Хорошие девочки попадают в рай.
Понятно, что обещанного три года ждут, но на носу Хэллоуин, и время для крипотных сказок.
Себе, чтобы не потерять черновики, и тем, кому обещала - продолжение истории Агнесс Четтэм. Не совсем отчет и далеко не подробное изложение игровых событий, скорее вольные о них заметки.
Первым делом Агнесс и Чарльз проникли в дом убитого писателя - полиция по каким-то причинам не выставила охрану и не опечатала здание. Побыть самой в роли следователя, ощутить жутковатый привкус смерти, выдумать, что в доме убитого пахло кровью и тленом, потом вставить эти слова в роман - более никакого смысла в поступке не было, но кто ищет смысл в восемнадцать лет, когда тебе хочется быть героем, желательно, главным. С которым ничего не случится.
Ничего интересного юные детективы не нашли, но рукопись, забытую писателем на столе, прихватили. Были еще какие-то знаки, вроде бы магические, но история с ними в итоге забылась, а сами знаки ничего из известных магических символов не напоминали.
Вопрос о пропавшей рукописи скоро поставил инспектор Рэдклифф, расследующий убийство писателя, и Агнесс стало страшно: а ну как найдут? Потому она быстро сняла с рукописи копию, оригинал спрятала подальше, а рукопись вручила инспектору с джедайской правдой - мол, нашла недалеко от того места, где позже потеряла сознание, прочитала, решила вернуть, как законопослушная девица, всем сердцем желающая раскрытия Кровавого Убийства.
На медиумическом сеансе повторилась история с призраком Роуз. Она уверяла, что была убита лордом Розерфордом (предком нынешнего) за победу в конкурсе тыкв, заточена в склепе без погребения и просила ее освободить: для этого был нужен кубок, традиционный приз в конкурсе тыкв.
Поместье, теперь и без того приобретшее в глазах Агнесс жутковатый ореол, готовилось к празднику, и поговаривали, что гости лорда не чай там собрались пить.
Агнесс держала ушки на макушке - надо же, живые вампиры, творческий материал прямо сам идет в руки. Что, материал считает вас ужином? Полноте, какие глупости, настоящий творец не остановится перед такой мелочью.
Тем временем в деревне началась буквально эпидемия анемий, и пока местный доктор Салливан испытывал на пациентах свои сомнительные, но порой работающие средства и как истинный врач старой недоброй английской школы, пренебрегал трудами Карла Ландштайнера, предпринимая собственные попытки переливаний, Агнесс подумывала о том, как бы ей попасть в замок лорда. Поискать склеп, упомянутый Роуз, и посмотреть на творческий материал в естественной среде обитания.
Такая возможность скоро представилась, Агнесс и Чарльза пригласил посмотреть поместье дворецкий, мистер Роуз, который всем, почти всем напоминал героев любимых Агнесс книг. А еще был галантен, тонко разбирался в искусстве и литературе, а еще черный плащ дворецкого развевался на ветру, а золотые волосы сияли в лунном свете. Голова в такой ситуации сперва кружится, потом вовсе теряется. Когда же в голове у Агнесс прояснилось, и она сопоставила случившееся с тем, что обсуждали школьные подруги шепотом в дортуаре, она решила никому не рассказывать ничего, и занялась сопоставлением слов «любовник» и «возлюбленный». Сопоставление дало богатые плоды, пробудило чувства и фантазии (в том числе относительно фасонов подвенечных платьев, особенно тех, которые красиво смотрятся в гробу и начало поэмы про любовь девы и вампира.
Дальше все завертелось.
Сперва поверив призраку Роуз и всерьез намереваясь ее освободить, Агнесс позже убедилась, что призрак не так прост - и то ли вещает по чужой воле, то ли сам является воплощением некой зловещей силы. Так и было, в склепе лежал патриарх зловещих Вампиров, с возрождением которого началась бы война на уничтожение.
Но Агнесс стремилась выяснить до конца, что же стоит за историей Роуз, а потому продолжала говорить о своем сочувствии к непогребенной и настаивать на выяснении обстоятельств гибели. Да и в глубине души надеялась, что зловещего упыря как-то удастся упокоить, а девушку - похоронить по-христиански. Очень поддерживало юную следовательницу то, что староста деревни тоже, кажется, не доверял призрачной страдалице.
