Какой из этих здоровенных сугробов - моя машина?
Дожили. Я и летом-то ощущаю неприятную зябкость как только в моем окружении, сплошь состоящем из нытиков, смолкают вопли на тему "адова жарища не продохнуть лучше бы меня в детстве задушили подушкой как папа советовал". Вопли смолкают примерно на 23 градусах выше нулевой отметки и я начинаю мерзнуть и натягивать овечьи тапки. Это все фигня, товарищи. В моем маленьком провинциальном городке -32 и это уже попахивает апокалипсисом. Ну, конечно, когда нос слегка отморозится при комнатной температуре и начнет опять обонять хоть что-то.
Я вздыхаю и надеваю ботинки-говнодавы ручной работы и устрашающего вида, шуршащие штаны с утеплителем, отвратительный но теплый свитер, который я связала сама и хотела даже выбросить, потому что я категорически не умею вязать. Окончательно попрощавшись с образом Снегурочки и заодно уж и Снежной Королевы с их звенящими ледяными модельными сапожками, заливистым смехом и посеребренными снегом ресницами, я натягиваю шерстяной берет поглубже на уши и приляпываю это дело капюшоном.
Может быть, вы скажете что нужно ездить на машине как все приличные люди. Для машины я купила новый аккумулятор и она хотя бы заводится, спасибо и на том. Внутри кота теплота, а внутри машины холоднота. Другой вопрос, куда можно отправиться в таком виде как описано выше. Не знаю кто как, а я еду в деревню, там море развлечений. Можно дрова колоть а можно печку топить. Дрова еще можно носить туда сюда. Носить еще можно воду. Про дрова говорила? Самое лучшее, конечно, это лечь в уголок на печку и ждать когда это все закончится.
Мне совершенно чуждо восприятие зимы как красоты и переливающейся карусели восторга. Какой может быть восторг если ты одета как медведь, случайно не уснувший. Какая может быть извне красота, если ноги не чувствуют ничего уже полчаса как, а суставы рук ломит и скручивает? Какая разница, что там куда переливается, если ты как есть парализован и вынужден. Бегать на лыжах мерзко и холодно, на коньках - мерзко, холодно и травмоопасно, гулять пешим шагом невыносимо, а дед мороз умер уже давно. Совершенно невозможно чего-то хотеть или чему-то обрадоваться в состоянии зимы. Не то чтобы это было плохо. Это никак.
Я не понимаю, что я делаю в этом гиблом месте, где восемь месяцев в году - зима. Говорят, есть места еще более гиблые, и там тоже живут люди. Я думаю, что я здесь только по одной причине - все-таки несколько раз в год мне нужны социальные контакты, парочка дружеских встреч, один невообразимо унылый поход в музей и еще один пободрее - на балет. Еще иногда мне хочется надеть платье и учинить с кем-нибудь секс, но это не всякий год. Эти простые милые человеческие желания - пара кирпичиков пирамиды потребностей, уцелевших на ее тупом и старом основании.
Когда и они рухнут под тяжестью снега, я уеду отсюда. В те чудесные края, где зима двенадцать месяцев в году, и где, как я слышала, тоже живут люди.
Я вздыхаю и надеваю ботинки-говнодавы ручной работы и устрашающего вида, шуршащие штаны с утеплителем, отвратительный но теплый свитер, который я связала сама и хотела даже выбросить, потому что я категорически не умею вязать. Окончательно попрощавшись с образом Снегурочки и заодно уж и Снежной Королевы с их звенящими ледяными модельными сапожками, заливистым смехом и посеребренными снегом ресницами, я натягиваю шерстяной берет поглубже на уши и приляпываю это дело капюшоном.
Может быть, вы скажете что нужно ездить на машине как все приличные люди. Для машины я купила новый аккумулятор и она хотя бы заводится, спасибо и на том. Внутри кота теплота, а внутри машины холоднота. Другой вопрос, куда можно отправиться в таком виде как описано выше. Не знаю кто как, а я еду в деревню, там море развлечений. Можно дрова колоть а можно печку топить. Дрова еще можно носить туда сюда. Носить еще можно воду. Про дрова говорила? Самое лучшее, конечно, это лечь в уголок на печку и ждать когда это все закончится.
Мне совершенно чуждо восприятие зимы как красоты и переливающейся карусели восторга. Какой может быть восторг если ты одета как медведь, случайно не уснувший. Какая может быть извне красота, если ноги не чувствуют ничего уже полчаса как, а суставы рук ломит и скручивает? Какая разница, что там куда переливается, если ты как есть парализован и вынужден. Бегать на лыжах мерзко и холодно, на коньках - мерзко, холодно и травмоопасно, гулять пешим шагом невыносимо, а дед мороз умер уже давно. Совершенно невозможно чего-то хотеть или чему-то обрадоваться в состоянии зимы. Не то чтобы это было плохо. Это никак.
Я не понимаю, что я делаю в этом гиблом месте, где восемь месяцев в году - зима. Говорят, есть места еще более гиблые, и там тоже живут люди. Я думаю, что я здесь только по одной причине - все-таки несколько раз в год мне нужны социальные контакты, парочка дружеских встреч, один невообразимо унылый поход в музей и еще один пободрее - на балет. Еще иногда мне хочется надеть платье и учинить с кем-нибудь секс, но это не всякий год. Эти простые милые человеческие желания - пара кирпичиков пирамиды потребностей, уцелевших на ее тупом и старом основании.
Когда и они рухнут под тяжестью снега, я уеду отсюда. В те чудесные края, где зима двенадцать месяцев в году, и где, как я слышала, тоже живут люди.