не пропьёшь» - говаривал отец Боромира, послуживший в своё время родному Кхатогу в той же должности, в какой теперь служил его сын. Только опыт и бесконечное терпение позволили гному дождаться вечерних сумерек, по наступлении которых в лагерь начали один за другим прибывать Чёрные Рыцари - элита лонгхольмского войска.
Пока Ярован лично встречал первого из прибывших, помогал расседлать коня и пожимал рыцарю руку - старый разведчик неслышно скользнул в большой шатёр и окинул взглядом стол воеводы. Стопка расправленных свитков, прижатых по-походному чьим-то гритом, красовалась в правом углу стола.
Два шага - и вот уже тяжёлая, покрытая рыжеватыми волосками ладонь Боромира уверенно легла на тонкую бумагу. Нужный свиток не был верхним в стопке: Ярован не терял времени и, пока собиралось его войско, писал письма и строчил рапорты. Но главное - этот свиток был цел, и гном цепким взглядом постарался охватить все строки сразу, чтобы, не вдаваясь в подробности, уяснить самую суть.
«Найдены сведения, что в биваке умерших, неподалёку от старого дирижабля в Омакшане, укрыто Золото Героев - клад, припрятанный кем-то из гномов несколько веков назад. Никто не знает, что конкретно представляет собой этот клад, но, судя по названию, это может быть сундук с золотом или ценный магический артефакт большой мощи», - этот ровный, почти девчачий почерк однозначно принадлежал внуку Вартуллиана.
«Понял, собираю отряд рыцарей, выступаем в путь завтра на вечерней заре», - было начертано ниже неаккуратным, стремительным, но вполне читаемым почерком человека, в равной степени привычного к владению и пером, и оружием - почерком Ярована.
Постаравшись уложить свитки так же ровно, как раньше, Боромир не стал рисковать, пытаясь выбраться незамеченным на свежий воздух, и перенёсся по пробойнику пространства на площадь Кхатога прямо из шатра воеводы. Едва оклемавшись от тошноты и головокружения, всегда сопровождающих пространственные переходы, разведчик помчался с докладом к Корагору.
- Слышал ли ты, мой принц, что-либо о Золоте Героев? - вопросил он с порога, едва поздоровавшись.
- Проходи, Боромир, и присядь: в ногах правды нет, - приветствовал его принц. - Что-то такое я слышал, то ли легенду, то ли пьяные фантазии нашего Хильгора…
- Так вот, мой принц, Златован отыскал письменные свидетельства того, что Золото Героев существует, - старательно делая равнодушное лицо, словно невзначай заметил старик. - Мало того, люди узнали, где это золото спрятано.
- Существует?! - Корагор едва не выпрыгнул из-за своего стола, и, наклонившись вперёд, к Боромиру, потребовал: - Ну же, рассказывай всё, что узнал! Что за привычка тянуть и говорить намёками?
Чтобы не раздражать и без того взбудораженного принца, Боромир торопливо закончил рассказ, поведав, что воины Златована выступают в поход где-то через сутки.
- Та-ак… Если они пойдут ночью, - тут же принялся размышлять принц, - то к биваку прибудут послезавтра утром. К этому времени мы вполне успеем организовать им тёпленькую встречу. Надо же, на наше, гномье, золото позарились, негодники!..
IV
Если кто и был достоин возглавить операцию по перехвату людского отряда - то это, конечно, Торадор. Ради этого ему пришлось на время покинуть свою дозорную башню, защищавшую врата Кхатога. К счастью, утопавший в песке и пыли Омакшан начинался буквально за околицей гномьего города, а неподалёку от бивака умерших находился вход в склеп, зачарованный таким образом, что проникнуть в подземелье могли только гномы. Именно там и устроили охотники за головами свою засаду. Несколько отрядов, состоявших из варграфов и кхадлордов, расположились на усиленных пароботами заставах, перекрывавших путь в Оазис. Эти отряды, в случае необходимости, сумели бы задержать отступающих Чёрных Рыцарей до прибытия подкрепления.