Параллельно Агнесс успевала вздыхать, мечтая о новом свидании с возлюбленным Дворецким, представляя себе внутреннее убранство библиотеки (любовь среди фолиантов!). Сопоставляя факты, Агнесс заподозрила, что, кажется, не она разыскала вампиров, а вампир ее нашел. Но это уже ничего не меняло.
Отношение Агнесс к дворецкому мало чем отличалось бы от ее влюбленностей во всех вымышленных героев, если бы дворецкий не развернул кипучую деятельность по расследованию смерти писателя и не отметился бы, как отличный помощник лорда Розерфорда. Так что дуреха Агнесс внезапно обрела способность видеть в людях не только идеальных Персонажей, но и людей со своими судьбами, характерами, целями - и началось все с вампира. Такая она, первая настоящая любовь.
На самом деле - увидеть в вампире человека - оказалось одним из пусковых моментов игры.
Жизнь шла своим чередом. Агнесс выращивала тыкву, уже не просто так, а с твердой целью победить в конкурсе. Все свои соображения она по-прежнему поверяла Чарльзу, хотя у того на конкурс были свои виды, и вообще - его жизнь наполнялась важными делами. То лондонская журналистка привяжется, то разодетая вампирша ходит за ним хвостом. Воспитанная девочка Агнесс считала, что Чарльз взрослый и сам во всем разберется, и вообще, не такой уж он дурак, как считают его вздорные родственницы.
На совете при участии лорда Розерфорда и старосты было решено не открывать склеп, как того советовала Роуз-привидение. Уж больно настойчивыми были ее просьбы.
В это время в деревне вели активную антивампирскую пропаганду представители некого Ордена, поборники прогресса, готовые защитить людей от вампиров. С каким огоньком они вели пропагандистскую работу в деревне! Ей сложно было не поддаться. Не то, чтобы Агнесс сейчас идеализировала вампиров - хотя что говорить, конечно же, идеализировала, но меньше, меньше, чем еще полгода назад… А вот английский бунт, бессмысленный и беспощадный, и выступление добропорядочных соседей с кольями против лорда Розерфорда вызывали совсем уж тоскливое ощущение. Тоски добавила и история с нападением вампира на доктора, последовавший за ней народный суд, который сочетал в себе диккенсовский сюр и расследование в условиях чрезвычайной ситуации, и который спасали только вмешательство лорда Розерфорда и комментарии по вопросам британского права от констебля. Вампира сдали в поликлинику на опыты, тем дело и кончилось.
Потом вампиры нашли ее сами еще раз.
Во-первых, вампирша-якобитка бросала на шейку Агнесс слишком уж пристальные взгляды, и не голодные, а скорее зантересованные - что заставило сердце Агнесс не раз содрогнуться от предчувствия, что вампирша видит в ней свою… наследницу? Создание? Обращенную? Как там это у них зовется… И если Агнесс станет вампиром, то у нее и Дворецкого впереди будет вся вечность. Соблазнительно - и пугающе. Нет уж, не надо вечности, вот если бы жуткая сказка, ворвавшаяся в жизнь Агнесс, имела иной, правильный для сказок исход, и вампир мог бы стать человеком… На всякий случай Агнесс позволила себе об этом мечтать. Мечте скоро суждено было сбыться - в церкви нашелся страннейший артефакт, «Проповедь Святого Мэттью», которую Агнесс брала сначала с брезгливостью - проповедь? Святого? В приличной англиканской церкви? Да еще и триста лет, то есть времен Реформации? Фууууу! А вот дочитывала ее Агнесс со слезами, ибо речь шла о спасении любовью, и о том, что человек может стать проводником к спасению для вампира. Разумеется, Агнесс поспешила передать рукопись Дворецкому, со словами, что такой человек у него всегда есть.
Во-вторых, некая обладающая поистине магическим обаянием леди Сэттем обратилась к Агнесс со странной просьбой: убить ее воспитанницу, девушку из Ордена. Пообещала в случае необходимости стереть память, но Агнесс, взвесив «за» и «против» и вспомнив все вампирские истории, вспомнив стиль работы Ордена и суд, согласилась. Хотя было страшно.
Так неожиданно для себя Агнесс оказалась в роли «человека на стороне вампиров» - а точнее, человека, попавшего в конфликт монстров и монстров, и радостно огребающего.
