Нашлось в черновичках, дописалось.
Каждый город, что дышит легко под крылом тайфуна,
Сад семи небоскребов, ночной маячок комбини,
Каждый 7/11, открытый дождям и лунам,
Аспирантов заезжих спасение на чужбине,
Даже каждая мимохожая Юки-Онна
В школьной форме, с коленками голыми (с первым снегом!)
Неумолчны во мне, неустанны и неуклонны:
Возвращайся домой, дабы вечность сложить из Лего,
Возвращайся к тому, что нельзя дописать до точки:
Это каждый рассвет, что блеснет из облачных ножен,
Каждый ветер в текучей неоновой оболочке.
Каждый боинг в ладонях огромного неба сложен
Из бумаги в цветочек, годящейся на наброски,
И летит он туда, где дожди стоят на повторе,
Тучи ближе, чем небо, на небе луна в матроске,
Затонувшее детство - на дне Японского моря.
Сад семи небоскребов, ночной маячок комбини,
Каждый 7/11, открытый дождям и лунам,
Аспирантов заезжих спасение на чужбине,
Даже каждая мимохожая Юки-Онна
В школьной форме, с коленками голыми (с первым снегом!)
Неумолчны во мне, неустанны и неуклонны:
Возвращайся домой, дабы вечность сложить из Лего,
Возвращайся к тому, что нельзя дописать до точки:
Это каждый рассвет, что блеснет из облачных ножен,
Каждый ветер в текучей неоновой оболочке.
Каждый боинг в ладонях огромного неба сложен
Из бумаги в цветочек, годящейся на наброски,
И летит он туда, где дожди стоят на повторе,
Тучи ближе, чем небо, на небе луна в матроске,
Затонувшее детство - на дне Японского моря.