Серое на сером...
Стояла дождливая ночь конца октября. Шум ливня забивал почти все звуки. Сквозь шум льющейся с неба воды даже грохот двух выстрелов показался несколько приглушенным, слабым, невнятным. Очередной раскат грома титанической силы смазал отголоски выстрелов еще больше.
Запах сырости перебивал все другие. Особенно на маленьких боковых улочках. Поэтому запах разлившейся крови остался лишь легкими витками в общей гамме запахов, где преобладала затхлость города, гниющего под струями осеннего ливня.
Ливень застилал перед глазами видение улиц, и так омерзительно серых и непримечательных. За струями ливня едва угадывались нечеткие силуэты двух людей, лежащих в расквашенной грязи. И еще одного - неспешно удаляющегося к выходу из закоулка, поправляя шляпу.
В отличие от всего остального, солоноватый металлический привкус на языке оказался неожиданно резким. Он вырывался изо всей мистерии этого серо-черного окружения маленькой боковой улочки. Привкус был странно приятным. Но и пугающим одновременно.
Грязь под подломившимися ногами оказалась тоже очень ярко ощутимой. Она была скользкой и омерзительно вязкой. Это паршивое ощущение, когда сначала ноги, потом руки, а потом и лицо оказалось вмято в эту вязкую дрянь под весом оседающего тела…
А еще одним, пожалуй, самым ярким, ощущением была боль. Вспышка пронзительной, невероятной, всеохватывающей боли. За доли секунды она распространилась от маленькой точки на груди до всеобъемлющего ощущения, а потом словно затихла. Или нет? Ощущение нестерпимой боли стерлось, как детский рисунок, нарисованный мелом на сером асфальте, став нечетким…
Осознание пришло не сразу. Понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать произошедшее. Сознание отказывалось принимать это, но общая серость окружения была сродни осознанному ощущению. Слишком близко и слишком далеко одновременно…
А еще осталось ничтожно мало времени, чтобы обдумать все. Что это будет? Непонимание или обвинение? Осознание или последний риторический вопрос: «Почему?» Или, может, просто саркастическая усмешка?..
02.41
31.10.11
(c) Elros Fireheart
Запах сырости перебивал все другие. Особенно на маленьких боковых улочках. Поэтому запах разлившейся крови остался лишь легкими витками в общей гамме запахов, где преобладала затхлость города, гниющего под струями осеннего ливня.
Ливень застилал перед глазами видение улиц, и так омерзительно серых и непримечательных. За струями ливня едва угадывались нечеткие силуэты двух людей, лежащих в расквашенной грязи. И еще одного - неспешно удаляющегося к выходу из закоулка, поправляя шляпу.
В отличие от всего остального, солоноватый металлический привкус на языке оказался неожиданно резким. Он вырывался изо всей мистерии этого серо-черного окружения маленькой боковой улочки. Привкус был странно приятным. Но и пугающим одновременно.
Грязь под подломившимися ногами оказалась тоже очень ярко ощутимой. Она была скользкой и омерзительно вязкой. Это паршивое ощущение, когда сначала ноги, потом руки, а потом и лицо оказалось вмято в эту вязкую дрянь под весом оседающего тела…
А еще одним, пожалуй, самым ярким, ощущением была боль. Вспышка пронзительной, невероятной, всеохватывающей боли. За доли секунды она распространилась от маленькой точки на груди до всеобъемлющего ощущения, а потом словно затихла. Или нет? Ощущение нестерпимой боли стерлось, как детский рисунок, нарисованный мелом на сером асфальте, став нечетким…
Осознание пришло не сразу. Понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать произошедшее. Сознание отказывалось принимать это, но общая серость окружения была сродни осознанному ощущению. Слишком близко и слишком далеко одновременно…
А еще осталось ничтожно мало времени, чтобы обдумать все. Что это будет? Непонимание или обвинение? Осознание или последний риторический вопрос: «Почему?» Или, может, просто саркастическая усмешка?..
02.41
31.10.11
(c) Elros Fireheart