Апокалиптичный донецкий постиндастриал глазами испанцев
Не знаю, почему, но мне этот текст испанской журналистки, напечатанный недавно в EL País, показался совершенно душераздирающим. А ещё в нём говорится о том, о чём я постоянно твержу - о фальсификациях при переписи населения. Ну, а откуда ещё могло взяться столько "украинцев", особенно в Новороссии и в Крыму?
В Зугрэсе остановилось время
Пилар Бонет
20.04
El País
В Зугрэсе, в 40 километрах к северо-востоку от Донецка, есть часы с двумя циферблатами, которые смотрят в противоположные стороны. На одном пять часов, а на другом - двадцать минут первого. “Плохо не то, что они показывают два разных времени, а то, что мы не знаем, сколько времени они уже в таком состоянии” - говорит Катя, медсестра, спросив своего сына, когда остановились местные часы. Город был основан в 1929г. рабочими, которые строили Зуевскую ГРЭС. Почти на одной высоте с часами, на фасаде местной ТЭЦ, старый герб Советского Союза. Ностальгия по СССР здесь сильна, потому что с той страной связано воспоминание о заводах, которые производили товары на экспорт, и об оплачиваемых профсоюзами отпусках на Азовском и Чёрном морях.
На самом деле сейчас десять часов утра, воскресенье, и уже пару часов, как отец Борис, приходской священник этого упадочного промышленного местечка освятил куличи, крашенки, а также колбасу, сало, вино и даже огурцы, которые его прихожане принесли к церкви, что строится уже 15 лет. “Почти все в городе крещёные, но на службы регулярно приходят 100-150 человек” - говорит он, рассказывая об этом местечке, где около 18.500 жителей.
Весь город, кажется, встал в очередь, чтобы его облил водой отец Борис, который большой щёткой, кажется, купает своих прихожан вместо того, чтобы благословлять их. Энергия священника вызывает улыбки и радость у тех, кто смотрит с растущей тревогой в будущее из настоящего, которое уже само по себе тяжко.
“Я уезжаю в Москву 26 числа. У меня там знакомые, и я там уже работал. Могу показать мои рекомендации” - говорит Владимир, представившись специалистом по монтажу водопроводов. В прошлом он работал на Энергомеханическом заводе (ЗЭМЗ), который производил и экспортировал краны и металлоконструкции. От штата в 5.000 человек сегодня осталось несколько сотен, говорит специалист, который в последнее время устанавливал счётчики на коммунальные услуги. “Последний заказ у нас был в июле. Я распускаю своё предприятие” - заключает он.
ЗЭМЗ был главным предприятием Зугрэса. Другая местная компания, ТЭЦ, принадлежит консорциуму Рината Ахметова, самому богатому человеку Украины. На предприятии Ахметова платят без задержек, но специалисты, которые получают 4.000-5.000 гривен (250-313 евро) предпочитают уехать в Россию, объясняет Владимир. На всех местных предприятиях штаты сокращаются.
“При Януковиче нам было плохо, но ситуация была стабильная. Сейчас я не жду ничего хорошего от этих фашистов” - утверждает он, говоря о тех, кто поддерживает руководителей в Киеве. “Я готов взять оружие чтобы защищать мою семью” - восклицает водопроводчик. В мэрии представители Донецкой Народной Республики готовят референдум. Мэр разрешает им, но местные активисты не доверяют ему.
“Кризис заметен. Люди живут хуже. Много бедности” - говорит отец Борис. Дотации на новый храм уменьшились, рассказывает священник Православной Церкви Московского Патриархата, который сосуществует в Украине с Православной Церковью Киевского патриархата.
Отца Бориса беспокоит “эта ненависть между братьями, эти противостояния и эти убийства, беспорядок”. И он добавляет: “Между востоком и западом Украины были напряжённые отношения, но никогда не было этих прямых столкновений и этой вражды между братьями”.
“Эта территория принадлежала России в прошлом” - говорит Иван, вспоминая российского президента, который на прошлой неделе назвал юго-восточную часть Украины Новороссией. Думал ли он об этом до того, как это сказал Путин? “Я чувствовал” - утверждает Иван.
“Мы один народ” - утверждает Иван, пока Раиса, которая помогает в церкви, исповедуется и кается. Её грех? Выполнила инструкции, которые, как говорит, получила от местных руководителей последней переписи населения (в 2001 году), “зарегистрировать украинцами тех, которые заявляли, что чувствуют себя русскими”. “Бабушка не видела. Хотела, чтобы я записала её как русскую, а я записала её как украинку” - раскаивается она.
Зугрэс опустел, и пустота ширится от того, что горожане разошлись по домам отмечать праздник. Закрыта и покинутая стоит новая школа, потому что старой хватает на всех местных учеников. Закрыты больница и общежитие, где жили рабочие, пока им не давали жильё, закрыт и разрушен приватизированный медико-профилактический центр. Высокая трава прорастает сквозь брусчатку на площади, над которой высится золочёный памятник Владимиру Ленину.