Пистолет сунула в руку якобитка, Агнесс выстрелила почти в упор, увидела кровь, услышала хрипы… Вышло так, что случайная свидетельница сцены, вампирша, все же стерла воспоминания об этом событии.
Впрочем, леди Сэттем их вернула - когда попросила вновь выступить против Ордена и убить еще одного адепта, готового развязать войну на истребление между людьми и вампирами. Ту же просьбу повторил и лорд Розерфорд, как выяснилось - инквизитор, поддерживающий равновесие между людьми и вампирами. Так Агнесс попала во внештатные сотрудники инквизиции.
Впрочем, в тот раз Агнесс не удалось участвовать в развязанной драке и перестрелке - когда орденцы начали стрелять, она поспешила к месту событий, и услышала, что погиб Себастиан. Ее Дворецкий.
Заливаясь слезами, она разрядила пистолет в убийцу возлюбленного.
На этом и окончилась история ее почти придуманной любви. Хорошая, кстати, история вышла!
Далее Агнесс получила знак инквизитора и амулет, защищающий от вампиров, из рук лорда.
Сталкиваясь в коридорах с новообращенной девушкой Агнесс каждый раз нервно вздрагивала - ну все, сейчас узнает свою убийуцу и точно выпьет всю кровь, ну и поделом мне! Но у новообращенной были свои дела.
Друг детства Чарльз подался в вампиры и кажется, остался доволен как своей новой судьбой, так и тем, что его будет изучать леди Розерфорд, по совместительству - сильнейший маг.
Спустя очень короткое время лорд Розерфорд вызвал Агнесс и сообщил ей, что она должна учиться на инквизитора.
Агнесс отбыла в неведомый Хогвартс и в новую жизнь. Возможно, в ней она еще прославится как автор крайне плохих вампирских романов, а вот стражем равновесия будет очень даже неплохим. Бдительным и милосердным.
Историей я довольна. В ней нет особенной глубины, но есть много приятных моментов, ну и романтическая линия вышла очень красивая. У меня такое редко случалось.
Мастерам и игрокам - мои самые искренние благодарности. Орден произвел сильнейшее впечатление, конечно.
Себе, чтобы не потерять черновики, и тем, кому обещала - продолжение истории Агнесс Четтэм. Не совсем отчет и далеко не подробное изложение игровых событий, скорее вольные о них заметки.
Первым делом Агнесс и Чарльз проникли в дом убитого писателя - полиция по каким-то причинам не выставила охрану и не опечатала здание. Побыть самой в роли следователя, ощутить жутковатый привкус смерти, выдумать, что в доме убитого пахло кровью и тленом, потом вставить эти слова в роман - более никакого смысла в поступке не было, но кто ищет смысл в восемнадцать лет, когда тебе хочется быть героем, желательно, главным. С которым ничего не случится.
Ничего интересного юные детективы не нашли, но рукопись, забытую писателем на столе, прихватили. Были еще какие-то знаки, вроде бы магические, но история с ними в итоге забылась, а сами знаки ничего из известных магических символов не напоминали.
Вопрос о пропавшей рукописи скоро поставил инспектор Рэдклифф, расследующий убийство писателя, и Агнесс стало страшно: а ну как найдут? Потому она быстро сняла с рукописи копию, оригинал спрятала подальше, а рукопись вручила инспектору с джедайской правдой - мол, нашла недалеко от того места, где позже потеряла сознание, прочитала, решила вернуть, как законопослушная девица, всем сердцем желающая раскрытия Кровавого Убийства.
На медиумическом сеансе повторилась история с призраком Роуз. Она уверяла, что была убита лордом Розерфордом (предком нынешнего) за победу в конкурсе тыкв, заточена в склепе без погребения и просила ее освободить: для этого был нужен кубок, традиционный приз в конкурсе тыкв.
Поместье, теперь и без того приобретшее в глазах Агнесс жутковатый ореол, готовилось к празднику, и поговаривали, что гости лорда не чай там собрались пить.
Агнесс держала ушки на макушке - надо же, живые вампиры, творческий материал прямо сам идет в руки. Что, материал считает вас ужином? Полноте, какие глупости, настоящий творец не остановится перед такой мелочью.