Ждать в укрытии гномам пришлось недолго: пунктуальные и дисциплинированные воины Ярована боевым порядком подошли к биваку ещё до того, как солнце успело выкатиться из-за горных пиков Кхада. Часть рыцарей оцепила бивак, часть - рассредоточилась по заброшенным строениям, пытаясь отыскать что-нибудь ценное, или хотя бы намёк на какой-нибудь тайник или схрон.
Гномы, убедившись, что все лонгхольмские воины прибыли, и подмоги людям ждать неоткуда, вышли из засады и окружили бивак с засевшим в нём отрядом. Рыцари тут же схватились за свои секиры, приняв угрожающие позы и готовясь к бою. Охотники за головами в ответ немедленно ощетинились дулами своих огнемётов. Любое неосторожное слово, любой резкий жест мог стать сигналом к сражению.
Однако и рыцари, и охотники медлили. Медлили также и Ярован с Торадором. Ни одному военачальнику, ни другому не хотелось терять в очередной кровавой междоусобице своих лучших воинов. Наконец, Торадор решился заговорить:
- Ярован, мы знаем, для чего ты пожаловал в наши земли, знаем, что вы ищете.
- Почему я должен верить тебе, Торадор? - решил не поддаваться на гномью хитрость Ярован. - Наши цели известны только нам!
- Ошибаешься, капитан, - спокойно ответил Торадор. - Вы ищете Золото Героев.
Ярован слегка вздрогнул: неприятно было ему осознавать, что каким-то неведомым образом извечные враги лонгхольмцев разузнали о его тайной миссии.
- Что ж, может, вы уже и отыскали это золото? - невольно признавая правоту гномьего начальника, поинтересовался он.
- Не успели, Ярован: уж больно быстро вы явились, - не видя смысла скрывать правду, мотнул головой Торадор.
Действительно, неугомонный Боромир засел в биваке умерших сразу же, как только распрощался с Корагором и наведался в свой дом, чтобы ополоснуться и переодеться с дороги. Однако поиски его оказались, к сожалению, безрезультатными.
- Что будем делать, Торадор? - степенно поглаживая седые усы, поинтересовался Ярован. - Воевать, или?..
- «Или», Ярован, - ухмыляясь в бороду, выбрал Торадор. - Повоевать мы всегда успеем, да только знать бы, за что наши герои жизни отдавать будут. А потому есть у меня предложение: пусть и твои, и мои воины остаются пока на своих местах, а мы с тобой на пару попробуем отыскать клад.
- Что ж, дельная мысль. Только позволь мне одного помощника пригласить - чутьё у него на всякие тайны да секреты. Глядишь, и тут оно его не подведёт.
- Зови, Ярован, - не стал возражать Торадор.
Лонгхольмский воевода тут же обернулся к своим воинам и жестом призвал к себе молодого человека, облачённого, в отличие от Чёрных Рыцарей, в синие латы Разрушителя.
- Айвен, - обратился капитан к поспешно подошедшему юноше. - Мы с Торадором решили вместе заняться поисками золота, и очень надеемся на твои удивительные способности. Постарайся отыскать клад, а уж потом будем думать, что с ним делать, и стоит ли ради него кровь проливать.
Брови Айвена чуть дрогнули, выражая безмолвное удивление, однако воин тут же согласно кивнул, и вслед за стариками зашагал к биваку. Остановившись посреди развалин, он на несколько секунд опустил веки, словно прислушиваясь к чему-то едва слышимому. Когда же Айвен открыл глаза, Торадор невольно отшатнулся: взгляд юноши показался ему взглядом слепца - глаза эти смотрели словно в никуда. Заметив смущение Торадора, Ярован наклонился к гномьему воеводе и тихо шепнул:
- Айвен - внук нашего знахаря, Вартуллиана. Мальчик родился слепым, и лишь магическое искусство деда позволило парню увидеть этот мир во всей его красоте. Похоже, «внутреннее зрение» появилось у Айвена взамен обычного ещё в те трудные детские годы.
