Петербургские балы в XIX веке
Расцвет бальной культуры в Российской столице начинается со времени вступления на престол Александра I и продолжается почти до конца XIX века.
Традиционно в Петербурге главный бал ежегодно устраивался в самом большом (Николаевском) зале Зимнего дворца. Этим балом открывался сезон, который длился от Нового года до Великого поста. Вслед за этим событием нескончаемой чередой шли балы в великокняжеских и аристократических домах. О них обычно писала столичная пресса в светской хронике. Например, в очередном номере модного журнала «Всемирная иллюстрация» довольно подробно сообщалось: «25 января (1883 года - Е.К.) у Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича, в собственном его дворце в Петербурге, происходил костюмированный бал, отличавшийся особенным блеском и характерным разнообразием русских исторических костюмов, радушием Августейших хозяев и общим оживлением».
Балы давались по разным случаям - как самостоятельный вид дворянского собрания и по поводу календарных праздников. От социального положения устроителя во многом зависел уровень бала. Самыми престижными, имеющими статус официального торжества были балы в императорских резиденциях. В аристократических особняках устраивались балы в определенные дни, они носили характер частного приема. Отец пушкинского Евгения Онегина, помнится, «давал два бала ежегодно». Балы бывали в клубах, дворянских и офицерских собраниях по случаю государственных праздников как официальные торжества.
Бал занимал умы самых достойных людей того времени. А.С. Пушкин записывает в своем дневнике 18 декабря 1834 года: «Придворный лакей поутру явился ко мне с приглашением: быть в восемь с половиной в Аничковом...»
Балы в императорском дворце и в самых модных особняках петербургского дворянства становились событием светской жизни столицы. Тщательная подготовка велась заранее, продумывалась программа, оформление интерьеров парадных залов, составляли списки приглашенных и приглашения.
В отличие от Москвы и других российских городов, светский Петербург жил поздней жизнью. Балы начинались в 10 часов вечера после театра. В день, или вернее в вечер торжества, дом превращался в волшебный замок - полупрозрачный от яркой иллюминации: в бра и люстрах горели до двух-трех тысяч свечей, окна освещались плошками с горящим маслом. В вестибюле у парадной лестницы в высоких светильниках горели свечи, окруженные стеклянными фонарями, которые защищали огонь от сквозняка открывающихся дверей. На ступенях лестницы стояли ливрейные лакеи. У входных дверей или на площадке первого марша хозяин с хозяйкой дома встречали и приветствовали каждого гостя.
Традиционно, бал открывался полонезом. Стиль каждого танца диктовал не только тему, но и стиль разговора. А разговоров на балу бывало много, от этих разговоров нередко зависело положение в свете, а иногда даже продвижение по службе. «Непроизвольные шутки, нежные признания и решительные объяснения распределялись по композиции следующих друг за другом танцев».
Хорошо танцующий человек ассоциировался в свете с хорошо воспитанным человеком. Неточность движений в танце и некрасивость жестов сразу же выдавала низкое происхождение. Обучение танцам и фехтованию придавалось большое значение, и начинали учить этому с самого раннего детства дома, в гимназиях, кадетских корпусах, институте благородных девиц, лицее и в других учебных заведениях. Детей с пяти-шестилетнего возраста подвергали многочасовой балетной муштре. Совсем маленький ребенок уже должен был иметь соответствующую осанку, уметь делать разные поклоны, знать основные танцы. А в возрасте десяти-двенадцати лет детей вывозили на детские праздники, устраивали для них танцевальные вечера и детские балы.
Одним из самых торжественных, праздничных дней в молодежной дворянской среде был первый выезд в свет - первый настоящий взрослый бал. Девушка начинала выезжать в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Первый бал волновал юношей и барышень, о нем думали и мечтали, от него много зависело в дальнейшей судьбе, к нему серьезно готовились. Это событие было окружено целым рядом формальностей и этикетных правил. Необыкновенно важным было, кто и как представит на балу, какое произведет впечатление юный танцор, сколько будет приглашений и свободных танцев у юной дебютантки.
В свете значимость бала была необыкновенно велика. И даже сам факт присутствия на балу означал принадлежность к высшему обществу. Каждый бал был своеобразным «балетным парадом», но не военным парадом на площади, и не шумным народным гулянием - это был «светский парад», который демонстрировал тонкости дворянской культуры, особый тип поведения, имеющим свои особенности, связанные с придворным смыслом и петербургским столичным блеском.
Е. Келлер "Праздничная культура Петербурга"