Тем временем в деревне началась буквально эпидемия анемий, и пока местный доктор Салливан испытывал на пациентах свои сомнительные, но порой работающие средства и как истинный врач старой недоброй английской школы, пренебрегал трудами Карла Ландштайнера, предпринимая собственные попытки переливаний, Агнесс подумывала о том, как бы ей попасть в замок лорда. Поискать склеп, упомянутый Роуз, и посмотреть на творческий материал в естественной среде обитания.
Такая возможность скоро представилась, Агнесс и Чарльза пригласил посмотреть поместье дворецкий, мистер Роуз, который всем, почти всем напоминал героев любимых Агнесс книг. А еще был галантен, тонко разбирался в искусстве и литературе, а еще черный плащ дворецкого развевался на ветру, а золотые волосы сияли в лунном свете. Голова в такой ситуации сперва кружится, потом вовсе теряется. Когда же в голове у Агнесс прояснилось, и она сопоставила случившееся с тем, что обсуждали школьные подруги шепотом в дортуаре, она решила никому не рассказывать ничего, и занялась сопоставлением слов «любовник» и «возлюбленный». Сопоставление дало богатые плоды, пробудило чувства и фантазии (в том числе относительно фасонов подвенечных платьев, особенно тех, которые красиво смотрятся в гробу и начало поэмы про любовь девы и вампира.
Дальше все завертелось.
Сперва поверив призраку Роуз и всерьез намереваясь ее освободить, Агнесс позже убедилась, что призрак не так прост - и то ли вещает по чужой воле, то ли сам является воплощением некой зловещей силы. Так и было, в склепе лежал патриарх зловещих Вампиров, с возрождением которого началась бы война на уничтожение.
Но Агнесс стремилась выяснить до конца, что же стоит за историей Роуз, а потому продолжала говорить о своем сочувствии к непогребенной и настаивать на выяснении обстоятельств гибели. Да и в глубине души надеялась, что зловещего упыря как-то удастся упокоить, а девушку - похоронить по-христиански. Очень поддерживало юную следовательницу то, что староста деревни тоже, кажется, не доверял призрачной страдалице.
Параллельно Агнесс успевала вздыхать, мечтая о новом свидании с возлюбленным Дворецким, представляя себе внутреннее убранство библиотеки (любовь среди фолиантов!). Сопоставляя факты, Агнесс заподозрила, что, кажется, не она разыскала вампиров, а вампир ее нашел. Но это уже ничего не меняло.
Отношение Агнесс к дворецкому мало чем отличалось бы от ее влюбленностей во всех вымышленных героев, если бы дворецкий не развернул кипучую деятельность по расследованию смерти писателя и не отметился бы, как отличный помощник лорда Розерфорда. Так что дуреха Агнесс внезапно обрела способность видеть в людях не только идеальных Персонажей, но и людей со своими судьбами, характерами, целями - и началось все с вампира. Такая она, первая настоящая любовь.
На самом деле - увидеть в вампире человека - оказалось одним из пусковых моментов игры.
Жизнь шла своим чередом. Агнесс выращивала тыкву, уже не просто так, а с твердой целью победить в конкурсе. Все свои соображения она по-прежнему поверяла Чарльзу, хотя у того на конкурс были свои виды, и вообще - его жизнь наполнялась важными делами. То лондонская журналистка привяжется, то разодетая вампирша ходит за ним хвостом. Воспитанная девочка Агнесс считала, что Чарльз взрослый и сам во всем разберется, и вообще, не такой уж он дурак, как считают его вздорные родственницы.
На совете при участии лорда Розерфорда и старосты было решено не открывать склеп, как того советовала Роуз-привидение. Уж больно настойчивыми были ее просьбы.
В это время в деревне вели активную антивампирскую пропаганду представители некого Ордена, поборники прогресса, готовые защитить людей от вампиров. С каким огоньком они вели пропагандистскую работу в деревне! Ей сложно было не поддаться. Не то, чтобы Агнесс сейчас идеализировала вампиров - хотя что говорить, конечно же, идеализировала, но меньше, меньше, чем еще полгода назад… А вот английский бунт, бессмысленный и беспощадный, и выступление добропорядочных соседей с кольями против лорда Розерфорда вызывали совсем уж тоскливое ощущение. Тоски добавила и история с нападением вампира на доктора, последовавший за ней народный суд, который сочетал в себе диккенсовский сюр и расследование в условиях чрезвычайной ситуации, и который спасали только вмешательство лорда Розерфорда и комментарии по вопросам британского права от констебля. Вампира сдали в поликлинику на опыты, тем дело и кончилось.