Торадор выразительно округлил глаза, выражая одновременно и сочувствие, и понимание. Тем временем сам Айвен медленно приблизился к большему из строений, но не вошёл в него, а свернул за правый угол и стал постукивать костяшкой пальца по брёвнам, расположенным чуть выше песчаных наносов. Звук - приглушённый и короткий - вдруг сменился под его пальцами на звонкий, словно стучали по пустому коробу.
- Надо искать здесь, - уверенно заявил юноша.
Торадор, всё ещё сомневающийся, недоверчиво мотнул головой, но извлёк из ножен острый кинжал, всадил его в щель между брёвнами и слегка нажал, словно пытаясь отщепить кусок дерева. Дерево неожиданно подалось: небольшой кусок бревна прямоугольной формы выдвинулся под нажимом стали, и явил взорам слегка ошеломлённой троицы глубокий, но узкий тайник. Сунув в тайник руку, Торадор извлёк на свет запылённый кожаный мешочек прямоугольной формы.
- Что там? Смотри скорее! - тут же придвинулся Ярован.
Торадор осторожно развернул мешок и вынул из него тонкую книжицу в переплёте из простой, грубо выделанной паучьей кожи, открыл первую страницу, и все трое с немым изумлением уставились на титульный лист.
«Антиной, бард и менестрель Кхатога» - значилось в первой строке, выведенной мелкими буквами.
«Золото Героев» - говорилось во второй строке, написанной более крупными буквами.
«Баллада» - гласила третья и последняя строка этой страницы.
Торадор торопливо перелистнул страницу, затем ещё одну, и ещё… Книга была заполнена стихами.
- Все орки Кхада! - выругался Торадор.
- Твою дивизию! - поддержал его Ярован.
- Да это же просто… - подытожил Айвен.
Троица переглянулась между собой, и все они вдруг разразились громким смехом.
- Нет, ну надо же, Золото Героев! - сквозь слёзы приговаривал Ярован.
- О да, настоящий клад! - вторил ему Торадор.
Айвен просто мелко трясся от смеха, не смея при старших по званию дать волю распиравшему его веселью.
Отсмеявшись, Торадор лукаво взглянул на Ярована:
- Ну что, как клад делить будем? Повоюем, или разойдёмся миром?
Капитан взял у гнома книжицу, тщательно перелистал её, словно надеясь отыскать среди слежавшихся от времени страниц хоть что-нибудь ценное, затем вернул книгу Торадору.
- Забирай, Торадор. Может, для твоего народа эта баллада и представляет какую-то ценность: культурное наследие, как-никак, - заявил он. - А у нас, людей, и менестрелей, и баллад своих хватает.
- И то верно, - тут же согласился глава охотников. - Будет чем нашему принцу поразвлечься на досуге, он у нас любитель поэзии.
Ярован коротко кивнул, отдавая этим жестом долг вежливости, положил руку на плечо своему молодому помощнику и обернулся к Чёрным Рыцарям, застывшим в отдалении.
- Уходим! - скомандовал он, и первый извлёк из своей сумки свиток перемещения.
- Возвращаемся! - тут же проревел Торадор, обращаясь к охотникам и давая понять, что стычки не будет.
На лицах гномов и людей проступило недоумение, смешанное с недовольством: всем хотелось знать, над чем смеялись их военачальники, а некоторым, кроме того, хотелось помериться силами с противниками. Однако железная воинская дисциплина взяла верх, а потому через несколько мгновений вокруг раздались тихие всхлипывающие звуки - это воздух заполнял резко опустевшее пространство там, где всего мгновение назад стояли мощные фигуры воинов.
Торадор, небрежно засунувший книжицу обратно в мешок, уходил последним. Он ещё не знал, что в его руках находится вещь, которой предстоит в недалёком будущем изменить все судьбы Элинора.