И ворона следить полет.
Когда я вхожу в наш ноябрьский лес - сквозной, пыльных цветов, обрывистый, сплошь подъем, спуск и новый гребень впереди - лес с горящими на скалах розовыми огоньками багульника, который вечно путает осень с весной, я всегда вспоминаю Корею. Когда я вижу зимний лес в какой-нибудь дорамке - такой же сквозной и пыльный, чтобы было чему (лиственной трухе) взвихряться под ногами сражающихся - я вспоминаю наши ноябри.
Не сегодня, говорю я себе. Не сегодня я оставлю тебя, радость моя. Сегодня я буду лежать на теплых камнях, слушать, как поет свою песенку последний в этом году кузнечик, следить полет ворон над сопками. Ровным тусклым сиянием встает по всему окоему море. И нет ничего за краем земли, только океан, а за океаном - другая земля, может быть. Она там есть, я знаю.
А вот и кузнечик. Вот же он!
Не сегодня, говорю я себе. Не сегодня я оставлю тебя, радость моя. Сегодня я буду лежать на теплых камнях, слушать, как поет свою песенку последний в этом году кузнечик, следить полет ворон над сопками. Ровным тусклым сиянием встает по всему окоему море. И нет ничего за краем земли, только океан, а за океаном - другая земля, может быть. Она там есть, я знаю.
А вот и кузнечик. Вот же он!