Потом вампиры нашли ее сами еще раз.
Во-первых, вампирша-якобитка бросала на шейку Агнесс слишком уж пристальные взгляды, и не голодные, а скорее зантересованные - что заставило сердце Агнесс не раз содрогнуться от предчувствия, что вампирша видит в ней свою… наследницу? Создание? Обращенную? Как там это у них зовется… И если Агнесс станет вампиром, то у нее и Дворецкого впереди будет вся вечность. Соблазнительно - и пугающе. Нет уж, не надо вечности, вот если бы жуткая сказка, ворвавшаяся в жизнь Агнесс, имела иной, правильный для сказок исход, и вампир мог бы стать человеком… На всякий случай Агнесс позволила себе об этом мечтать. Мечте скоро суждено было сбыться - в церкви нашелся страннейший артефакт, «Проповедь Святого Мэттью», которую Агнесс брала сначала с брезгливостью - проповедь? Святого? В приличной англиканской церкви? Да еще и триста лет, то есть времен Реформации? Фууууу! А вот дочитывала ее Агнесс со слезами, ибо речь шла о спасении любовью, и о том, что человек может стать проводником к спасению для вампира. Разумеется, Агнесс поспешила передать рукопись Дворецкому, со словами, что такой человек у него всегда есть.
Во-вторых, некая обладающая поистине магическим обаянием леди Сэттем обратилась к Агнесс со странной просьбой: убить ее воспитанницу, девушку из Ордена. Пообещала в случае необходимости стереть память, но Агнесс, взвесив «за» и «против» и вспомнив все вампирские истории, вспомнив стиль работы Ордена и суд, согласилась. Хотя было страшно.
Так неожиданно для себя Агнесс оказалась в роли «человека на стороне вампиров» - а точнее, человека, попавшего в конфликт монстров и монстров, и радостно огребающего.
Пистолет сунула в руку якобитка, Агнесс выстрелила почти в упор, увидела кровь, услышала хрипы… Вышло так, что случайная свидетельница сцены, вампирша, все же стерла воспоминания об этом событии.
Впрочем, леди Сэттем их вернула - когда попросила вновь выступить против Ордена и убить еще одного адепта, готового развязать войну на истребление между людьми и вампирами. Ту же просьбу повторил и лорд Розерфорд, как выяснилось - инквизитор, поддерживающий равновесие между людьми и вампирами. Так Агнесс попала во внештатные сотрудники инквизиции.
Впрочем, в тот раз Агнесс не удалось участвовать в развязанной драке и перестрелке - когда орденцы начали стрелять, она поспешила к месту событий, и услышала, что погиб Себастиан. Ее Дворецкий.
Заливаясь слезами, она разрядила пистолет в убийцу возлюбленного.
На этом и окончилась история ее почти придуманной любви. Хорошая, кстати, история вышла!
Далее Агнесс получила знак инквизитора и амулет, защищающий от вампиров, из рук лорда.
Сталкиваясь в коридорах с новообращенной девушкой Агнесс каждый раз нервно вздрагивала - ну все, сейчас узнает свою убийуцу и точно выпьет всю кровь, ну и поделом мне! Но у новообращенной были свои дела.
Друг детства Чарльз подался в вампиры и кажется, остался доволен как своей новой судьбой, так и тем, что его будет изучать леди Розерфорд, по совместительству - сильнейший маг.
Спустя очень короткое время лорд Розерфорд вызвал Агнесс и сообщил ей, что она должна учиться на инквизитора.
Агнесс отбыла в неведомый Хогвартс и в новую жизнь. Возможно, в ней она еще прославится как автор крайне плохих вампирских романов, а вот стражем равновесия будет очень даже неплохим. Бдительным и милосердным.
Историей я довольна. В ней нет особенной глубины, но есть много приятных моментов, ну и романтическая линия вышла очень красивая. У меня такое редко случалось.
Мастерам и игрокам - мои самые искренние благодарности. Орден произвел сильнейшее впечатление, конечно.