for ever..
Мы окружены людьми, с которыми отношения наши порой бывают тяжки. Как
часто мы ждем, чтобы другой пришел каяться, просил прощения, унизил себя
перед нами. Может быть, мы простили бы, если бы почувствовали, что он
себя так унизил, что нам легко его простить. Но прощать надо не того,
кто заслуживает прощения, - разве мы от Бога можем ожидать прощения
заслуженного?. Разве, когда мы к Богу идем и говорим: Господи, спаси!
Господи, прости! Господи, помилуй! - мы можем прибавить: “потому что я
этого заслуживаю!?” Никогда! Мы ожидаем от Бога прощения по чистой,
жертвенной, крестной Христовой любви… Этого же и от нас ожидает Господь
по отношению к каждому нашему ближнему; не потому нам надо прощать
ближнего, что он заслуживает прощения, а потому что мы - Христовы,
потому, что нам дано именем Самого Живого Бога и распятого Христа
-прощать.Но часто кажется: вот, если бы только можно было забыть обиду,
тогда бы я простил, но я забыть не могу, - Господи, дай мне забвение!..
Это не прощение; забыть не значит простить. Простить означает посмотреть
на человека, как он есть, в его грехе, в его невыносимости, какой он
есть для нас тяжестью в жизни, и сказать: Я тебя понесу, как крест; я
тебя донесу до Царствия Божия, хочешь ли того или нет. Добрый ты или
злой - возьму я тебя на свои плечи и принесу к Господу и скажу: Господи,
я этого человека нес всю жизнь, потому что мне было жалко - как бы он
не погиб! Теперь Ты его прости, ради моего прощения!.. Как было бы
хорошо, если бы мы могли так друг друга тяготы носить, если бы мы могли
друг друга нести и поддерживать; не стараться забыть, а, наоборот, -
помнить. Помнить, у кого какая слабость, у кого какой грех, в ком что-то
неладно, и не искушать его этим, оберегать его, чтобы он не был
подвергнут соблазну в том именно, что может его погубить… Если бы мы так
могли относиться друг ко другу! Если бы, когда человек слаб, мы его
окружали заботливой, ласковой любовью, сколько людей опомнились, сколько
людей стали бы достойны прощения, которое им дано даром…
Антоний Сурожский.
часто мы ждем, чтобы другой пришел каяться, просил прощения, унизил себя
перед нами. Может быть, мы простили бы, если бы почувствовали, что он
себя так унизил, что нам легко его простить. Но прощать надо не того,
кто заслуживает прощения, - разве мы от Бога можем ожидать прощения
заслуженного?. Разве, когда мы к Богу идем и говорим: Господи, спаси!
Господи, прости! Господи, помилуй! - мы можем прибавить: “потому что я
этого заслуживаю!?” Никогда! Мы ожидаем от Бога прощения по чистой,
жертвенной, крестной Христовой любви… Этого же и от нас ожидает Господь
по отношению к каждому нашему ближнему; не потому нам надо прощать
ближнего, что он заслуживает прощения, а потому что мы - Христовы,
потому, что нам дано именем Самого Живого Бога и распятого Христа
-прощать.Но часто кажется: вот, если бы только можно было забыть обиду,
тогда бы я простил, но я забыть не могу, - Господи, дай мне забвение!..
Это не прощение; забыть не значит простить. Простить означает посмотреть
на человека, как он есть, в его грехе, в его невыносимости, какой он
есть для нас тяжестью в жизни, и сказать: Я тебя понесу, как крест; я
тебя донесу до Царствия Божия, хочешь ли того или нет. Добрый ты или
злой - возьму я тебя на свои плечи и принесу к Господу и скажу: Господи,
я этого человека нес всю жизнь, потому что мне было жалко - как бы он
не погиб! Теперь Ты его прости, ради моего прощения!.. Как было бы
хорошо, если бы мы могли так друг друга тяготы носить, если бы мы могли
друг друга нести и поддерживать; не стараться забыть, а, наоборот, -
помнить. Помнить, у кого какая слабость, у кого какой грех, в ком что-то
неладно, и не искушать его этим, оберегать его, чтобы он не был
подвергнут соблазну в том именно, что может его погубить… Если бы мы так
могли относиться друг ко другу! Если бы, когда человек слаб, мы его
окружали заботливой, ласковой любовью, сколько людей опомнились, сколько
людей стали бы достойны прощения, которое им дано даром…
Антоний Сурожский.