Таинство имени
Из книги Юрия Рытхэу "Дорожный лексикон":
"Проследить какие-то общие закономерности в наименовании, в даче имени у всего народа невозможно. Кто-то был склонен давать благозвучное имя, другой совершенно безразличное, третий вообще называл человека каким-то отвратным словом. Ну вот как, например, можно объяснить, почему мальчику с рождения было дано имя - Уа-уа? Это просто крик новорожденного, звуки плача маленького ребёнка. Или Аляпэнрын - Бросающийся за дерьмом? А Тынэвири - Спустившийся с Рассвета? На мой взгляд, часто объяснения лежали в тех обстоятельствах, в которых появлялся новый человек, в надеждах, которые возлагались на него, и, наконец, довольно часто - в продолжении затаенного смысла самого имени, в желании продолжить его в будущее, в последующие поколения.
Бабушку мою звали Гивэвнэут, что означало "Сведущая", "Знающая", "Обретающая известность". Отчима, который считался моим отцом, звали Гивэу - "Обретающий известность". А меня назвали Рытхэу - "Потерявший известность", "Неизвестный". И в то же время моего дядю, родного брата отчима, звали Кмоль - "Суть червя". Какая здесь связь и закономерность? Постичь это нелегко.
<...>
Скажем, в Чаунской тундре жил весьма уважаемый и успешный оленевод по имени Выргыргылеле, имя которого значило ни много ни мало, как Гремящий Х... Ни ему лично, ни его окружению это звучное имя никаких беспокойств не причиняло. Но вот кто-то в советских властных структурах решил, что такой прекрасный человек должен быть избран в областной Совет. Тогда я работал в газете "Магаданская правда". Получив информацию о выдвижении моего земляка в высший орган, я порадовался за него, но как-то мимоходом перевёл его имя на русский язык. Значение имени будущего члена Областного Совета дошло до начальственных структур, и оттуда было спущено категорическое распоряжение кандидата с таким громогласным именем вычеркнуть из бюллетеней.<...>
С появлением русских у чукчей появилась привычка принимать, либо присваивать себе второе русское имя. Началось это в школе. Для русских учителей проще и удобнее было называть своих чукотских учеников по-русски. В таком случае данное, исконное имя превращалось в фамилию, а имя родителя - в отчество. Так, мой друг Тымнэвакат, чьё имя переводилось, как "Шагающий куда попало", взял в школе имя Анатолий, а отцовское Кагье стало отчеством, и он стал именоваться по русскому стандарту - Анатолий Кагьевич Тымнэвакат.
Я долго сопротивлялся русскому имени. Скорее всего, это объяснялось тем, что мои родители никак не могли прийти к согласию, какое русское имя мне присвоить. Иногда меня называли именами случайных собутыльников, больших начальников, знаменитых людей... Долгое время я назывался Георгий, но официально оставался Рытхэу. Так было написано и в свидетельстве о рождении, которое мне приходилось видеть своими глазами, и в комсомольском билете, выданном в 1944 году.
Рытхэу Юрием Сергеевичем я стал летом 1946 года в бухте Провидения".
"Проследить какие-то общие закономерности в наименовании, в даче имени у всего народа невозможно. Кто-то был склонен давать благозвучное имя, другой совершенно безразличное, третий вообще называл человека каким-то отвратным словом. Ну вот как, например, можно объяснить, почему мальчику с рождения было дано имя - Уа-уа? Это просто крик новорожденного, звуки плача маленького ребёнка. Или Аляпэнрын - Бросающийся за дерьмом? А Тынэвири - Спустившийся с Рассвета? На мой взгляд, часто объяснения лежали в тех обстоятельствах, в которых появлялся новый человек, в надеждах, которые возлагались на него, и, наконец, довольно часто - в продолжении затаенного смысла самого имени, в желании продолжить его в будущее, в последующие поколения.
Бабушку мою звали Гивэвнэут, что означало "Сведущая", "Знающая", "Обретающая известность". Отчима, который считался моим отцом, звали Гивэу - "Обретающий известность". А меня назвали Рытхэу - "Потерявший известность", "Неизвестный". И в то же время моего дядю, родного брата отчима, звали Кмоль - "Суть червя". Какая здесь связь и закономерность? Постичь это нелегко.
<...>
Скажем, в Чаунской тундре жил весьма уважаемый и успешный оленевод по имени Выргыргылеле, имя которого значило ни много ни мало, как Гремящий Х... Ни ему лично, ни его окружению это звучное имя никаких беспокойств не причиняло. Но вот кто-то в советских властных структурах решил, что такой прекрасный человек должен быть избран в областной Совет. Тогда я работал в газете "Магаданская правда". Получив информацию о выдвижении моего земляка в высший орган, я порадовался за него, но как-то мимоходом перевёл его имя на русский язык. Значение имени будущего члена Областного Совета дошло до начальственных структур, и оттуда было спущено категорическое распоряжение кандидата с таким громогласным именем вычеркнуть из бюллетеней.<...>
С появлением русских у чукчей появилась привычка принимать, либо присваивать себе второе русское имя. Началось это в школе. Для русских учителей проще и удобнее было называть своих чукотских учеников по-русски. В таком случае данное, исконное имя превращалось в фамилию, а имя родителя - в отчество. Так, мой друг Тымнэвакат, чьё имя переводилось, как "Шагающий куда попало", взял в школе имя Анатолий, а отцовское Кагье стало отчеством, и он стал именоваться по русскому стандарту - Анатолий Кагьевич Тымнэвакат.
Я долго сопротивлялся русскому имени. Скорее всего, это объяснялось тем, что мои родители никак не могли прийти к согласию, какое русское имя мне присвоить. Иногда меня называли именами случайных собутыльников, больших начальников, знаменитых людей... Долгое время я назывался Георгий, но официально оставался Рытхэу. Так было написано и в свидетельстве о рождении, которое мне приходилось видеть своими глазами, и в комсомольском билете, выданном в 1944 году.
Рытхэу Юрием Сергеевичем я стал летом 1946 года в бухте Провидения".