Мы возвращаемся в Донецк, проезжая Макеевку, шахтёрский город, родину Виктора Януковича; приехав, мы проезжаем рядом с резиденцией Рината Ахметова, и высокие заборы, которые окружают территорию, напоминают те, что были у беглого президента на его даче за Киевом.
В Зугрэсе остановилось время
Пилар Бонет
20.04
El País
В Зугрэсе, в 40 километрах к северо-востоку от Донецка, есть часы с двумя циферблатами, которые смотрят в противоположные стороны. На одном пять часов, а на другом - двадцать минут первого. “Плохо не то, что они показывают два разных времени, а то, что мы не знаем, сколько времени они уже в таком состоянии” - говорит Катя, медсестра, спросив своего сына, когда остановились местные часы. Город был основан в 1929г. рабочими, которые строили Зуевскую ГРЭС. Почти на одной высоте с часами, на фасаде местной ТЭЦ, старый герб Советского Союза. Ностальгия по СССР здесь сильна, потому что с той страной связано воспоминание о заводах, которые производили товары на экспорт, и об оплачиваемых профсоюзами отпусках на Азовском и Чёрном морях.
На самом деле сейчас десять часов утра, воскресенье, и уже пару часов, как отец Борис, приходской священник этого упадочного промышленного местечка освятил куличи, крашенки, а также колбасу, сало, вино и даже огурцы, которые его прихожане принесли к церкви, что строится уже 15 лет. “Почти все в городе крещёные, но на службы регулярно приходят 100-150 человек” - говорит он, рассказывая об этом местечке, где около 18.500 жителей.
Весь город, кажется, встал в очередь, чтобы его облил водой отец Борис, который большой щёткой, кажется, купает своих прихожан вместо того, чтобы благословлять их. Энергия священника вызывает улыбки и радость у тех, кто смотрит с растущей тревогой в будущее из настоящего, которое уже само по себе тяжко.
“Я уезжаю в Москву 26 числа. У меня там знакомые, и я там уже работал. Могу показать мои рекомендации” - говорит Владимир, представившись специалистом по монтажу водопроводов. В прошлом он работал на Энергомеханическом заводе (ЗЭМЗ), который производил и экспортировал краны и металлоконструкции. От штата в 5.000 человек сегодня осталось несколько сотен, говорит специалист, который в последнее время устанавливал счётчики на коммунальные услуги. “Последний заказ у нас был в июле. Я распускаю своё предприятие” - заключает он.
ЗЭМЗ был главным предприятием Зугрэса. Другая местная компания, ТЭЦ, принадлежит консорциуму Рината Ахметова, самому богатому человеку Украины. На предприятии Ахметова платят без задержек, но специалисты, которые получают 4.000-5.000 гривен (250-313 евро) предпочитают уехать в Россию, объясняет Владимир. На всех местных предприятиях штаты сокращаются.
“При Януковиче нам было плохо, но ситуация была стабильная. Сейчас я не жду ничего хорошего от этих фашистов” - утверждает он, говоря о тех, кто поддерживает руководителей в Киеве. “Я готов взять оружие чтобы защищать мою семью” - восклицает водопроводчик. В мэрии представители Донецкой Народной Республики готовят референдум. Мэр разрешает им, но местные активисты не доверяют ему.
“Кризис заметен. Люди живут хуже. Много бедности” - говорит отец Борис. Дотации на новый храм уменьшились, рассказывает священник Православной Церкви Московского Патриархата, который сосуществует в Украине с Православной Церковью Киевского патриархата.
Отца Бориса беспокоит “эта ненависть между братьями, эти противостояния и эти убийства, беспорядок”. И он добавляет: “Между востоком и западом Украины были напряжённые отношения, но никогда не было этих прямых столкновений и этой вражды между братьями”.
“Эта территория принадлежала России в прошлом” - говорит Иван, вспоминая российского президента, который на прошлой неделе назвал юго-восточную часть Украины Новороссией. Думал ли он об этом до того, как это сказал Путин? “Я чувствовал” - утверждает Иван.
“Мы один народ” - утверждает Иван, пока Раиса, которая помогает в церкви, исповедуется и кается. Её грех? Выполнила инструкции, которые, как говорит, получила от местных руководителей последней переписи населения (в 2001 году), “зарегистрировать украинцами тех, которые заявляли, что чувствуют себя русскими”. “Бабушка не видела. Хотела, чтобы я записала её как русскую, а я записала её как украинку” - раскаивается она.
Зугрэс опустел, и пустота ширится от того, что горожане разошлись по домам отмечать праздник. Закрыта и покинутая стоит новая школа, потому что старой хватает на всех местных учеников. Закрыты больница и общежитие, где жили рабочие, пока им не давали жильё, закрыт и разрушен приватизированный медико-профилактический центр. Высокая трава прорастает сквозь брусчатку на площади, над которой высится золочёный памятник Владимиру Ленину.
Мы возвращаемся в Донецк, проезжая Макеевку, шахтёрский город, родину Виктора Януковича; приехав, мы проезжаем рядом с резиденцией Рината Ахметова, и высокие заборы, которые окружают территорию, напоминают те, что были у беглого президента на его даче за Киевом.